Кертис Джоблинг - Тень Ястреба

– Позвольте нам продолжить наши поиски, – продолжал Дрю. – Мы направляемся в Бейрбоунс с благословения барона Гриффина. Он приведет нас к древней гробнице своих предков, Кричащему пику. Оттуда барон соберет лордов-ястребов, разбросанных по всем концам Лиссии. – Дрю говорил это, глядя прямо в глаза Фейсалу. Если не считать злобного бормотания лорда Рука, в зале стояла мертвая тишина. – Ваша помощь не будет забыта, король Фейсал. В благодарность за нее мы вернемся с большими силами и поможем вам победить армию, которая приближается к Азре, будь в ней Псы, Коты или любые другие Звери. На этот раз лорды-ястребы станут вашими союзниками!

Рук пробежал мимо Дрю и принялся нашептывать на ухо Фейсалу:

– Волк наобещает вам что угодно, ваше величество, чтобы только спасти свою шкуру. Убейте его сейчас же, дайте всей Лиссии узнать об этом – и вы станете героем всего Семиземелья! Вы можете положить конец этой войне одним взмахом своего меча!

Король медленно повернул голову к Ворону.

– Мой дорогой лорд Рук, – с улыбкой сказал он. – По-моему, вы слегка злоупотребляете нашим гостеприимством.

– Вы шутите, – сказал Рук, и на его лице застыла вымученная улыбка.

– Нет, я говорю вполне серьезно. Сегодня в полночь я закрою ворота Азры для всех, кроме своих союзников. Остальные должны покинуть город, и вы в том числе.

– Но я здесь представляю интересы моего отца, а мы ваши союзники.

– Мы живем в сложные времена, лорд Рук. Полагаю, что ваш отец предпочел бы видеть вас в Райвене. Я хочу, чтобы внутри этих стен остались только те, кто действительно верен Азре.

Рук был вне себя от гнева, на его губах появилась пена. Он оглянулся, уставился на Дрю и его товарищей.

– Вы решили принять сторону своих пленников, Фейсал? Невысокого же вы мнения о моем роде! Слова Волка для вас значат больше, чем мои?

Фейсал поднялся и приблизился к разъяренному лорду из Райвена.

– У меня нет проблем с Волком, но есть проблемы с Вороном. Остаются неясными многие вопросы, связанные со стоящим у моих ворот противником и моими предполагаемыми союзниками в Бейрбоунсе. Ваши слова слишком неубедительны, чтобы успокоить меня.

– Не верьте слухам, которые распространяет Волк, – сказал Рук, но тут же поперхнулся и замолчал.

– Я предоставляю вам возможность уйти из Азры, не ударив лицом в грязь. Вчера я стерпел ваше поведение, когда вы наслаждались, мучая леди-ястреба, потому что считал Волка и Шах своими врагами…

– Но они в самом деле ваши враги! – взвизгнул откашлявшийся Рук. – Вы должны убить их!

– А теперь вы набрасываетесь на моих гостей – в моем собственном дворце! При этом одна из гостей – леди!

– Она не леди! – заныл Рук. Сейчас лорда-ворона уже окружила дворцовая стража, а все придворные сочли, что будет благоразумнее отступить подальше от распоясавшегося верлорда.

– Какая выгода мне и моему народу от вашего присутствия здесь, Рук? И почему вы так горячо желаете смерти Волка? Кому вы служите на самом деле?

– Если вы не убьете его…

– Так что же будет, если я не убью его? – воскликнул король.

Фейсал выгнул спину, сбросил с плеч свою белую тогу и начал трансформацию. Его грудь резко увеличилась в три раза, набухли мышцы на руках, на кончиках пальцев появились когти, грозно направленные на Рука.

Голова и шея Фейсала расширились, тело покрылось гладкой шерстью, удлинились и заострились уши, вытянулись вперед челюсти, превращаясь в шакалью морду.

– Придержи свой язык, Ворон, пока не произнес слова, о которых потом горько пожалеешь, – прорычал лорд-шакал.

Дрю услышал в зале рычание других оборотней. На солнце набежало облачко, отчего в тронном зале потемнело. Теперь кузены короля и другие лорды-шакалы рычали в унисон, их лица приобрели звериные черты.

– Даю тебе один час, Ворон, – сказал Фейсал. – Смерть моего дорогого дяди, лорда Файера, дурно пахнет изменой, и слова юного лорда-волка позволили мне отчетливо понять это. Собирай свои пожитки и проваливай прочь из моего города. Если не уложишься в отведенное тебе время, я не отвечаю за поступки моих товарищей-шакалов. Угрозу своему королю они воспринимают как угрозу самим себе.

Рук быстро осмотрелся вокруг, поймал направленные на него выжидающие взгляды собравшихся лордов-шакалов. С опаской посмотрел за спину, перебегая глазами с охранников на верлордов.

– Ты совершаешь большую ошибку, принимая сторону этих зверей, Фейсал, – предупредил лорд-ворон и пошел к выходу из тронного зала в окружении стражников. Каблуки Ворона громко стучали по мраморному полу, его длинный плащ развевался на ходу, из-под него сыпались черные перья.

Дрю наблюдал за бегством Ворона, стоя в стороне, король смотрел прямо в спину уходящему Руку, постепенно возвращаясь в свое обычное человеческое обличье.

Наконец Фейсал вновь посмотрел на Дрю.

– Ворон сказал, что я совершаю ошибку, поверив тебе, – сказал король, внимательно изучая лицо юного верлорда прищуренными глазами. Во взгляде Фейсала читался вызов. – Докажи, что он не прав.

Дувший над Лонграйдингсом ветер далеко разносил звуки погони. Слышались крики, был виден свет зажженных факелов, с которыми по высокой траве скакали всадники, преследуя беглецов. Трент пришпоривал своего жеребца по кличке Шторм, стараясь сохранять дистанцию между собой и своими товарищами. Их шум и крики могли пробудить ото сна даже мертвых, и если враги будут пойманы, то в немалой степени благодаря этой психологической уловке.

Высокие стебли хлестали по бокам коня и ногам всадника – на всем скаку Трент увидел примятую траву, отмечавшую путь, которым убегали те, кого он преследовал, и направил туда своего Шторма. Сейчас он вновь перенесся мыслями на Холодное побережье, вспоминая о том, как охотился по ночам со своим отцом – и братом тоже – иногда верхом, чаще на своих двоих, но всегда при свете Луны. Ночное светило заливало луг своим бледным сиянием. Трава была примята неровно, а увидев на стеблях темные пятна, Трент уже не сомневался в том, что беглец ранен.

След привел его к оврагу, и Трент натянул поводья, резко останавливая коня на краю склона. Шторм всхрапнул и замер, в последний раз гулко ударив копытами по промерзшей земле. Вниз по склону зашуршали мелкие камешки. Сидя в седле, Трент наклонился вперед, потрепал Шторма по шее – конь покосился на всадника, выдыхая из ноздрей струйки пара. Склоны оврага были крутыми, каменистыми, а на дне его негромко журчал ручеек. Шторм нервно переступал ногами, а Трент тем временем осматривался, крутя головой то на север, то на юг вдоль оврага.

– Он спускался здесь, – сказал Трент, обращаясь то ли к коню, то ли к самому себе. – Мы поступим так же.