Рик Риордан - Дом Аида

Лео достал связку проводов, пару разводных ключей, вполне рабочий поршень и даже несколько кованых пластин небесной бронзы – самая маленькая была размером с подставку под пивной бокал, самая большая – с боевой щит.

Немного – не сравнить с бункером номер 9 и даже с его запасами на борту «Арго-II». Но нечто куда большее, чем песок и камни.

Он посмотрел вверх, на подмигивающие сквозь кедровые ветви солнечные лучи.

– Пап? Если это ты отправил мне все это – спасибо. Если нет… ну, все равно спасибо.

Он собрал свой вырытый клад и понес его к разбитому лагерю.

После чего дни побежали еще быстрее и стали куда более шумными.

Первым делом Лео построил из кирпичей печь – каждый кирпичик он выпек из грязи собственными руками. Затем нашел большой камень, который мог послужить неплохим основанием для наковальни, и вытащил из пояса кучу гвоздей, чтобы выплавить из них лист для ковки.

Когда с этим было покончено, он приступил к обработке найденной небесной бронзы. Каждый день его молот бил по бронзе, пока каменное основание наковальни не раскалывалось, либо гнулись щипцы, либо у него заканчивались дрова для топки.

Каждый вечер он в изнеможении падал, весь в поту и саже, но чувствовал себя при этом превосходно. По крайней мере он был при деле, пытался найти выход.

Впервые Калипсо пришла к нему, и этот визит был вызван желанием пожаловаться на шум.

– Дымишь и разводишь огонь! – возмущалась она. – Целыми днями бренчишь своим железом! Распугал всех птиц!

– О нет, бедные птички! – проворчал в ответ Лео.

– Что ты вообще пытаешься сделать?

Он поднял взгляд и едва не ударил молотом себе по большому пальцу. Он так долго видел лишь металл и огонь, что успел забыть, какой красивой была Калипсо. Раздражающе красивой. Она стояла вся такая из себя, с искрящимися на солнце волосами, развевающимися полами юбки и с зажатой под мышкой корзинкой с виноградом и свежим хлебом.

Лео попытался не обращать внимания на урчание в животе.

– Я пытаюсь убраться с этого острова, – ответил он. – Ты ведь этого и хочешь, не так ли?

Калипсо нахмурилась и опустила корзинку у его скатанной в рулон постели.

– Ты не ел два дня. Сделай перерыв и поешь .

– Два дня? – Лео даже этого не заметил, что его удивило, так как он любил покушать. Но еще больше его удивил тот факт, что это заметила Калипсо .

– Спасибо, – пробормотал он. – Я… ну… постараюсь стучать потише.

– Хм! – Его слова ее явно не впечатлили.

Но больше она ни разу не пожаловалась на шум или дым.

В следующий ее визит Лео накладывал последние штрихи на свой первый проект. Он не замечал ее, пока она не встала прямо перед ним и не заговорила.

– Я принесла тебе…

Лео от неожиданности подпрыгнул, выронив щипцы.

– Бронзовые быки, ты в своем уме?! Не подкрадывайся ко мне так!

Сегодня Калипсо была в красном – любимый цвет Лео. Но это не имело к делу никакого отношения. Ей очень шел красный. Опять-таки, это было неважно.

– Я не подкрадывалась , – ответила она. – Я принесла тебе это.

Калипсо показала ему новую одежду, аккуратно сложенную и переброшенную через руку: новая пара джинсов, белая футболка, армейская куртка… Стоп, это была его одежда, вот только это было невозможно. Его куртка сгорела месяцы назад. Ее даже не было на нем, когда он приземлился на Огигии. Но одежда, которую держала Калипсо, выглядела точь-в-точь как та, что он надел в день своего прибытия в Лагерь полукровок, – только была чуть больше и совпадала с его нынешним размером.

– Как? – только и смог спросить он.

Калипсо опустила свою ношу к его ногам и попятилась, будто он был опасным хищником.

– Я немного владею магией, к твоему сведению. Ты постоянно прожигал ту одежду, что я тебе давала, так что я подумала, что стоит сшить что-нибудь не столь легковоспламеняющееся.

– А эти гореть не будут? – он подобрал джинсы, хотя на взгляд и на ощупь они казались сшитыми из обычного денима.

– Стопроцентно огнеупорные, – пообещала Калипсо. – А еще их нельзя запачкать, и они будут растягиваться, подстраиваясь под тебя, так что ты больше не будешь выглядеть таким тощим.

– Спасибо, – он хотел произнести это с сарказмом, но в действительности был по-настоящему впечатлен. Лео мог сделать руками многое, но огнеупорная самоочищающаяся одежда в этот список не входила. – Получается… ты попала в мой любимый образ. Ты что, погуглила меня или как?

Она нахмурилась.

– Я не знаю этого слова.

– Ты изучала меня? – поправился он. – Можно подумать, я стал тебе интересен.

Калипсо сморщила нос.

– Мне интересно избавиться от необходимости каждый день шить тебе новый комплект одежды. Мне интересно, чтобы от тебя не воняло так сильно и чтобы ты не расхаживал по моему острову в тлеющих лохмотьях.

– О, ясно, – усмехнулся Лео. – Ты просто душка.

Ее лицо покраснело еще сильнее.

– Ты самый несносный человек из всех, с кем мне приходилось встречаться! Я всего лишь вернула должок. Ты починил мой фонтан.

– Ах, это? – рассмеялся Лео. Решение оказалось столь простым, что он практически успел о нем забыть. Одного из бронзовых сатиров повернуло чуть в сторону, и давление упало, из-за чего фигура стала издавать раздражающее щелканье, подскакивать и изрыгать воду через край чаши. Ему всего-то понадобилось достать с пояса парочку инструментов, а на починку ушло не больше нескольких минут. – Ерунда. Мне просто не нравится, когда что-то работает не так, как надо.

– А занавески у входа в пещеру?

– Стержень перекосило.

– А мой садовый инвентарь?

– Слушай, я всего лишь заточил ножницы. Кромсать лозы тупым лезвием – опасно. А у секатора нужно было смазать петли, так что…

– О, ясно, – перебила его Калипсо, неплохо имитируя его голос. – Ты просто душка.

В кои-то веки Лео не знал, что ответить. Глаза Калипсо блестели. Он понимал, что она смеется над ним, но почему-то это не воспринималось как что-то обидное.

Она указала на его рабочий стол.

– Что ты строишь?

– О.

Он посмотрел на бронзовое зеркало, которое он только что закончил приваривать к архимедовой сфере. Собственное отражение на полированной поверхности удивило Лео. Его волосы успели отрасти и сильно вились. Лицо похудело, черты заострились, может, потому, что он мало ел. Глаза потемнели и смотрели немного дико, особенно когда он переставал улыбаться, – совсем как Тарзан, если бы Тарзан вдруг превратился в маленького уроженца Латинской Америки. Сложно было обвинять Калипсо в том, что она от него попятилась.

– Это что-то вроде проектора, – ответил он. – Мы видели нечто подобное в Риме, в мастерской Архимеда. Если мне удастся заставить его работать, я смогу узнать, что с моими друзьями.