Юрий Иванович - Ускоренный реверс

Слова подобрать не удалось, да и «уходить» пока решительности не хватило. Захотелось и в самом деле пообщаться с врагом с глазу на глаз. Когда ещё такая возможность выдастся?

Вот и начал общение издалека:

– В нашей древней истории бывали славные рыцарские времена, когда даже злейшего врага, попавшего в плен, перед тем как казнить или подвергнуть пыткам, сажали за стол, угощали и предлагали выпить за состоявшийся славный бой…

– Надо же! – обрадовался бычара. – А у нас такие традиции существовали испокон веков и сохранились до сих пор! И ты знаешь, мне очень жаль, что ты к тем самым рыцарям не относишься. Видимо, растеряли вы, уродливые человечки, всю свою честность, романтичность и порядочность.

– Ха! Кто бы говорил! – не удержался от возмущения принц, начав постепенно разминать пальцы на руках, в том числе пытаясь хоть как-то вправить сломанные. – Не мы первые начали с вами войну!

Теперь уже бык посмеялся от всей души, выпил залпом черноватую жидкость из бокала и только потом продолжил:

– Сейчас уже и неважно, кто первый и в кого бросил камень. Давай разберёмся с сегодняшним днём. Это вы коварно и жестоко нападаете на мирные поселения и уничтожаете там всех подряд, не отличая воинов от детей, стариков и женских особей. Это вы подло убиваете со спины, не давая времени повернуться к вам лицом. Это вы в своей философии поставили нас на один уровень с вредными насекомыми, которых надо уничтожить поголовно.

Землянин начал ёрзать седалищем, пытаясь разобраться с ногами и нервничая от бессмысленности разговора.

– Та же история с камнем и кто его первым бросил. Видел я хроники, в которых проявляется ваша рыцарская романтика, когда вы рвёте наших детей на части. Мы же подобного не вытворяем, стараемся уничтожать только ваши правительственные структуры, чтобы они осознали: воевать с нами нельзя, лучше жить в мире.

– Тоже враньё! – обозлился рогатый собеседник, после чего махнул своей ручищей в ведомом только ему направлении. – А в столице, кто больше всего пострадает от вашего селя? Конечно же, дети и старики! Потому что правители, жрецы и представители высшего генералитета спасут свои тушки в первую очередь! И кому вы навредили? И кто там сейчас задыхается под грудами обломков и грязи?!

Это крыть было нечем. Разве что сменить тему:

– Согласен, война страшная штука и жестокие трагедии в ней – неизбежны. Но что ты конкретно хочешь от меня, простого солдата? К тому же израненного, измученного и голодного?

– Да вас никак держат на голодном пайке? – ехидничал собеседник. – Взращивая тем самым избыточное коварство, подлость и алчность?

– Становишься предсказуем… – дёрнул плечом принц, – хотя вначале ты меня и в самом деле удивил…

– Ладно, попробую удивлять и дальше! – и рекаль жестом полным гостеприимства позвал за стол: – Прошу разделить со мной трапезу, враг мой! Угощайся!

И выжидающе уставился на человека с улыбчивым оскалом людоеда. Мол, я тебя пригласил, топай сюда и ни в чём себе не отказывай. А ведь Десятому даже сидеть было сложно! Куда уж там вставать, двигаться, да ещё и за столом рассиживаться!

Как раз рассиживаться-то было не на чём. На что и было обращено внимание непомерно гостеприимного хозяина:

– Увы! Стоя пищу принимать нам не приемлемо!

– Разве это проблемы? Прошу прощения, что сразу запамятовал!

Без всякого щелчка, кивка или иного сигнала, из-за ближайшей скалы выскочил проворный робот в виде паука и водрузил по вторую сторону стола такой же стул, как тот, на котором восседал бычара.

«Издевается, гад! – старался не морщиться от внутреннего гнева Фредерик. – Уверен, тварь рогатая, что я даже встать не смогу! Наверняка, пока я был без сознания, он сам или его робот все мои повреждения проанализировали. А скорей всего, и столик специально в шести метрах расположил…»

Созвучно его мыслям об издевательстве, рекаль со смехом предложил:

– Если брезгуешь со мной за одним столом восседать, я тебе туда брошу. Сиди и угощайся, хе-хе, утоляй, так сказать, голод. Что предпочитаешь? Голубцы под заливным соусом, утку печёную или жареные кусочки корнеплодов? Остальное, боюсь, не долетит до тебя в целости, потом будешь плеваться песком и муравьями!.. Ха-ха-ха!

Это взбесило землянина окончательно. Еле удержался, чтобы с высокомерием не ответить, что он всё-таки сядет за стол. Остановил себя по той причине, что очень сомневался в себе, но тем не менее резко выдохнул и стал демонстративно вставать.

На подобное было легче решиться, чем совершить. Левая рука всё-таки не могла помочь в этом деле, хоть пальцы помаленьку и двигались. Онемение в правой ноге вроде стало проходить, но чувствовалась резкая боль. Для подъёма требовался костыль или в крайнем случае крепкая палка, но ни того, ни другого не наблюдалось в пределах видимости. Так что процесс превратился в истинный фарс и гротеск.

Глядя, как человек несуразно переваливается и в какой позе пытается встать, рекаль зашёлся в диком приступе утробного хохота. Видимо, подобной весёлой картинки ещё ни разу не наблюдал в своей жизни. Но когда десантник всё-таки встал, опасно пошатываясь в разные стороны, проглотил смех, выпучив свои зенки с огромным удивлением. И молчал всё время, пока человек маленькими, неверными шажками, жутко подволакивая правую ногу, приближался к столу.

Знал бы он, что в этот момент переживал и чувствовал сам Фредерик! Всё тело принца стонало и кричало от боли, а судороги пронзали от самых пяток до макушки. Но самое тяжёлое испытание выпало на его долю в конце короткого пути. Потому что сесть в кресло (а не рухнуть в него, да там и умереть!) оказалось сложней всего. Замереть. Развернуться. Подтянуть ногу. Медленно начать опускаться на дрожащей, чуть ли не рвущейся левой ноге. Нащупать правой рукой подлокотник кресла. И только потом грузно осесть в слишком большое, но в любом случае удобное сиденье.

Потом землянин отдыхал. И, наверное, опять на какой-то момент потерял сознание. Очнулся от вопроса и решил уточнить:

– А? Не расслышал?

– Я говорю, попробуй улитки в винном соусе. Очень благотворно влияют на потенцию.

– Да ладно… – не удержался принц от улыбки. – И у вас то же самое?

Бык неожиданно хрюкнул, скорей всего от смеха. Потом предложил:

– Алкоголь тебя в идиота не превращает? Нашего «Чёрного» джина не хочешь попробовать? Для аппетита? Всё-таки самый лучший и благородный считается напиток… – он потянулся за бутылкой, подливая себе в бокал странной на цвет жидкости, плеснув щедрую порцию человеку.

Фредерик пока ещё не представлял, как удержит такой громадный бокал в руке, поэтому вначале кивнул:

– Разве что для аппетита… – тут же добавляя: – И разве что ты расскажешь, из чего это питьё делают.