Василий Горъ - Игрушка Двуликого

– Виллерой Д-данн, наследник безвременно усопшего Фрола Скряги, д-дал за них самую высокую цену… – торопливо объяснил брат Шавер. – По четыре лишних м-медяка за мешок овса… и п-по семь – муки… Таким образом…

Проглядев изученный вдоль и поперек свиток то ли шестой, то ли седьмой раз подряд, но так и не сумев придраться ни к одной цифре, глава Ордена Вседержителя хмуро отложил его в сторону и вперил немигающий взгляд в переносицу Торгаша. Молча. Но этого хватило – Шавер, прервавшись на полуслове, смертельно побледнел и нервно сглотнул.

Выждав с десяток ударов сердца, Ансельм откинулся на спинку кресла и нахмурил брови:

– Я рассчитывал на большее…

В кабинете остро запахло потом.

– Ваше п-преподобие, нынешняя цена на зерно и муку п-почти втрое выше, чем в п-прошлом листвене: в Норре – голод, и…

– Если я не ошибаюсь, об извержении вулкана Маэрвал ты узнал не от кого-нибудь, а от меня!

– Да, ваше преподобие, т-так оно и было! – затараторил брат Шавер. – Только благодаря вашей неоценимой п-помощи мне удалось вовремя скупить…

Славословие сломленного Торгаша почему-то вызвало не удовлетворение, а омерзение – оглядев монаха, осторожно прижимающего к боку замотанный в окровавленные тряпки обрубок левой руки, Ансельм раздраженно встал из-за стола, прошел к окну и хмуро уставился на крупного, размером с хорошего бычка, аталора [211], по своему обыкновению лежащего на самой середине дорожки, ведущей к воротам Обители.

Как обычно, при виде этого черного как смоль зверя, способного один на один взять медведя-шатуна, Ансельму захотелось крови: «Может, все-таки надо было его казнить?»

Картинка с обезглавленным телом, бьющимся в агонии у ног палача, появившаяся перед внутренним взором, тут же улучшила настроение. Впрочем, ненадолго: при всей своей привлекательности это желание было неверным. Ибо лишало Ансельма человека, знающего о торговле ВСЕ.

«Ничего, усекновение руки – тоже наказание… – подняв взгляд к стремительно темнеющему небу, подумал он. – И очень неплохой намек для остального ворья…»

– В-ваше преподобие, про д-доходы К-книдской обители рассказывать? – собравшись с духом, еле слышно поинтересовался Торгаш.

– Я ознакомлюсь с ними сам… – не оглядываясь, бросил глава Ордена. – Можешь идти…

Недавняя и еще не забытая экзекуция явно обострила чутье на неприятности: Шавер вылетел в коридор чуть ли не раньше, чем понял, что гроза миновала. А через несколько мгновений до Ансельма донесся еле слышный скрип.

«И Бенор вышел…» – подумал он, с наслаждением почесал ноющий шрам на ягодице, затем вспомнил о почти удавшемся покушении и, торопливо оперевшись на подоконник и подавшись вперед, облегченно перевел дух: копна сена на телеге, стоящей под окном, радовала глаз своей величиной.

Липкая волна ужаса, нахлынувшая на него вместе с воспоминаниями, тут же начала отступать. Но недостаточно медленно, и он, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к стене, снова уставился на пса.

Аталор спал. Чутким сном воина, уверенного в своих силах. Его лобастая голова покоилась на мощных передних лапах, а кончик черного как смоль носа почти касался основательно погрызенной кости.

«Могуч, бесстрашен и неудержим…» – подумал Ансельм, проводил взглядом послушника, «из уважения» к псу решившего добираться до исповедальни не напрямик, а в обход кузницы, и заметил несколько черных пятен, упавших из-под низких облаков к миске аталора, стоящей перед его конурой.

Настроение, еще мгновение назад балансировавшее между «неплохо» и «так себе», тут же ухнуло вниз: Вестники Смерти рвали чужое именно тогда, когда его хозяин был чем-то занят.

– Твари… – прошипел монах, привычно начертил перед собой отвращающий знак и вдруг понял, чем вызвано ухудшение его настроения: воронье вело себя так же, как брат Шавер, сестра Эльга и все те, кто поверил посулам Двуликого и вступил на путь, ведущий в бездну Неверия!

Мысль о бездне Неверия тут же напомнила ему о Вейнаре – королевстве, в котором не осталось ни одной Обители, – и заставила заорать на всю Обитель:

– Бено-ор?!

Дверь тут же отворилась, и в кабинете возникла сухощавая фигурка помощника.

– Да, ваше преподобие?

– Брата Рона ко мне! Живо!!!

…Несколько минут, потребовавшиеся Бенору, чтобы найти и приволочь иерарха, Ансельм не находил себе места – метался по комнате, как акрид по клетке, и скрипел зубами от все усиливающегося бешенства. А когда на пороге возникла сутулящаяся фигура Рона и Ансельм почувствовал, что второе лицо в Ордене виновато прячет взгляд, из глубины его души поднялась черная волна бешенства.

– Ну?!

Иерарх прикрыл глаза и сгорбился еще сильнее.

– Вейнарскому Льву благоволят Боги…

– Что-о-о?!

– Покушение не удалось… – смахнув со лба капельки пота, выдохнул брат Рон. – В «Медвежье Логово» попало шесть сосудов с «Огнем Веры», постоялый двор сгорел дотла, но Латирдан выжил…

…Дальнейший рассказ иерарха Ансельм понимал урывками – бешенство, затопившее сознание, требовало крови и смертей.

– …когда разбились первые три сосуда, братья-клинки ворвались во двор и начали рубить часовых…

– …подпереть двери заранее подготовленными кольями они не успели, так как завязли в бою с хейсарами и сотрудниками Тайной службы Вейнара, изображающих боевые пятерки Пепельного братства…

– …братья, которым было поручено уничтожить метатели, выполнив свой долг, рванули на помощь, но переломить ход боя не могли…

– …вейнарцев было слишком много, поэтому десятник Орман Кот принял решение пробиваться к лесу…

Первая связная мысль появилась только после того, как Рон закончил свой рассказ.

– Что с метателями, которые мы отправили в Бочаги?

Иерарх осенил себя знаком животворящего круга:

– Сожжены. Все три. Обслуга в полном составе ушла в леса и в настоящее время движется к границам Вейнара…

– Ро-он?

– Да, ваше преподобие?

– Что значит «да»?! – заорал Ансельм. – Я дал тебе самое совершенное оружие, когда-либо созданное руками людей, оружие, способное превратить в пепел все, что угодно! А что сделал ты?!

Рон, начавший путь к вершинам власти из обыкновенных братьев-клинков, поиграл желваками, вытер о сутану вспотевшие ладони и угрюмо усмехнулся:

– Я имел глупость подарить Латирдану ЗНАНИЕ…

Выразиться точнее не смог бы и сам Ансельм:

– Именно! Поэтому…

– …поэтому я исправлю содеянное! Сам возьму пятьдесят братьев-клинков и уйду в Вейнар. Сегодня же…

Глава Ордена, готовившийся кликнуть стражу, закусил ус и кивнул – с казнью можно было и погодить. Тем более что прямой вины в провале покушения на Роне не было.