Крис Вудинг - Железный Шакал

– И как я вечно умудряюсь попадать в такие ситуации? – простонал он.

Вопрос являлся риторическим. Он понимал, что должен бояться, но пока он не столкнулся ни с чем ужасным. Неопределенной перспективы опасности было недостаточно, чтобы встревожить его. Пока реальная угроза отсутствовала.

Внезапно что-то свалилось сверху и грохнулось на землю, заставив Дариана вздрогнуть от неожиданности. Ясно, мешок из посконной тряпки. Даже не прикоснувшись к нему, Фрей распознал эфес своей сабли и рукоять револьвера.

– Нам отдали оружие? – спросил он Сило.

– Угу, – хмыкнул тот, развязывая мешок.

Бортинженер вручил капитану его вещи и взял свой дробовик и кинжал. Фрей проверил барабаны, обнаружил, что они пусты, но увидел, как Сило пересчитывал патроны.

– Почему бы им не расстрелять нас?

– От стрельбы много шума.

Фрей закатил глаза. Неужели Сило настолько отупел!

– Тогда отрубить головы! Ты же меня понимаешь.

Сило вручил ему патроны.

– Десять штук. По пять на каждого, – произнес он и принялся заряжать дробовик. – Старый закон. Муртиане не убивают себе подобных. У нас и так полно врагов.

– Но их можно оставить в… – Фрей оборвал себя на полуслове. – Все-таки где же мы?

– Колония гхаллов.

– Гхаллов?

Сило пожал плечами.

– Не знаю, как их назвать по-вардийски. В сумерках они охотятся на берегах реки, а после захода солнца возвращаются сюда. Поэтому нам нужно поскорее выбраться отсюда. – Он твердо взглянул в лицо Фрею. – Для муртианина лучшая смерть – гибель в бою. Рабы в бараках не получают и этого шанса. Свободная Муртия… – Он ненадолго умолк. – Лучше и не скажешь. Надо уважать себя.

Они также нашли в мешке кремни и два деревянных факела – палки, обмотанные тряпками, липкими от смолы.

Фрей поднял голову. Веревку вытягивали обратно.

– Сколько народу вы сюда спускали?

Сило сел на колени и принялся высекать огонь из кремней.

– В первые годы правосудие было суровым. Кое-кто и не смог выжить в джунглях. Они совсем отчаялись в бараках. – Он ловко высек искру и зажег факел. – Воровали. Тайно копили еду. Иногда мужчины дрались из-за женщин насмерть. У нас нет судов, как в Вардии, и времени в обрез. Для дурных людей необходимо средство устрашения. А потом его стали применять и к хорошим.

– Твоим друзьям? – уточнил Дариан, засунув за пояс саблю и один из револьверов.

На мгновение Сило напрягся. Но спустя миг расслабился, вручил Фрею второй горящий факел.

– Давай-ка двигаться.

Сило шел уверенно и целеустремленно. Он направился к одной из дыр в стене и сунул факел внутрь. Трещина оказалась изрядно узкой. Тогда он заглянул в соседнюю и удовлетворенно кивнул. Поднял с земли камень и нацарапал возле отверстия крестик.

Отличная идея. Отмечать наш маршрут, чтобы мы не бродили кругами без толку. Почему я не додумался до этого?

Фрей следовал за Сило по тесному туннелю. Чем слабее становился свет, пробивавшийся из шахты, тем явственнее капитан ощущал реальность отвратительного положения, в котором они оказались. А ведь безопасностью здесь и близко не пахнет. И хотя он не знал тех, кто водится в «крольчатнике», но Сило доходчиво объяснил, что с ними стоит считаться. Кроме того, никто никогда не выходил отсюда живым.

Они выбрались в тесную пещеру, которая причудливо изгибалась. Тени от факелов так и плясали в полумраке. На Фрея наваливалась клаустрофобия. Он не мог отогнать от себя мысли о многотонной массе камней над головой. Все напоминало могилу. Шарканье ботинок и скрип песка под подошвами казались грубым вторжением в безмолвие.

– Твой приятель Аккад – гнусный мерзавец! – пробормотал он.

– Это не он, а я, – ответил Сило.

– Что – ты?

Бортинженер обернулся.

– «Крольчатник» придумал я, – сообщил он. – В те годы я не шибко терпимо относился к тем, кто не был предан нашему делу.

Фрей с шипением выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– Как по-муртиански будет «ирония»? – произнес он.

– Нет у нас такого слова, – заявил Сило. – И я сам полез сюда. Человек лишь делает выбор на своем пути. А еще он распоряжается тем, что дала ему Мать. Ирония тут ни при чем.

– Мать? – удивился Дариан.

Какое неуместное слово. Слишком формальное в устах Сило. Пылеглоты обычно говорили «мама» и «папа».

Темные глаза Сило сверкнули, но он не стал ничего добавлять.

Фрей наблюдал, как Сило крался вдоль стен, то и дело засовывая факел в разные дыры.

– Что ты там шаришь? – спросил капитан недоуменно.

– Сквозняк. А его нет.

– Значит, нам без разницы, куда лезть, – заметил Фрей, указывая на самое большое отверстие.

Сило что-то проворчал, сделал очередную отметку и шагнул в трещину. Капитан присоединился к нему. Ширина лаза вполне позволяла протиснуться внутрь. Но уже через дюжину футов его перегородила куча обрушившегося щебня. Сило поднял факел повыше и произнес:

– По-моему, здесь можно подняться.

Так они и поступили.

Ход, ведущий наверх, был очень извилистым и узким. Фрей еле-еле протискивался сквозь каменные прорехи. Цепляясь саблей за стены и огибая углы, он карабкался следом за Сило.

Он сильно вспотел, а от дыма факелов у него начался кашель. Во рту стоял кислый вкус. Дариан почти впал в панику. Ему мерещилось, что его сейчас завалит и он будет навеки здесь погребен. Проклятье, он не хотел выбираться по такой, с позволения сказать, дороге.

Чтобы отвлечься от угнетающей обстановки, он решил о чем-нибудь поболтать с Сило. Например, о Матери. Однако бортинженер совершенно ясно дал понять, что не намерен затрагивать эту тему. Кстати, Фрей догадался, что он имел в виду не свою родительницу, а нечто большее. И тогда он, подчиняясь интуиции, начал разговор издалека.

– Сило, ты верующий человек? – поинтересовался он.

– Покажи мне муртианина, который не был бы им, – донесся ответ спереди.

– Веришь в Мать?

Сило остановился и посмотрел вниз на Фрея, который выбивался из сил.

– Не надо, кэп, – буркнул он.

Но Фрей не желал отступать. У него внезапно прорезался глубокий интерес к философии. Только бы переключиться и не думать о том, где он находится.

– Ладно. Но если у тебя в рукаве завалялись какие-нибудь молитвы, сейчас самое время ими воспользоваться.

– Нет, – ответил Сило, возобновивший восхождение по неудобному каменному колодцу. – Она не вмешивается в ход событий. Мать приносит человека в мир, скорбит о его бедах, но все ее дети избирают свою собственную тропу. Точно так же, как и родная мама.

– Кроме моей, – возразил Фрей. – Она бросила меня на пороге приюта.

– И именно поэтому ты дуришь женщинам головы? – осведомился Сило.

– Может быть, – признался Дариан. – Но клал я на всякие причины. Клал то самое, что люблю засаживать.