Анатолий Матвиенко - Верхняя Москва. Русский блицкриг

Он ни на йоту не изменился, подумал Богуслав, подставляя туфли чистильщику обуви в Нахиджеване. Ярослав успокоился, взял себя в руки. Железная сила воли при нем. А психоз, возникший после убийства мамы, никуда не делся, разрушает натуру изнутри. Милослава боится встречи и отказалась лететь в Новую Зеландию, Радиславу решили не говорить. Так что бывший князь всея Руси, легенда государства, или сам себя исцелит, для чего у него достаточно средств и времени, или свихнется окончательно.

Не чувствуя позитивных перемен в психике отца, Богуслав не рассказал ему о неожиданной и случайной встрече, которая произошла в Тайной Москве буквально через день после возвращения с китайского фронта. Затерявшись в толпе и по обыкновению прикрывшись чужой внешностью, он увидел на другой стороне Святорадонежского проспекта необычный отблеск чьей-то ауры. Помчался, едва не попав под колеса авто, чуть не упустил из виду.

Незнакомая девушка прятала глаза под темными очками. В начале мая так у многих. Но поправила их изящными пальцами с острыми коготками эйши.

– Простите тысячу раз за назойливость. Никогда не видел ваших дам с такой сенситивностью.

– Вы – маг, – скорее утвердительно, нежели вопросительно произнесла она, приспустив очки и наградив княжича звездопадом из нечеловеческих глаз.

– В какой-то мере. Иначе как бы я рассмотрел, да еще с того тротуара.

– Вы неслись через улицу? С ума сойти. Одно это требует позволить пригласить меня на обед.

Эйши – они такие. Часто с необычайной легкостью идут на контакт, одаривая мимолетной и яркой любовью. Либо обливают равнодушием. Человеческие женщины их порой ненавидят. В данном случае причины нелюбви видны отчетливо, не слишком скрытые короткой обтягивающей одеждой.

– Я знаю поблизости вполне уютное место. Не побрезгуете, леди?

Разговор, который при другой ситуации выглядел бы короткой прелюдией к совместному походу в койку, получился на удивление душевным и человечным. Эйши рассказывала о своей необычной жизни, то ли усложненной, то ли, наоборот, более комфортной от редкого обладания даром.

– Например, я чувствую, что у тебя ко мне интерес с симпатией, а не просто желание быстрее затянуть в постель без предисловий и последующих обязательств, которые так любят налагать чистокровные женщины. Хотя сексуальный интерес тоже есть, вижу… Куда убрал? Так плотно закрываться не умею.

– Завидно? Быть может, научу когда-нибудь. Лучше скажи – сенситивность наследственная?

– Вряд ли. Мама была простой официанткой на Ордынке, потом переехала в Польшу. Я осталась, училась.

– Про отцов у эйши спрашивать не принято.

– Ну да, мы распутные, развратные и спим с кем попало. Одно «но» – сами выбираем, когда беременеть и от кого. Поэтому я знаю, кто мой отец.

– Точно или со слов мамы?

Пальцы с острыми загнутыми коготками охватили чашечку с кофе. Отпив глоток, она потянулась к сумке.

– Вначале и я сомневалась. У людей такое тоже случается. Матери-одиночки рассказывают детям байку, что отец был героем, воеводой и прочей великой личностью. Эйши рано или поздно становятся одинокими матерями, и у нас подобное бывает.

Она извлекла крохотную заламинированную газетную вырезку. Богуслав прочитал: «Снова победу на Арене одержал Артем Уланов». И чуть не упал со стула.

– Так это правда или байка?

Девушка посмотрела на него, чуть удивившись изменившемуся тону.

– Судя по ауре мамы, она свято верит, что это мой отец. Потом он исчез. – Она перевернула заметку и показала фото. – Напоминает покойного князя Ярослава, но не такой напыщенный и важный.

Ауру двух родственников-людей Богуслав бы сличил. Но у синта она весьма особенная. Понимая, что дальнейший разговор может привести к инцесту, княжич извинился, записал ее номер и легонько поцеловал на прощание, попутно похитив волосок из локона. Генетическую экспертизу сделал только в Москве: в нижнем мире волос абсолютно однороден, без клеточной структуры. Безвестная официантка с Ордынки не обманула свою дочь – княжич пообедал с единокровной сестрой.

Доброжелательное и бесхитростное существо, как и все эйши, она могла бы помочь достучаться до лучших сторон в душе Ярослава. Но после визита на остров Богуслав решил пожалеть новообретенную сестру и не привлекать ее к этому делу.

– Э, готово, дарагой! Два рубл. – Чистильщик обуви прервал размышления княжича и тщательно отряхнул ему брючины, испачканные морским песком.

– Шноракаутюн, – поблагодарил тот, дал трешку и отправился в губернаторский дворец.

Мартик Саакян возмужал, женился, даже представил свою супругу. Ну, как представил. В залу вплыло тело с человеческой аурой, плотно замотанное в черное с головой. Прорезь для глаз – как в средневековом рыцарском шлеме, ниже которого болтается бесформенный балахон. Явление поклонилось и тут же испарилось. Богуслав с трудом сдержал гогот. Молодой губернатор выбрал сенситивную супругу и, скорее всего, не знает об этом. Она кланяется, соблюдает этикет, а сама видит его насквозь и явно направляет. Если Радислав не сменит Мартика, политику Руси в Закавказье и Южном Прикаспийском регионе надо согласовывать с черным пугалом.

Чуть позже выпорхнула Ангин. Наряд не столь сковывающий, как у миссис Саакян, но до джинсов с прозрачными вставками, как в Тайной Москве, бесконечно далеко. Выпроводив брата, которому княжич посочувствовал – им помыкают обе женщины, – армянка утащила гостя в небольшой будуар. Там стащила платок с волос и намордник.

– Кофе будешь? Я прикажу. Рассказывай.

От обиженной враждебности, которой была пронизана сцена расставания в Тайной Москве, не осталось и следа.

– Если обо всем – много времени займет. Воевал, чуть не погиб по-дурацки. Теперь подогнал местные дела, собираюсь наверх и надолго.

– Попрощаться заскочил?

– Наоборот. Не знаю, как начать… Твои слова в Серебряном Бору запали мне глубоко. И я понял, что вел себя как последний придурок. Извини, просто опыта нет с женщинами… Не ехидничай, то, о чем ты подумала – не в счет. Сбился… Короче, тогда мне грозила опасность, которой тебя не хотел подвергать. Но дело не только в риске… В общем, не должен был тебя отталкивать.

– Продолжай. Чего же ты?

– В действительности произошло многое. Отец оказался виновен в гибели другой женщины, еще одна погибла, третья повесилась.

– Рядом с вами вообще лучше не находиться?

– Нет! Но… Прошу, дослушай, у меня и так слова путаются. Хотел сказать, что сенситивность, партнерство, взаимопонимание и прочая лабуда, которой я грузил тебя и себя, сплошная чушь. Важно совсем другое – заботиться о женщине, которая рядом, и чтобы она это ценила. Ты можешь прожить меньше меня, потому что я маг и умею сильно продлять жизнь, или дольше, если снова залезу в какую-нибудь аферу и погибну. Но пока мы живы, имеем неплохие шансы быть счастливы вместе. Примерь.