Юрий Иванович - Обладатель-тридесятник

– Диана не даст соврать, супружеские обязанности мы ещё выполняем.

Его шикарная супруга, как это могло ни показаться странным, как раз входила в ту самую группу специалистов, привезённую обладателями с собой. Помимо Дианы, туда входило ещё два человека. Первый – красивый, статный мужчина с располагающим лицом и обаятельной улыбкой. Причём интересно, что он вьюном крутился вокруг супруги своего босса, подставлял ей локоток, придвигал стулья и вообще вёл себя возле неё как галантный и упредительный кавалер. Да и сама красавица бросала на него настолько томные, игривые взгляды, что поневоле в сознание закрадывались подозрения: «Они что, крутят лямур прямо на виду у Апостола?!»

Старик вроде на зрение не жаловался, но относился к открытому флирту явно наплевательски. Несколько прояснило такое поведение Петра состоявшееся им представление помощника:

– Мой преемник на посту главы общины, Лучезар. После моей кончины получит второе имя – Апостол.

То есть следовало понимать так, что он Лучезару не только общину оставит в приданое, но и супругу свою Диану, и (вполне возможно!) сам сигвигатор.

Третьим в группе специалистов оказался чернявый мужичонка с замороженным взглядом уснувшей рыбины, худой, с пальцами пианиста, одетый словно малолетний сатанист и имеющий чуть ли не по два десятка колечек в каждом ухе. Возраст – за пятьдесят, если присмотреться к морщинам на шее. Этого колоритного типа представил довольно лаконично Леон Свифт:

– Курт. Технический директор моей службы инноваций.

Когда гости прибыли в комнату с подставкой, на которой возлежал артефакт иного мира, Пётр незамедлительно предложил:

– Время уходит стремительно, поэтому надо спешить! – и вопросительно уставился на Ивана. А тот, уже и так почти смирившийся с утерей Кулона, приглашающе указал на него рукой:

– Прошу! Разве что попутно небольшая просьба и моих специалистов хоть немного вводить в курс ваших исследований. Их зовут Михаил Станиславович и Катерина Петровна.

И уже через две минуты громадная подкова была сноровисто облеплена кучей присосок, зажимов и вообще незнакомых приспособлений, а снявшие свои пиджаки Лучезар и Леон Свифт так и прикипели ладонями к поверхности неизведанного устройства. Тогда как Диана и Курт ловко управлялись с принесёнными за собой многочисленными приборами, самые громоздкие из которых были доставлены в виде массивных чемоданов на колёсиках. Романов с Сабуровой пялились на изыски коллег во все глаза да иногда шёпотом вставляли короткие вопросы. Ответы им давались не всегда, зато вполне пространные, полные и скорей всего доходчивые.

Сам же Пётр Апостол продолжил познавательную беседу с молодым коллегой:

– Во время беседы с Бонзой ты заметил в окрестностях хоть одного чужого фантома?

– Ни единого. Но что это нам даёт?

– Лишнее подтверждение, что наш бывший коллега продумал всё идеально. То есть он успел всё провернуть быстро и с невероятной предусмотрительностью. Скорей всего он знал заранее, что ты отправишься именно в этот торговый центр.

– Нонсенс! – фыркнул Загралов. – Неужели он мог так быстро всё там подготовить? В том числе и «слепую зону» с бункером или с путями эвакуации?

– Не забывай, он владел почти всей Москвой. Да и то, что творилось в Подмосковье, делалось под его контролем. Так что подобные «заначки» у него существуют где угодно. Только и следует ему поискать нужные ключи, организовать для подстраховки сколько угодно людей да задействовать специальные службы. Он ведь в курсе возможности подсмотра со стороны чужих фантомов, так что наверняка вышколил должный контингент своих людей таким образом, что наши лучшие следователи ничего подозрительного не заметят в их действиях. Как и не услышат ни единого слова, которым обычные боевики и шпионы в любом случае проговорятся. Добавь к этому количество фантомов, которое нам неизвестно, и сразу приходит дельная мысль в голову: с таким типом лучше не связываться.

– К такому выводу я и сам пришёл, – тяжело вздохнул Иван. С минуту он просто стоял и пялился на действия исследователей артефакта, а потом резко сменил тему разговора с Апостолом: – И каковы ваши выводы по моему предложению организовать в нашей стране Автосуд?

– С выводами спешить не стоит. Тем более в таком вопросе, который может разрушить структуру всего государства. Высказать-то своё негативное отношение мы могли бы сразу, но мы хотим рассмотреть вопрос со всех сторон, взвесить все минусы и плюсы и только тогда предоставить обоснованные выводы. При нынешней системе власти, скорей всего, твоя задумка окажется абсолютной утопией.

Загралов помнил свои споры с командой и личные размышления, которые посещали его недавно, поэтому затронул как раз вопрос государственности:

– Конечно, если вводить преобразования в нынешние структуры, они будут обречены на забвение. Но если вначале изменить государственный строй?

После такого вопроса благообразный и степенный Пётр совсем несуразно для его вида и солидности икнул. Потом прокашлялся и только затем сподобился на высказывания:

– Эко куда ты замахнулся! И как же ты себе подобное представляешь?

– Дело-то совсем простое, – стал объяснять Иван. – Надо убедить нынешнего президента, чтобы он переименовал государство Россия в Славянскую Империю и встал во главе аки император. Причём сделать он это должен сам и после собственных размышлений. Затем своей властью объявляет новые законы, а всех подданных призывает к их неукоснительному исполнению. Мы же, как подвластные империи люди, только и делаем, что всеми силами способствуем вышестоящей над нами власти. При этом мы остаёмся с сигвигаторами, при деле, наводим должные порядки и помогаем торжеству справедливости. Народ доволен. Да здравствует всеобщее процветание. Оркестр. Туш. Аплодисменты.

С минуту Апостол с удивлением смотрел на своего молодого коллегу во все глаза. А дальше открыл рот и беззвучно затрясся всем телом. Потом судорожными шагами, на несгибающихся ногах доковылял до кресла и грохнулся в него как подбитый бомбардировщик. И только когда он, кое-как умостившись, откинулся спиной на спинку, стало понятно, что он хохочет. Минут пять не мог остановиться, своим покрасневшим лицом привлекая к себе внимание всех присутствующих.

Леон с Куртом, да и Лучезар с Дианой оглядывались на Апостола с непониманием и беспокойством, но, получив несколько взмахов руки в свою сторону, мол, не волнуйтесь за меня, вновь вернулись к своим исследованиям.

Загралов не мог унять разгоревшуюся в душе обиду:

«Что я такого смешного сказал? И ладно бы просто хихикнул, а то вообще загнуться от хохота может… в его-то годы и с его дряхлостью. Вон как в том мире его колючая сфера ходуном ходит! Чуть не раскалывается на части, того и гляди иголки выпадут… Ну-ну! Пусть поржёт!.. В одиночестве…»