Алексей Калугин - Голем

– Вот же страх-то Господень, – скрестила руки на груди Мария Тимофеевна. – Выходит, наш дом как раз над этой самой пустотой и стоит?

– Не думаю, – качнул головой Семен Семенович. – Прежде чем начать строительство, подрядчики должны были провести геологическую разведку местности.

– Должны – еще не значит, что сделали, – ехидно заметил Соломон Юрьевич. И тростью стукнул.

– Ваша теория, уважаемый Семен Семенович, – обратился к докладчику Лев Иммануилович, – не объясняет, почему грязь, которая, как вы предполагаете, хлынула вместе с водой из подземной пустоты, горячая. Полагаю, подземных термальных источников в наших краях нет и быть не может.

– Я могу только делать предположения. – Семен Семенович наклонил голову и зачем-то переложил бумаги с одного колена на другое. – Как известно, свалка, на которой мы сейчас живем…

– Не «на которой», а «рядом с которой»! – протестующе взмахнул указательным пальцем Олег Игоревич. – Это только бомжи живут на свалках! Я же себя к таковым не отношу!

– Дурдом какой-то, – наклонившись к уху Косарева, едва слышно прошептал Володя. – Как думаешь, мы тут заодно со всеми не свихнемся?

– Я не собираюсь здесь задерживаться, – так же тихо ответил Сергей.

– Ну, это уж как получится…

Сергей удивленно посмотрел на Володю.

Водитель утонувшего автобуса безразлично пожал плечами: мол, а я-то тут при чем?

– Как бы там ни было, – повысил голос Семен Семенович, – на свалку вывозили не только бытовой мусор, но и отходы с нескольких городских предприятий. Что это были за отходы, одному богу известно. Не исключено, что среди прочих в свозимых на свалку отходах могли содержаться активные химические реагенты, которые, постепенно просачиваясь с дождевой водой в почву, попадали в то самое подземное озеро, в которое превратилась Каменка. Когда же их концентрация достигла предельного значения, началась самопроизвольная химическая реакция. Что и привело к разогреву воды и выбросу ее на поверхность.

– Гениально! – глядя на Семена Семеновича, тихо, с восторгом выдохнул Соломон Юрьевич. – Это тянет как минимум на Нобелевскую!

– Да что вы, – смущенно потупился Семен Семенович.

– Гелий Петрович! – ткнул тростью в сторону председательствующего Соломон Юрьевич. – Мы должны незамедлительно составить по всей форме заявку и отправить ее в Нобелевский комитет!

– Хорошо, Соломон Юрьевич, – благоразумно не стал спорить Гелий Петрович. – Я займусь этим, как только мы закончим собрание.

Соломон Юрьевич удовлетворенно кивнул и вновь водрузил подбородок на рукоятку трости.

– Теория на самом деле совсем не глупая, – шепнул на ухо Володе Сергей.

– Да ну? – усмехнулся Володя. – Я могу объяснить все гораздо проще. Где-то неподалеку прорвало трубу с горячей водой, вот и все. Скоро приедут ремонтники, заделают дырку в трубе, а заодно и нас отсюда вытащат.

– Струя воды из трубы не в состоянии промыть канаву, в которой может утонуть целый автобус, – резонно возразил Сергей.

Довод был веский, но Володя решил все же не сдаваться.

– Ну, это смотря какой автобус, – сказал он и демонстративно отвернулся.

– Хорошо, – чисто для проформы, поскольку и без того было тихо, хлопнул в ладоши Гелий Петрович. – С причиной постигшей нас напасти мы, можно сказать, разобрались. Давайте теперь задумаемся…

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул студент Саша.

– Можно? – робко спросил он.

– Давай, только быстро, – недовольно махнул рукой Гелий Петрович.

Вместе с Сашей пришла и продавщица Оля. С собой они принесли стулья, на которых и уселись возле двери.

– Итак, я предлагаю задуматься над тем, что нам делать, – закончил прерванную мысль Гелий Петрович.

– А, собственно, что такого произошло? – недоуменно развел руками Олег Игоревич. – Ну, подумаешь, грязь разлилась…

– Ну, подумаешь, – в тон ему продолжил Виктор Николаевич, – автобус в этой грязи утонул.

– С автобусом неудачно получилось, – вынужден был признать Олег Игоревич.

– Неудачно! – фыркнул Володя. – Нашли же словечко.

– Я не вижу причин для паники! – отчетливо и громко произнес Олег Игоревич. – Мы не на необитаемом острове посреди Тихого океана. Мы в своей стране, в родном городе! Хотя и на самой окраине. Я уверен, и дня не пройдет, как к нам прибудет бригада спасателей!

– Интересно только, кто их вызовет? – покусывая ноготь на мизинце, негромко, как будто размышляя вслух, произнес Виктор Николаевич.

– Как это кто? У нас есть МЧС!

– У нас и полиция есть! А ворья от этого не меньше!

– Я на прошлой неделе «Скорую» полдня ждал!

– Ну и что? При чем тут «Скорая»?

– При том, что ваша МЧС ездит не быстрее!

Устав от всей этой бессмыслицы, Сергей поднялся на ноги.

– Может быть, поговорим о чем-то действительно важном? – крикнул он, чтобы перекрыть общий гул.

Сразу воцарилась тишина.

Старики смотрели на него, и взгляды их казались Сергею необычными и даже странными. Мудрыми и глупыми одновременно. Просветленными. Глядя на их дряблые шеи, морщинистые лица, покрытые пигментными пятнами лысины и уложенные широкими складками веки, он почему-то вспомнил об Одиноком Джордже.

– Кто такой Одинокий Джордж? – поинтересовался Володя.

– Последняя гигантская галапагосская черепаха, умершая несколько лет назад, – ответил Сергей. – Ей было около ста лет.

– А куда делись остальные?

– Умерли раньше.

Володя задумчиво покачал головой:

– Должно быть, это не весело.

– Что именно?

– Остаться последним.

– Посмотреть на него приезжали разные знаменитости. Даже принц Чарльз.

– А ему-то что? Для него они все, наверное, были на одно лицо.

Возможно, какая-то доля правды в этом была.

Вот же странно, почему всегда говорят только про долю правды? Можно подумать, что всей правды вовсе не существует.

– Я всегда вспоминаю об Одиноком Джордже, когда смотрю на этих стариков.

– Потому что они такие же старые?

– И такие же одинокие. Они все еще ждут, когда за нами прилетят спасатели на вертолете. Штейн даже вещи упаковал. Зашел к нему вчера, а он сидит на чемоданах.

Володя посмотрел вверх. На чистое, безоблачное небо. Настолько пронзительно-голубое, что слезы на глаза наворачивались.

– Но ведь действительно странно, что о нас все забыли. – Володя недоумевающе пожал плечами. – Три дня прошло – и никого. Как такое может быть? Как будто мы на другой планете.

– Есть у меня одно соображение.

Сергей подошел к мусорной стене и ковырнул ногтем торчащий из нее обломанный кусок дерева. Судя по глубине залегания, этой деревяшке должно быть больше полувека. Чем она была прежде, до того, как оказалась на свалке? Ножкой стула? Или черенком деревянной ложки? А может быть, детской игрушкой? Странно, что за все эти годы дерево не сгнило. Как будто пропиталось каким-то консервирующим составом. А может быть, это произошло потому, что мусор был плотно спрессован? Стена мусора, возносящаяся к небесам, производила очень необычное впечатление. Если забыть о том, что она на самом деле собой представляла, ее можно было принять за творение какого-нибудь модного художника-монументалиста. Неровные разноцветные пласты сползали, заваливались в стороны, изгибались, изламывались, придавливали друг друга, как будто это была многослойная начинка гигантского сэндвича. Гигантский гамбургер, расплющивший собой все вокруг. Чудовищная лазанья, вобравшая в себя целый мир. Можно было даже вообразить, что творение безвестного гения олицетворяло собой глобальный кризис общества тотального потребления. Человечество вынуждено производить груды мусора для того, чтобы удовлетворить все свои потребности. Не задумываясь о том, что это в принципе невозможно. Потому что запросы постоянно растут, порции становятся все больше, а люди – все толще. Попытайтесь вообразить, чем все это закончится. Вам еще не тошно?