Морган Родес - Обреченные королевства

– Отлично. И как по-твоему, это разумный план?

Люция стиснула руки, лежавшие на коленях:

– Мне кажется, это очень опасно…

– Да, трудности нас действительно ждут, – кивнул король Гай. – Но что предначертано, того не миновать. Магнус будет в этом походе рядом со мной, и, не исключено, нам обоим предстоит сложить головы во имя будущего процветания и могущества Лимероса.

Люция встревоженно глядела на него.

– Прошу тебя, не говори так…

– Я вижу, Люция, тебе не все равно, что с нами будет? Даже теперь, когда узнала о своем истинном происхождении?

О да, она выяснила, что была подкидышем, принятым в свой дом семейством Дамора… С чего бы ни началась история ее сиротства, без приемной семьи у Люции не было на свете никого. И ничего. Лиши ее королевской фамилии, и останется она простой пелсийской крестьянкой.

– Да, мне не все равно, – проговорила принцесса.

Король Гай кивнул.

– Так вот, я желаю, чтобы ты поехала с нами, – сказал он. – Согласно пророчеству, твоя магия должна превосходить все, что видел этот мир за последнюю тысячу лет. Она станет залогом нашей победы. Без тебя нам, возможно, суждено проиграть. А скорее всего, и погибнуть.

Принцесса сглотнула:

– Ты хочешь, чтобы моя сила помогла тебе покорить Оранос…

– Мы воспользуемся ею лишь в безвыходных обстоятельствах. Однако не преминем сообщить оранийцам, что держим наготове могущественное оружие. Есть надежда, что это может заставить их сдаться без боя.

– А я не вполне уверен, что мысль удачная, – наконец-то подал голос Магнус. – Истинность пророчества еще не окончательно подтверждена. Люция вполне может оказаться обычной ведьмой, одной из многих.

Магнус произнес это так холодно и отстраненно, что у принцессы пробежали мурашки по коже. Намеренно или нет, но его слова прозвучали как оскорбление. Он говорил о ней, будто о какой-то ерунде, от которой так легко отмахнуться… Люция пристально наблюдала за ним и в какой-то момент перехватила короткий взгляд. Впрочем, Магнус тотчас же отвел глаза.

Теперь он ненавидел ее.

– Ты ошибаешься, – сказал король. – Хотя окончательный выбор, несомненно, за Люцией. Что до меня, я всем сердцем верю, что наш успех или неудача зависят именно от нее. Равно как и наши жизни.

При всей нынешней – наигранной или нет – холодности Магнуса Люция продолжала любить этого человека и знала, что так будет всегда. И она готова на все, лишь бы оградить его от смертельной опасности. При всем том, что он был с нею жесток. И кажется, собирался до гробовой доски ее ненавидеть…

– Я поеду с вами, отец, – сказала она. – И ради победы над Ораносом совершу все, что окажется в моих силах!

Пехота объединенного лимерийско-пелсийского войска пересекла границу Ораноса.

Неполных три месяца назад Йонас стоял на этом самом месте и, движимый местью за брата, обдумывал тайную и сугубо запретную вылазку в оранийские пределы. Если бы тогда он предпринял ее и был схвачен стражами границы, его казнили бы без суда и следствия. Этой опасности Йонас подвергался множество раз, браконьерствуя с братом.

Но когда границу взламывает пятитысячное войско, стражам порубежья не стоит и пытаться остановить его. Дозорные это вполне понимали и загодя отошли к основному оранийскому войску, что поджидало врага в глубине страны, в нескольких милях от границы.

– А неплохие у лимерийцев доспехи, – заметил Брайон, бок о бок с Йонасом вступая на оранийскую землю. Им, как и большинству соплеменников, лошадей не досталось; тем не менее вождь поручил друзьям высматривать отставших и вообще следить за тем, чтобы ополченцы двигались к намеченной цели. Брайон уже успел уподобить себя и друга сторожевым псам, приставленным собирать готовую разбежаться отару.

– Да, блестит ярко, – согласился Йонас.

Лимерийцы действительно были оснащены для войны гораздо лучше его соплеменников. Пелсийских новобранцев издалека можно отличить по отсутствию шлемов и лат. Мечи, если вообще имелись, неизменно оказывались ржавыми и тупыми. Большинство несло с собой грубые деревянные палицы, утыканные шипами. Конечно, подобным оружием тоже можно свалить врага, но как основное для войска оно не годилось.

Брайон поинтересовался:

– А что твое помешательство на принцессе Клео? Закончилось или как?

Йонас испепелил его взглядом:

– И вовсе я ни на ком не помешался…

– Как скажешь.

– Я не помешался!

– Сам я ее не видал, – пояснил Брайон. – Кто знает? Может, она и стоит того, чтобы из-за нее спятить. Роскошная ведь красавица со светлыми волосами, если я правильно понял?

От упоминания об оранийской принцессе у Йонаса разом испортилось настроение.

– Закрой рот, – посоветовал он Брайону.

– Лучше не забывай, что Лэлия ждет тебя назад живым и здоровым, так что особо не задумывайся о разных принцессах, – сказал тот. – Твоя первейшая обязанность – поскорей вернуться к невесте!

Йонас страдальчески сморщился:

– Я ни с кем не сговаривался о свадьбе…

– Помолись хорошенько, прежде чем сообщать об этом вождю. Он тебе уже свадебный подарок готовит.

На самом деле ничего даже отдаленно смешного в сложившейся ситуации не было, но Йонас не удержался от кривоватой ухмылки. Жениться на Лэлии Базилий у него ни малейшего намерения не было.

Тем не менее в одном Брайон был прав. Йонас решительно сдвинулся на оранийской принцессе – с того самого дня, когда увидел мужа Фелиции и двух его друзей валяющимися без сознания у пустого хлева с высаженной дверью. Им весьма повезло – их, по крайней мере, не убили. Фелиция страшно рассердилась и пообещала, что никогда не простит Йонаса, втянувшего ее в такую историю. Со временем сестренка остынет, но час этот еще не пришел.

…А ненавистная принцесса почти наверняка была уже за стенами оранийского дворца, в безопасности и тепле. Золотоволосая гадюка не переставала его удивлять…

Йонас в который раз оглядел шагавших рядом людей. Иным пелсийцам едва исполнилось двадцать. Не мужчины – мальчишки. А еще в войске заметно преобладали лимерийцы. На каждого пелсийца их приходилось едва ли не трое.

Брайон провел пятерней по спутанным волосам.

– Томас небось гордился бы, узнай, к какому народному возмущению привела его смерть, – сказал он. – Твой брат наверняка был бы рад отправиться вместе с нами, чтобы сокрушить жадных оранийцев!

– Несомненно, – кивнул Йонас, хотя на самом деле такой уверенности не испытывал. Что-то он в последнее время многовато стал думать. А всему виной встреча с королем Корвином – он тогда, помнится, посмотрел на короля Гая и задумался, с какой стати тому делить Оранос с вождем Базилием. Звучало в этом намерении нечто такое… такое…