Алексей Калугин - Голем

Оля нажала кнопку отбоя, зажала телефон обеими руками, прижала к груди и закрыла глаза. Как будто молиться собралась. Вот только не могла решить, кому.

Саша осторожно коснулся кончиками пальцев ее локтя и тихо произнес:

– Все будет хорошо.

При этом голос его вибрировал так, что ясно было – он и сам не верил в то, что говорил.

– Так что, все закончилось? – спросил, ни к кому не обращаясь, Самсонов.

– А у меня в квартире документы остались, – заныл вдруг Лыков. – И деньги.

– И что? – непонимающе посмотрел на него Лев Иммануилович.

– Так куда ж я теперь? Без документов-то? – плаксиво скривил лицо Лыков.

– А ты, вообще-то, куда собирался? – недоумевающе спросил Кугель.

– Никуда.

– Так чего же хнычешь?

– А… а деньги как же?

– Зачем тебе деньги?

– Как это зачем?

– Зачем?

– Ну… Это же, как бы… – Лыков по-бычьи наклонил голову и помахал руками у висков. Что он хотел этим сказать, было совершенно непонятно.

– А, – махнул на него рукой Лев Иммануилович и отвернулся.

Кузякин достал из кармана карамельку. Развернул ее и кинул в грязь.

Конфета так и осталась лежать нетронутой.

– Значит, нет больше ни наноботов, ни киберпауков. – Игорь Петрович посмотрел на Осипова: – Все это было как-то связано с той рукой, что смахнула разом и половину мусорной свалки, и Тринадцатый микрорайон?

– Да, – коротко кивнул Осипов.

Он прекрасно понимал, что Кузякин рассчитывал на более развернутый ответ, но сомневался, стоит ли говорить о том, что они видели на мусорной свалке. Какую радость принесут Игорю Петровичу знания о вурерах? А вот проблем – сколько угодно. Причем даже таких, о которых сейчас и не подумаешь. В общем, старик Екклезиаст, как всегда, прав.

– Бамалама! – звонко хлопнул себя по бедрам Брейгель. – Я только сейчас понял! Они ведь притащат на свою барахолку развалины трех домов и огромную кучу мусора!

– Ну и что? – пожал плечами Камохин. – Откуда ты знаешь, что у них там ценится?

– И это не барахолка, а толкучка, – уточнил Орсон. – Квайдарская толкучка.

Камохин достал из рюкзака спутниковый телефон для связи с Центром Изучения Катастроф.

– Есть связь… Центр, это группа «Квест-тринадцать»… – Камохин умолк, слушая, что ему говорят. Затем усмехнулся и посмотрел на остальных: – Они спрашивают, что тут у нас происходит…

– Скажи, что аномальная зона самоликвидировалась, – посоветовал Орсон.

– Центр, аномальная зона самоликвидировалась… Да, нет ее больше… Откуда я знаю, как это произошло…

– Схлопнулась, – снова подсказал англичанин.

– Схлопнулась… Так специалисты говорят… Да, мы в эпицентре. Пострадавших нет. Но с нами люди, находившиеся все это время в аномальной зоне… Я знаю, что мы не занимаемся спасательными работами… Ну, так вызовите для них спасателей!.. Да, мы будем ждать. – Камохин выключил телефон и кинул его в рюкзак. – За вами прибудет группа спасателей, – сказал он, обращаясь в первую очередь к Гелию Петровичу, которого по привычке считал старшим среди жителей Тринадцатого микрорайона.

– Нам, должно быть, придется ответить на немало вопросов? – сурово сдвинул брови Изюмов.

– Да уж, наверное, – согласился Камохин.

– И что мы должны говорить?

– То, что видели.

– Вам это никак не повредит?

– Ни в коем разе.

– А нам? – спросил Соломон Юрьевич.

– В каком смысле? – не понял квестер.

– Нас не примут за психов, если мы станем рассказывать все как есть?

– А куда от этого денешься? – Орсон взглядом указал на котловину, образовавшуюся на месте Тринадцатого микрорайона и примыкавшей к нему свалки.

– А кто нам наше жилье вернет? – с вызовом воскликнул вдруг мизантроп Лифкин.

– Ну, уж точно не я. – Дабы не ввязываться в бессмысленный разговор, Орсон благоразумно отошел в сторону. – Странный квест получился, – сказал он, присаживаясь рядом с Осиповым. – И «серые» так и не объявились.

Сидя на краю тротуара, свесив ноги вниз, Осипов задумчиво смотрел в направлении центра вновь образовавшейся котловины. Как будто рассчитывал увидеть там ответ, ну, или хотя бы какой-то намек, что помог бы найти ответ на мучившие его вопросы.

Англичанин подобрал с тротуара камешек и кинул его вниз.

– А может быть, нам все это приснилось?

– Может быть, – не стал спорить Осипов.

– Э нет! – подойдя сзади, положил руки на плечи обоим и как следует тряхнул их Брейгель. – Вы это бросьте! Какие еще сны? Все было на самом деле! Бамалама! Это было весело!

– Ты так считаешь? – недоверчиво покосился на него Осипов.

– А почему нет? – Брейгель, похоже, говорил совершенно искренне.

– Чем больше нового я узнаю о мире, в котором мы живем, тем меньше его понимаю, – грустно произнес Осипов.

– Хочешь дельный совет? – подался в его сторону Брейгель.

– Давай, – обреченно кивнул ученый.

– Поговори с Ириной – она тебе все объяснит.

– Логично, – согласился Осипов. – Но меня смущает один момент, на который даже Ирина, боюсь, не сможет дать ответ.

– Что именно?

– Измаил.

– При чем тут Измаил?

– Он не предупредил нас о вурерах.

– А он должен был это сделать?

– Я полагал, что мы с ним заодно.

– Ошибаешься. – Брейгель похлопал Осипова по плечу. – Он никогда не говорил, что мы играем за одну команду. Он говорил, что мы играем в одну и ту же Игру. А это, согласись, далеко не одно и то же.

– Это две большие разницы, – добавил Орсон. – Как говорят у вас в Одессе.

– Одесса в Украине, – заметил Брейгель.

– А, мне фиолетово, – пожал плечами Орсон. – В общем, «Deep Purple».

– Знаете, что меня больше всего раздражало там, наверху, у вуреров? – спросил, подойдя, Камохин.

– То, что они лаяли по-собачьи? – предположил Орсон.

– Нет. То, что там края горизонта были вывернуты вверх. Как посмотришь на горизонт, сразу возникает ощущение, что отсюда не выбраться.

– А я бы хотел стать вурером, – мечтательно закатил глаза Брейгель. – Никому не подчиняться, странствовать по иным мирам…

– Так что же ты с ними не остался?

– Бамалама, не мог же я вас одних бросить! Вы ведь без меня, как дети малые, пропадете. Скажете – нет?

«Нет» никто говорить не стал.

И Брейгель довольно улыбнулся.

Движение вперед подобно любому другому движению, подумал Осипов. С той лишь разницей, что, двигаясь вперед, ты получаешь удовольствие.

Парадокс.