Саша Вайсс - Кровь моего врага

– Та тварь… Она сожрала бы тебя живьем, если бы я не догадался сломать дерево… Будь проклят гребаный вампир, будь прокляты все гребаные маги Туллы… – Исаир утих. – Ты куда?

Мадея сжала губы и выпрямилась. Сделав пару неуверенных шагов навстречу темной громаде леса, она резко вскинула руки.

– INCURTUS!!!

Сгусток огня достиг деревьев, и землю сотряс мощный взрыв. Сотни сверкающих обломков взметнулись в воздух и, спустя секунду, обрушились на землю градом, впиваясь в белый пух снега. Довольно осклабившись, Мадея сплела пальцы еще раз.

– INCURTUS!!! – Мало. Еще раз. – INCURTUS!!! – И еще раз. – INCURTUS!!! – С каждым взрывом она словно слышала хор предсмертных криков тех тварей, видела, как они корчатся в судорогах, и это ласкало душу. Ослабевшие ноги уже отказывались держать, пальцы дрожали, но останавливаться было рано. – INCURTUS!!! … INCU…

Силы внезапно покинули тело, и Мадея осела в мягкий снег. Голова предательски кружилась, во рту пересохло, а сердце колотилось, грозя выпрыгнуть из груди.

Рядом хрустнул снег, и на ее колени упал сверток белой ткани, из которого выглядывали кружевные манжеты. Девушка подняла глаза на Исаира. Дху кивнул на скомканную рубашку и поправил ворот плаща, из которого выглядывало голое тело.

– Перевяжи рану.

Покосившись на рану, Мадея тут же с отвращением отвернулась, сглотнув подступивший комок желчи. Затем через силу взглянула еще раз. Из развороченного мяса светлым пятном выглядывала кость. Внутрь тихо опускались и таяли снежинки, смешиваясь с бурой массой крови.

– А мазь… – Мадея всхлипнула. – Осталась в моей сумке?..

Исаир покачал головой. Из его рта вырвалось белое облачко пара.

– Одну банку я положил к себе. Не знаю, хватит ли ее…

Скинув сумку с плеча, он бросил ее к ногам. Она приземлилась рядом, зарывшись в снег.

Мадея судорожно выдохнула. Ей было страшно даже смотреть на это месиво, что уж было говорить о перевязке… Да у нее вся грудь и лицо были измазаны кровью, а он так запросто бросал ей рубашку, словно речь шла о пустяковой царапине…

Спустя некоторое время она почувствовала прикосновение холодных пальцев, уверенно втиравших мазь в шею. Когда они спустились ниже, к ране, Мадея не смогла сдержать крика.

Дни сменялись ночами, холодными и угрюмыми, как долина вокруг. Внезапные порывы ветра швыряли в лицо сотни колючих снежинок, пронизывали тонкие одежды, мимо проплывали пустые, занесенные снегами деревни, глухие молчаливые леса, изредка вдали, у самого горизонта появлялись и тут же исчезали странные фигуры. Некоторые из них подолгу стояли без движения под свирепыми порывами вьюги, а после срывались с места, подпрыгивая, словно в диковинной пляске. Вряд ли это были люди.

– Далеко еще до Видрира? – Мадея поежилась и еще больше закуталась в плащ, совершенно не спасавший от холода. От порывов пронизывающего ветра рана вновь заныла. Девушка сморщилась и покосилась на Исаира, который напряженно вглядывался в укрытые мглой снежные дали. – Ты меня слышишь?

Не отрывая взгляда от ночной долины, дху нехотя кивнул.

– Слышу. Пару дней, не больше. Если от него еще что-то осталось.

– Надеюсь, что осталось. Мне не нравятся эти шедим…

– Можно подумать, я от них в восторге. – Исаир сделал шаг вперед, ступив на самый край обрыва, и вгляделся в тьму у подножия холма. Хрупкий ледяной край тихо хрустнул, и вниз полетели встревоженные комья снега. – Спустимся и укроемся в роще внизу.

Не дожидаясь ответа Мадеи, дху развернулся и двинулся к тропинке, тонким червем сползавшей с холма.

– Лучше остаться здесь, на возвышенности. По крайней мере сразу увидим, если шедим подберутся близко… – выкрикнула Мадея вслед его спине, но он продолжил шагать дальше, не замедляя шага. В последнее время Исаир ее просто игнорировал, не опускаясь даже до банального фырканья или презрительной отмашки рукой.

После недолгих колебаний, Мадея зашагала вслед за дху. Плечо вновь раздражающе заныло.

Из долины донесся протяжный душераздирающий вой. Ему ответили из леска у подножия холма. Исаир остановился и вновь вгляделся в непроглядную тьму внизу.

– Шедим? – На его плечо легла знакомая ладонь, а теплое дыхание обожгло ухо. Содрогнувшись, Исаир нетерпеливо освободил плечо.

– Не знаю. – Тьма, сплошная черная гуща с торчащими верхушками сосен, а поверх – озеро лунного света.

– Ты видишь? Эти красные огни, ты видишь их? – возбужденно зашептала Мадея, вновь впившись в плечо. – Десять, не меньше…

– Где? – Он нахмурился, тут же принявшись судорожно шарить взглядом по темной долине.

– Внизу, справа от тропинки. И рядом с тем утесом, к западу отсюда. Они то исчезают, то появляются… Они что, нас заметили?

– Успокойся.

Невидимый на фоне ночного неба клок тумана накрыл луну, и долина погрузилась во тьму.

Красной россыпью зажглись рубиновые глаза. Десятки, сотни алых бусин замерцали кругом холма, окружили его, сотни теней выглянули из-под покрова лесов. Они были повсюду, выжидали, пока жертва сама спустится в лапы.

Поднявшись обратно на вершину, Исаир скинул сумку.

– Переночуем здесь.

– Путники. На моей истерзанной войнами и болезнью земле. Какая неожиданность. – Фигура у очага пошевелилась, и в свете огня блеснул металл маски. – Что же привело их сюда?.. Бедные, истощенные дорогой путники забрели в эти дикие, забытые Внешним Миром земли совершенно случайно, благодаря прихоти судьбы. Чушь собачья… Сожрать тварей, и дело с концом… Гребаные лазутчики… Видрирцы и сброд из Лоэрдилиена… Эти еретики слишком нагло разгуливают по моей земле… по святой земле Фенрира… Вынуждают меня идти на жесткие меры…

Откуда-то из-за спины донесся пронзительный визг, заставивший Харальда вздрогнуть.

– …пока они не добрались до Ньерда… Эти наглые презренные твари…

Визг повторился снова, хищный и нетерпеливый. Раздался скрип раскачиваемой кроватки.

– Молох… – растерянно прошептал Харальд и потер лоб, словно в приступе головной боли. – Ты снова хочешь есть, мальчик мой?

Нащупав рукоять топора, он медленно поднялся с лавки и приблизился к зиявшему темному прямоугольнику двери. Из комнаты тянуло гнилью.

– Но есть нечего, душа моя. Нечего. Один снег и тлен. Больше в Свирдире ничего не осталось. – Харальд шагнул вперед, погрузившись в вязкую тьму.

Вскоре он вышел из комнаты и уселся обратно на скамью перед очагом. Покрытый кровавыми брызгами топор с глухим звуком упал у ног.

– Один снег и тлен. Один я.

Тяжелые мысли одолевали Исаира.

До сих пор перед глазами стояло белое лицо девчонки. И алая дуга крови, когда тварь выдрала кусок мяса, и холодное безжизненное тело у него на плече. Мадея была всего в шаге от гибели.