Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – король-консорт

У меня заныло под ложечкой в предчувствии неприятностей.

– И что… мешает?

Он вздохнул.

– По Грандепту река идет недолго. Если перевозить судами только по Гранденту, то строительство порта и кораблей окупится очень нескоро. Если вообще… А дальше река идет через Пирмонт по Хойе, Эльфхельму, Бланкарии, Ригундии, Вяйноле… А там везде то ли дикие племена, то ли постоянные клановые войны… В общем, никакой торговли. Любые суда с товаром сразу грабят и тут же сжигают.

Я перевел взгляд на секретаря и канцлера, те лишь наклонили головы.

– И так всегда? – спросил я.

Король кивнул.

– По крайней мере, со времен моего деда.

– Гм, – сказал я со сдерживаемой злостью, – выходит, Ротильда не учла еще и это… Или учла?

– Ваше Величество?

Я пояснил, чувствуя на этот раз в самом деле неловкость:

– Возможно, рассчитывала, что если строительство зайдет очень далеко и средств будет вложено очень много, то я буду вынужден… ну, когда приперт к стене, как приходится поступать?

Херлуф шумно вздохнул, король проговорил невесело:

– Соглашаемся?

– Именно. Соглашаемся. Не бросать же, когда все уже построено или почти построено! И вбухано столько средств и усилий. Это как бы признать поражение!

– А предложить долю соседним королям?

Я пожал плечами.

– Смотря что у них за нравы. Есть королевства, где всякий чужак – враг, его нужно убить немедля. А его вещи сжечь. Если не хотят общения, то просто не хотят. С другой стороны…

Они все трое посмотрели на меня в ожидании, король поинтересовался:

– Ваше Величество?

– Почему, – проговорил я, – мы должны с этим считаться? Я имею в виду, с нарушениями прав и свобод населения, которое Господь сотворил свободным и дал ему право выражать свое мнение?.. К тому же это грубый и демонстративный вызов свободному рекоплаванию… Хотя тут Ротильда промахнулась, мне вовсе нет дела, какие порядки там в Хойе, Эльфхельме, Бланкарии и тем более Вяйноле, у меня от одного имени этого королевства мурашки по телу. С другой стороны, такое грандиозное строительство сворачивать уже поздно. Это будет безумное и ничем не оправданное расточительство.

Они переглянулись, король помрачнел, спросил почти недружелюбно:

– И какой видите выход?

Я развел руками.

– Это ваше королевство, Ваше Величество. Это ваша река. И потому все выстроенное должно находиться на вашей земле только с вашего разрешения. Мы же гуманисты!.. И в правовом поле.

– Ваше Величество?

– Я предлагаю, – сказал я, – участие в разделе прибыли. Не ломать же своими руками уже выстроенный порт с десятками просторных складов и завезенными товарами!.. Что сделано, то сделано. Но я не хочу, чтобы местное население смотрело на мезинцев как на оккупантов. Скажу Вашему Величеству откровенно, Мезина отныне будет под моим более пристальным надзором, дабы подобное больше не повторялось. А то вдруг что случится, винить будут теперь меня, а не Ротильду.

Он подумал, на губах появилась кислая улыбка.

– Да, вы уже не пристегнутый сбоку к ее подводе принц, как подавалось народу…

– Так и подавалось? – спросил я. – Обидно.

Он кивнул с некоторым злорадством в глазах.

– Нигде прямо, Ваше Величество, но умело создавалось именно такое впечатление.

Я вздохнул.

– До чего же хитра. Да еще и рыжая.

– Ваше Величество, – сказал он серьезно. – Вы уже не принц. Сейчас распространится весть, что вы – король. И не просто король, равный Ротильде. Как только подтвердится то, что вы сказали… я в этом нисколько не сомневаюсь!.. и все поймут, что король трех слитых воедино королевств – это великий король, все будут прислушиваться к вам, а не к королеве Ротильде.

– Ну наконец-то, – сказал я с облегчением. – А то все в тени своей великой супруги!..

Он пробормотал с непонятным выражением:

– Она в самом деле… великая.

Лорд-канцлер и сэр Херлуф пытались обговорить условия совместного использования порта и реки, но я с королевским достоинством сообщил, что это уже детали. Вот пришлю им своего канцлера, с ним все распишете, утрясете, оформите и в конце концов предоставите нам с Его Величеством королем Штольберг-Штольбергом документы на подписи.

С королем мы выпили на дорогу по кубку вина, после чего я кликнул Бобика, он явился, толстый и степенный, как лорд-канцлер, с отвисшим брюхом, и посмотрел с недоумением: что, уже?

– Посмотрим, – сказал я со злорадством, – как ты обгонишь Зайчика теперь!

Он посмотрел обиженно, торопливо ринулся в сторону ворот, спеша закрепить преимущество. Арбогастр фыркнул, на морде презрительное снисхождение, зато он под седлом и укрыт красивейшей попоной, а еще несет всадника, которому все кланяются.

Мы вынеслись под аркой ворот, Бобик торопится изо всех сил, хотя отвисшее пузо едва не черкает о землю, а бока как у стельной коровы, арбогастр идет грациозно и красиво, подчеркивая, что важна не только скорость, изящество еще важнее, мы же не в лесу…

А я чувствовал, как разогретый мозг уже бьется над проблемой: а вдруг эти на Маркусе прилетают, чтобы набрать у нас свежего здорового материала и, так сказать, спасти свою старую умирающую цивилизацию? Умирающую то ли от старости, то ли от болезни?.. И это регулярная пересадка кожи или переливание донорской крови лечит… Может быть, вообще спасает вселенную?

А я вот возьму и разрушу все великие планы существ, гораздо более мудрых, чем я?

Я разозлился, вперил взгляд в горизонт, не обращая внимания на бьющий в лицо тугой ветер. Они сильнее, это бесспорно, но вовсе не значит, что мудрее.

Мудрость, на мой взгляд, идет рука об руку с добротой и пониманием. И пусть мы для них слишком мелки и неразумны, но я обычно стараюсь не наступить даже на жука, глупо перебегающего дорогу прямо перед моими подошвами.

А если у них мудрость другого плана, то в задницу такую мудрость, таких высоколобых нужно стрелять без всякой жалости, как и волков, что режут у крестьян скот и обрекают на голодную смерть.

За мрачными думами не заметил, как впереди показался лагерь, Бобик уже там и на кого-то напрыгнул, завалил, но не слышно истошных воплей, так что топчет и облизывает знакомого, а я сразу направил коня к своему шатру, на ходу воздевая руку в общем приветствии и улыбаясь широко, как дурак, но это не королевский двор, здесь нужно растягивать пасть до ушей, а то не поймут.

Ротильда испуганно вскочила, когда я вошел быстро и решительно, весь пропахший запахами степи, собранный и вздрюченный.

– Ваше Величество?

Она присела в низком поклоне и склонила голову, так что я вижу только великолепнейшие огненно-красные волосы, чистые и здоровые, да еще два полушария в низком вырезе платья, не уступающие по великолепию прическе.