Морган Родес - Обреченные королевства

– Что ты имеешь в виду? Смерть того крестьянского сына?

– Его звали Томас Агеллон, – тихо проговорила она. – У него было имя. И жизнь. И семья. Я помню, он весело смеялся, подходя к отцовскому лотку. Собирался праздновать свадьбу сестры… Помнишь, какое выражение было у нее на лице? У бедной девушки просто все рухнуло! Эта ссора вообще не должна была начаться. Если вино тебе и вправду понравилось, следовало заплатить Сайласу Агеллону пристойную цену…

Эрон прислонился плечом к стене у двери.

– Ох, Клео, только не рассказывай мне, будто подобные вещи тебя и вправду волнуют.

Она нахмурилась:

– Еще как!

Он закатил глаза:

– Я тебя умоляю. Заработки пелсийского виноторговца!.. С каких это пор тебя занимает подобная чепуха? Ты же принцесса Ораноса. Девушка, у которой есть все! А чего нет – только пальчиком укажи, и тотчас принесут!

Клео была не вполне уверена, что это имело отношение к ценам на вино на рынке в пелсийской деревне.

– Значит, вот как ты меня видишь? – спросила она.

Эрон ответил:

– Я вижу тебя такой, какая ты есть. Красивой принцессой. И мне очень жаль, что я не так надрываюсь из-за того случая, как тебе хотелось бы. Я его убил. Так уж вышло. Сделал то, что должен был в тот момент сделать, и не жалею о своем поступке. – Его взгляд стал очень жестким и острым. – Я действовал, повинуясь инстинкту. Много раз бывал на охоте, но в этот раз все оказалось по-другому. Я никогда еще не отнимал человеческой жизни. И никогда прежде не чувствовал себя настолько могущественным…

Клео содрогнулась от отвращения.

– Как ты можешь так хладнокровно об этом говорить?

Он смотрел на нее совершенно спокойно.

– А ты бы предпочла, чтобы я соврал, будто у меня тоже кошмары? Это помогло бы тебе избавиться от чувства вины?

Клео поняла, что получила ровно то, чего и хотела. Она так и сказала ему:

– Мне нужна правда.

– Я и сказал тебе правду. Поблагодари меня за нее, Клео. Очень немногие здесь говорят истину, даже когда их просят об этом.

Эрон был красив. Он происходил из благородной семьи. Был остроумен и вообще семи пядей во лбу.

И она испытывала к нему ни с чем не сравнимое неприятие.

Она просто не могла пойти за него замуж. Ни под каким видом!

Клео исполнилась той решимости, которую называют стальной. А ведь до поездки в Пелсию готова была уступить воле отца и позволить ему принять решение о помолвке вместо нее. Он ведь как-никак был королем…

Она спросила Эрона:

– Ты слышал что-нибудь о планах моего отца?

Эрон наклонил голову, не спуская глаз с ее лица:

– Быстро же ты тему меняешь…

– Быть может.

– Мне жаль, что ты так расстраиваешься из-за того случая в Пелсии.

Он выговорил это без всякого чувства, что называется, глазом не моргнув. Вероятно, ему было слегка не по себе из-за ее расстройства, но сам он не ощущал никакого раскаяния. И его не преследовало эхо угрозы, которую выкрикнул брат погибшего парня.

– Спасибо, – сказала она.

– А теперь насчет того, слышал ли я о планах твоего отца, – сказал Эрон, сложил руки на груди и неторопливо обошел Клео кругом, отчего она вдруг почувствовала себя ланью, попавшейся на глаза голодному волку. – Твой отец – король. У него множество планов…

– Я имею в виду те, которые касаются тебя и меня, – просто ответила Клео, поворачиваясь, чтобы видеть его глаза.

– Насчет нашей помолвки?

Она напряглась.

– Именно.

– Как по-твоему, когда он объявит о ней?

У Клео сбежала по спине капелька холодного пота.

– Не знаю.

Эрон кивнул:

– Вижу, это стало для тебя потрясением.

Она снова судорожно вздохнула:

– Мне всего шестнадцать…

– Согласен, ты слишком молода для такой перемены.

– Ты нравишься моему отцу.

– Причем взаимно, – ответил Эрон и склонил голову к другому плечу. – И кстати, Клео, если вдруг забыла, позволь напомнить: ты тоже нравишься мне. Можешь не сомневаться, если именно это тебя волнует.

– Дело не в этом.

– А чему ты, собственно, удивляешься? Все кругом давно уже говорят, что нас с тобой рано или поздно поженят.

– Стало быть, тебя все устраивает?

Он пожал плечами и смерил ее довольно-таки хищным взглядом.

– Очень даже.

«Скажи это, Клео! Хватит уже тянуть!»

Она прокашлялась.

– А я вот не уверена, хорошая ли это идея.

Он перестал кружить.

– Не понял?

– Я про нашу женитьбу. Мне кажется, это как-то неправильно. По крайней мере, сейчас. Да, мы друзья, тут никакого сомнения. Но мы не…

В горле у нее пересохло. На мгновение отчаянно захотелось вина. Любого – только чтобы мир снова сделался солнечным и полным чудес.

– Не влюблены? – подсказал Эрон.

Она заморгала и кивнула, опустив глаза к плиткам мозаичного пола.

– Даже и не знаю, что сказать.

Она подождала, желая, чтобы Эрон что-то ответил и тем помог ей избавиться от внутреннего напряжения, но он стоял молча, и в конце концов Клео отважилась на него посмотреть.

Он задумчиво морщил лоб.

– Значит, ты хочешь просить отца не объявлять ни о чем, так?

Клео трудно сглотнула:

– Если мы оба согласны, что не надо, его проще будет убедить, что… что сейчас не время.

– Это из-за происшествия в Пелсии, я правильно понимаю?

Она посмотрела ему в глаза:

– Даже не знаю.

– Клео, ты сама не своя из-за гибели человека, не имеющего к твоей жизни ни малейшего отношения. Ты, может, и оленей, убитых на охоте, оплакиваешь? Рыдаешь над тарелкой за ужином, когда тебе подают добытую дичь?

Ее щеки вспыхнули.

– Это несопоставимые вещи, Эрон.

– А я не уверен. Убить что оленя, что того парня – для меня это имело примерно одинаковое значение. Я думаю, ты просто еще не научилась правильному взгляду на вещи. Слишком юна.

Клео ощетинилась:

– Ты сам всего на год старше меня.

– Этого достаточно для более ясного видения мира. – Он вдруг подошел к ней вплотную и взял за подбородок. От его руки пахло дымом. – Я не согласен затевать разговор с королем. Меня все устраивает.

– Ты хочешь жениться на мне?

– Конечно.

– Ты любишь меня?

Эрон скривился:

– Оставь, Клео. Тебе повезло, ты красива. И это извиняет многие твои недостатки.

Она ответила яростным взглядом и отшатнулась, но его пальцы лишь сжались крепче – не то чтобы до боли, но почти. Его намерения были ясны: он не хотел ее отпускать.

– Я хорошо помню ту ночь, Клео. Прямо-таки с хрустальной ясностью помню…

Она ахнула:

– Не смей говорить об этом!

– Почему? Мы одни, нас никто не услышит. – Эрон смотрел на ее губы. – Ты же хотела, чтобы это произошло между нами. Не отпирайся!

Ее щеки горели огнем.

– Я тогда слишком много выпила и не соображала, что творю. Я сожалею о том, что было!

– Да, так ты говоришь. Но это случилось. Ты и я, Клео. Мы предназначены друг для друга, и то был лишь пробный глоток. – Он поднял бровь. – Если бы твой отец подобрал тебе в женихи кого-то другого, я, пожалуй, нашел бы, что сказать по этому поводу. Хотя тебе, наверное, не понравилось бы. Ты бы не захотела, чтобы король узнал, что его непорочная принцесса запятнала себя, улегшись в постель с кем-то, кто не был предназначен ей в мужья…