Виктор Кувшинов - Антифэнтези

– Профессор… я – Маша… – и быстро сверкнув взглядом по вслушивающимся студентам, она спросила шепотом: – А вы Михаила помните?

Я почувствовал, как совершенно неприличествующая профессору, идиотская улыбка блаженно расползается по моим морщинам.

– А имя Гарольд вам ничего не говорит? – лукаво заметил я, на что девчонка уже смело воскликнула:

– А Сильвия?

– Йес! Ох-ох-ох! – воскликнул я, неосторожно подпрыгнув и схватившись за поясницу. Совсем забыл о своих ограниченных двигательных возможностях! Проковыляв назад к учительскому столу, я, на ходу выдумывая, как бы нам с Машей смыться из классной комнаты, обратился к присутствующим: – И на старуху бывает проруха: не понос так золотуха! Так вот, к чему это я? Да… вы уже ознакомились с инструкцией? Тогда приступайте к работе! А мне что-то нездоровится, нужно отойти… – и заметив испуганно-недоуменные взгляды, добавил: – Пока что не насовсем, только на часик. Кстати, мне бы помощь не помешала… вот вы, – я ткнул иссохшим пальцем в Машуню, прячущуюся под вполне симпатичной внешностью. – Помогите старику доковылять до кабинета задумчивости… пардон, то есть моего кабинета… есть же у старого профессора какой-нибудь кабинет?

Мышуня с готовностью бросилась ко мне на помощь и, схватив под руку, чуть не волоком вытащила в коридор. Мы встали в пустом длинном переходе и некоторое время молчали. Наконец во мне взыграла обида:

– Ну почему так всегда: я опять в какой-то утиль угодил, а ты девочка «все-при-всем»!

– Не брюзжи, господин профессор! Чего тебе еще надо? Почет, уважение и здоровый сон во время занятий!

– Чья бы корова мычала… или ты что, в неспящую красавицу что ли, воткнулась?

– Да, похоже, у тебя и в самом деле с мозгами проблемы! – усмехнулась егоза и пояснила: – Эта милая девушка тоже немного прикорнула – я просто проснулась раньше тебя.

– Ладно, проехали! Нам надо срочно определяться, куда мы попали. Мне кажется, что это вполне на Москву похоже, и говорят все по-русски.

– Я бы так губищу не раскатывала… – скептически скривилась Мышуня. – Язык нам по барабану – любой будет своим казаться.

– А идиомы?

– А идиоты, вроде тебя, все время пыжатся, пытаясь все на свете объяснить… Тут без тщательного исследования местности не обойтись, – деловито заявила подруга, как будто сама только что не хныкала у памятника Кэрроллу по поводу английских шуточек.

В это время окружающая обстановка начала меняться помимо нашей воли. Прозвенел звонок и в коридор начали выходить великовозрастные ученики, а ко мне подрулила какая-то тетка и стала всполошенно кудахтать:

– Дорогой Ибнахмед Ганнибаллович (по крайней мере, я так воспринял свое имя, хотя за адекватность не смог бы поручиться), как ваше здоровье? Я слышала, вам стало плохо?

Я начал скрипеть старыми мозгами, как бы мне обратить ситуацию в свою пользу. Мышуня и в самом деле соображала быстрее, подсказав тетке, что меня неплохо бы проводить до кабинета и потом решить, что делать дальше. В результате я, ведомый под руки двумя разновозрастными дамами, был неспешно доставлен в свои личные апартаменты. Никогда у меня еще не было кабинетов, тем более таких!

И все-таки я был здесь гостем, как и Мышуня. Когда меня усадили в шикарное кожаное кресло, возникла несколько странная ситуация. Тетка поблагодарила Мышуню, и той как бы полагалось исчезнуть из моей привилегированной жизни. Я умоляюще взглянул на женщину и жалобно произнес:

– Уж позвольте старику маленькую слабость, дайте мне скрасить мое одиночество общением с юной дамой.

Судя по выражению тетки, я одной фразой умудрился наговорить ей кучу гадостей. Ну да: намекнул, что с данной теткой мне было одиноко, так как она уже не могла ничего мне скрасить ввиду своей удаленности от юного состояния. Но не мог же я ей признаться, что для меня и эта, нынешняя Мышуня в старухи годится! Вот так… расстроил женщину… а вы знаете, что нет ничего хуже расстроенной женщины? Если не знаете, то попробуйте, расстройте! В результате тетка вылетела торпедой и выстрелила дверью в косяк, так что где-то посыпалась штукатурка.

– М-да, как-то некрасиво получилось, – прокряхтел я, пытаясь выкарабкаться из глубокого кресла.

– Куда уж хуже! Она теперь там, наверно, пересчитывает, сколько своих молодых лет отдала службе этому тирану, сколько раз подавала кофе… и так далее по списку.

– Нам нужно вырваться из здания, чтобы хоть что-то понять, – прервал я анализ женского поведения.

– По-моему, нас больше никто не держит, – согласно кивнула Мышуня и, взяв меня за руку как младенца, вышла из кабинета.

Мы, оглядевшись, направились к центру здания, раздавая налево и направо приветственные улыбки. Вскоре нам попалась лестница, и мы спустились на этаж ниже к центральному входу. По пути я объяснял Маше, что, если мы находились в своем городе, то нужно найти район нашего жительства и, в итоге, свои настоящие тела с их теперешними владельцами. Но когда мы вышли на крыльцо, я остановился, вцепившись в руку Мышуни… а она вцепилась в мою.

– Кажется, нам нужно срочно идти спать… – только и смог я проскрипеть, переполненный отчаянием.

По улице в обе стороны сновали машины, и ничего в этом не было бы особенного, но вот внешний вид машин тянул если только на начало прошлого века. В моей голове начали всплывать некоторые странности в одежде (на удивление не очень сильно отличающейся от современной в моем мире). Отличия были и в архитектуре и меблировке, но до этой минуты я все принимал за собственное незнание старинных центральных зданий и их обитателей.

Все стало на свои ужасные места. Мы оказались в мире, очень похожем на наш. Но таких машин, в таком количестве собранных в одном месте, у нас уже не найти нигде, если только не оказаться на съемках фильма про каких-нибудь Сталинских революционеров.

Наше размазывание чувств по ступенькам университета прервал дядька, выскочивший из черного моторного кабриолета (а правильнее сказать, драндулета). Он подбежал к нам и спросил:

– Куда профессор желает ехать?

– Домой! – Я попытался начальственно махнуть рукой и стал неспешно спускаться по лестнице, совсем нешуточно облокачиваясь на Машину руку.

Шофер предупредительно открыл заднюю дверку. Я залез внутрь и настойчиво дернул за руку замешкавшуюся девушку. Не хватало еще, чтобы она осталась одна посреди улицы! Маша неловко плюхнулась ко мне на коленки. Я, чтобы скрыть боль в потревоженных костях, скабрезно захихикал. Шофер с каменным лицом закрыл дверку и прошел к себе. Мышуня немного пошипела, но устроилась-таки рядом. На что я заметил:

– Это вам, конечно, даже не «Жигули»! Но потерпи, милая, и мы скоро уснем праведным сном в моих шикарных апартаментах! Поверь, я даже не буду тебя… как это говорят… соблазнять.