Анатолий Матвиенко - Тайная Москва. Волхв Нижнего мира

– Так сложилось. Единственный пример в истории, когда Тайная Москва пала, показал, что ни к чему хорошему это не привело.

– Народы Африки, Средней Азии, Австралии, да и индейцы Америки пребывают в дикарском состоянии. XXI век на дворе, они охотятся с луками для добычи пропитания!

– Зато ассимиляция индейцев продвигается постепенно и даже нежно. Если американскую армию вооружить русскими магострельными боеприпасами, повторится избиение целых народов и ссылка остатков в резервации.

– Ты забываешь моральный аспект, девочка. Стремясь сохранить гегемонию и не желая развиваться сами, князь и его команда не побрезгуют ничем, чтобы устранить конкурентов и не допустить даже сотую долю процента вероятности повторения сценария с захватом Тайной Москвы.

– Ужас! Не забывай, я работаю в полиции. Нью-Амстердам ежесуточно не обходится без дюжины-другой насильственных смертей, в большинстве своем абсолютно бездарных – драки, пьяная поножовщина, разбой. Самые оголтелые противники Всеслава приписывают ему десяток трупов в год. Благодаря этому предотвращаются войны с многотысячными жертвами.

Профессор вышел из себя.

– Как ты, сотрудник полиции, можешь рассуждать об этом с таким равнодушием?!

– Стараюсь быть объективной.

– Какая к черту объективность! Некто на другом конце планеты принимает решение, и наемные убийцы безнаказанно уничтожают любого по прихоти русских властей. И моя дочь оправдывает это! Боже, кого мы вырастили…

Стенания профессора могут продолжаться бесконечно, но полицейская работа никуда не денется и сама не сделается.

– Мисс Кривицкая, он ваш.

Допросная камера Полицейского департамента Нью-Амстердама освещалась единственной лампочкой, как бы подчеркивая неприветливость помещения.

– Он зафиксирован?

– Да, мэм.

– Оставьте нас одних.

Констебли настороженно осмотрели арестанта в последний раз и удалились. Вероника махнула перед скованным мужчиной служебной карточкой с надписью Police Investigator и села напротив. Худой мужчина пошевелил жилистыми руками, убедился, что силой освободиться от оков, пришпиливших его запястья к столу, невозможно, и расслабился.

– Вам предложить сигарету? Нет? Я наслышана, что в Европе мало курят, – следователь затянулась сама, пустила струю дыма вбок и попыталась рассмотреть ауру арестанта.

Рваные зоны на ней говорят о повреждениях внутренних органов. Лицо разбито, глаз затек и не видит, нет половины зубов. Вероятно, ребра, печень и почки также приняли немало ударов. Что-то неестественное и настораживающее в ауре, но пока непонятно что именно.

– Вы хорошо понимаете английский язык?

Арестант кивнул, но не удостоил ни единым словом. На «доброго полицейского» после двух дюжин злых он не клюнул.

– Как вас зовут?

Молчание.

– Вы прибыли две недели назад кораблем из Бреста. Так?

Ни звука.

– Гражданин Полонии Вацлав Вишневский?

Не получив ответа и на этот вопрос, Вероника предприняла последнюю попытку достучаться до избитого мужчины.

– Вы обвиняетесь в покушении на убийство Курта Маршалла, лидера парламентской фракции прогрессистов. Есть видеозапись канала CNN, где вы приближаетесь к жертве, удивительно ловко просачиваясь через телохранителей, достаете нож, вас окутывает ловчая сеть, выстреленная одним из охранников. Затем вас сбивают с ног, в свалку бросается человек, тяжело ранивший констебля и телохранителя парламентария. Увидев, что вас не отбить, он невероятно легко проскальзывает меж людей, будто прокладывает дорогу магией.

По отечному лицу не понять, как человек реагирует на обвинение. Она продолжила.

– Пока охрана пеленала вас, а вы даже в сети сумели травмировать другого констебля, Маршалл остался без прикрытия и был убит револьверной пулей. Мы считаем, что из магострельного оружия убийца вел огонь, находясь в паромобиле с логотипом несуществующей телекомпании. Теперь от вашей откровенности зависит, по какому обвинению отправитесь под суд. Вас могут обвинить в соучастии в убийстве организованной группой или в индивидуальным покушении. Кроме того, крайне подозрительно выглядят смерти двух других лидеров партии.

– Я один, – просипел арестант, выплюнув слова вместе с розовой пеной сквозь редкие зубы.

– Нет, не один. Окажите помощь полиции в расследовании трех убийств, назовите, кто вас послал, способствуйте поимке соучастников, и вас ждет вполне приемлемая судьба. Иначе, сами понимаете, петля.

– Я не убивал.

Вероника презрительно поджала губы. Стандартная ложь «во всем сознайся и будет тебе хорошо» срабатывала несметное число раз у миллионов полицейских в обоих мирах. Но когда преступник важен и не хочет колоться, зовут особых специалистов.

Она обошла стул с арестантом, держась на безопасном расстоянии, и протянула руки к разбитой голове. Понятно, что сканирование ауры происходит внутренним зрением, конечности не играют роли, но привычный жест помогает сосредоточиться.

В чем же биополе человека кажется ей странным? Спортивный жилистый парень, явно знакомый с единоборствами и пытавшийся совершить убийство, в магическим диапазоне выглядит как простой увалень, обиженный и страдающий от травм после побоев.

Вероника углубилась в переплетения цветных линий, составляющих энергетическое отражение личности. Разум – та же магия. Она проявляется в мышлении, интуитивном узнавании неведомого, волшебстве взгляда, который ощущается даже затылком. Любой человек в обоих мирах ежесекундно живет в магии и пользуется ею, совершенно не сознавая.

Биополе пребывает в гармонии. Даже с энергетическими пробоями от травм, стрессов, враждебной ворожбы и собственных злых мыслей оно по-своему прекрасно, как полуразрушенный Парфенон, сохраняющий пропорциональность и естественность в любом состоянии. Вероника искала несоответствия как лишнюю колонну в эллинском храме.

Не нашла. Зато нащупала отголоски ненависти и агрессии, отлично сочетавшиеся с внешним видом мужчины. Они оказались до странности приглушенными, как будто что-то их сдерживало. Не саму агрессию, а ее отражение в ауре.

Потратив следующие десять минут, Вероника разглядела странное петлевидное образование, как будто охватывавшее проблемные зоны. Арестант беспокойно зашевелился. Он терпеливо молчал, словно опасаясь вербальным контактом дать противнику новые козыри, но ощутимо занервничал. Очевидно догадался, что так долго и тщательно с ним может работать лишь специалист, а не рядовой полицейский дознаватель.

Чтобы нейтрализовать чары, нужно столько же энергии, сколько в них вложено, а то и больше. Вероника поступила тоньше. Она потянулась собственной магической ниточкой, перерезав энергетический проводник, питающий петлю. Буквально на глазах дуга рассосалась.