Саша Вайсс - Кровь моего врага

– По-твоему, мне нужна защита? – Хафиз поднял бровь. – Ты, жалкий простолюдин, хочешь пойти со мной, вампиром, кровопийцей, упырем, проклятым, или как вы нас там называете? Думаешь, ты сможешь мне пригодиться?

– Да! Да, что угодно! Кровь… – Он распахнул ворот рубашки так, что несколько пуговиц покатилось по земле. При взгляде на гладкую кожу его шеи Хафиз невольно вздохнул. – Хотите? Я отдам вам всю свою кровь, если потребуется, только позвольте помочь убить эту тварь!

Вампир задумался. Присутствие парня значительно отягощало его путь. Конечно, паек на случай голодных времен – это хорошо, но…

Он еще раз покосился на шею юноши.

– Никаких сборов, отправляешься сейчас. И называй меня милорд.

Головная боль усиливалась. Сказывалось приближение родного края, с которым было связано так много воспоминаний… и боли. Пошатнувшись, Хафиз оперся на ствол ближайшего дерева и сполз на землю. Дышать становилось все тяжелее, зрение ухудшалось, а тело ломило так, словно выворачивалось наизнанку. Как ни странно, но отчасти эта боль была даже приятна. Будто он снова ожил и стал смертным.

– Милорд? – воскликнул парень, как по заказу очутившийся рядом. – Что с вами?

– Нет! Не трогай меня! – рявкнул Хафиз, оттолкнув Линда в сторону.

Убрав от вампира руки, Линд отошел и склонился в почтительном поклоне.

– Как… Как вам будет угодно, милорд. – Он тщетно пытался скрыть страх и ненависть, застывшие ледяной коркой в его глазах. Мальчишка боялся, и это бодрило.

С трудом поднявшись, Хафиз гордо выпрямился и двинулся дальше по тропе. Ничто не могло устоять перед волей Хафиза Хорсофа Парвиза. Как не выдержит и ослабевшее заклинание на границе родного Зуннара.

Последний труп лежал в самом углу залитой кровью комнаты, раскинув руки в стороны. Линд осторожно приблизился к нему и едва сдержал тошноту, горьким комом поднявшуюся в горле, – щеки, нос, губы – все было обглодано до кости. Разодранная в клочья шея напоминала месиво. Да, милорд заметно проголодался.

Ухватив бывшего хозяина семейства за ноги, Линд хмыкнул. «Милорд». Как ни горько было это осознавать, даже в собственных мыслях он начал называть вампира «милордом». Он давно решил, что пойдет на все ради мести. Пускай о него будет вытирать ноги нечисть, подобная Хафизу, пускай он будет таскать трупы невинных жертв по утрам, но дху сдохнет. И, если повезет, именно Линд нанесет ему тот самый смертельный удар.

В подобных мечтаниях молодой человек проводил почти все время дневного дежурства: скрипя зубами, представлял исказившееся серое лицо дху с остекленевшими глазами, почти ощущал липкую пленку его крови между пальцев…

Хафиза, который вел его, он ненавидел чуть меньше и даже невольно им восхищался. Сколько раз Линд зачарованно наблюдал за тем, как вампир убивает своих жертв, стараясь запомнить отточенные столетиями мастерские комбинации ударов. Совершенное существо, полное ненависти и скуки, – вот чем был Хафиз.

Линду хотелось стать таким же, заглушив тем самым скопившееся разочарование. Он ненавидел их, этих людей вокруг, из-за которых отец не раз рисковал жизнью, взамен получая лишь жалкое «спасибо». Смерть его прошла так же жалко и бесследно, растворившись в заботах о грядущем урожае. Да, первые три дня скорби двери дома не закрывались: выразить свои соболезнования пришли все соседи и даже жители окрестных деревень. Но стоило отцу упокоиться на лесном кладбище, и все разбрелись по своим делам как ни в чем не бывало. Продолжили работать, а по вечерам веселиться в «Золотом Ключе». Забыли. Забыли того, кто не раз спасал их шкуры.

Наспех забросав труп вязанками хвороста в сарае, он присел на крыльце дома и уставился в светлевшее голубое небо.

– О, великая богиня, молю тебя, даруй мне силу… Позволь мне доказать свою избранность, не сгинуть в этой серой массе… – прошептал Линд и сжал кулаки. – Умоляю тебя, подай знак, что ты меня слышишь! Дай знать, что мне суждено стать великим!

Тишина. Холодное и абсолютно безоблачное небо нависло над головой, словно насмехаясь над молодым жрецом. Обычное тихое раннее утро. Ни голоса в голове, ни тени, пролетевшей мимо, ни даже обломившегося сучка у ели рядом с крыльцом.

– Дай мне знать, черт возьми! – выкрикнул Линд, в бешенстве вскочив на ноги. Тысячи раз он взывал к богине в надежде, что она заметит своего верного последователя, и все безрезультатно. «Неужели меня бросили даже боги?..» Мелькнувшая мысль заставила сердце сжаться от подобной несправедливости.

– Услышь меня, в конце концов! Неужели все мои жертвы напрасны?! Неужто ты всего лишь тупой идол?! – Врезав со всей силы по дверному косяку так, что щепки брызнули в разные стороны, он не сдержал богохульства, вертевшегося на языке.

– Господи, сколько эмоций… Боги слышат нас, когда хотят, мальчик, а хотят они этого крайне редко. – В тени на лестнице, ведущей на чердак, стоял Хафиз, плотно запахнувшись в плащ. – Закрой дверь, пока сюда не сбежалась вся ближайшая деревня.

Пинком Линд захлопнул дверь, погрузив комнату во тьму, и развернулся на каблуках.

– Я ненавижу богов. Я ненавижу людей. Эльфов, орков – всех ненавижу! – прошипел он и, покосившись на Хафиза, добавил: – И вампиров тоже ненавижу.

Ни одна черта не дернулась на лице вампира, даже взгляд остался столь же безразличным.

– Да ну?

Линд задрожал, переполненный клокочущей яростью и разочарованием.

– Я ненавижу тебя… – Глухое рычанье сорвалось с его губ, а кулаки невольно сжались. – Почему мы сидим, сложа руки? Почему мы не убьем этих эльфов прямо сейчас?

Стоило ему шагнуть вперед, как Хафиз сорвался с места и нечеловечески быстро оказался позади. Удар под колено – и Линд уже целовался с полом, пуская кровавые пузыри из разбитого носа.

– Не стоит ссориться со мной, чернь, – мрачно пояснил вампир откуда-то сверху, и Линд почувствовал его ногу на своей спине. – Я гораздо сильнее тебя.

– Ненавижу… Ненавижу… – хныкал юноша, ерзая под сапогом. – Как я вас всех ненавижу…

Хафиз устало закатил глаза. Затем убрал ногу со спины мальчишки, пнув его напоследок.

– Вставай. Вставай, кому говорю! – рявкнул он. Дождавшись, пока парень поднимется, вампир жестом приказал следовать за ним.

Вампир улегся на кровать, которая, судя по рюшам на покрывале, принадлежала хозяйке дома, и поднял взгляд на шумно взбиравшегося по лестнице Линда. Лицо его было искажено сомнениями и злобой. Хафиз даже не сомневался в его верности – жажда мести сама сдерживала мальчишку. Она съедала его с потрохами, кормилась внутри подобно жирному пауку. Конечно, что-то было нечисто в той истории про отца, но вампиру было попросту плевать на такие детали.

– Присаживайся, – лениво проговорил он, кивнув на коврик рядом с кроватью. Помедлив, юноша все же уселся на пол и устало взглянул на спутника.