Дмитрий Манасыпов - Охотник за головами

Плоский кругляш пролетел совсем немного, прежде чем вспыхнул темно-красным и разлетелся в стороны, разбрызгав свои кусочки каплями во все стороны.

– Есть у кого-то амулеты, еще что-то? – Гедвига посмотрела на банду. – Снимайте, все видели, что случилось.

– Пожалуй, что свой я оставлю. – Захария, почесав в затылке, убрал меч в ножны. – Про чародейство, Бабочка, ты речь не вела. Я подписывался на рубку человека, пусть и не самово обычнова. Не… Гедвига, в етом деле я участвовать не жалаю, не обессудь.

– Еще кто? – женщина посмотрела на собранных ею наемников. – Ну?

– Я с тобой. – Ксения кивнула ей. – Ненавижу тех, кто убивает детишек.

Гаук и Гаенг переглянулись, сдвинулись за спину девушки. Вальдо потеребил себя за выбритый подбородок, тоже кивнул. Угрюмый на вопрос Гедвиги вообще не ответил и никуда не ушел. Захария пожал плечами, повернулся и потопал в ту сторону, откуда шел отряд. Прошел совсем недолго, когда под ногой у него звонко щелкнуло.

Кажущиеся монолитными стены коридора разошлись, мягко уйдя в пазы. С обеих сторон выстрелило длинными, темными от времени просмоленными копьями, с широкими, похожими на мечи наконечниками. Захария охнул, когда первое вошло прямо под правую подмышку, с хрустом пробив ребра и показавшись с другой стороны. Второе перебило головорезу позвоночник, заставив его рухнуть на колени и потом завалиться лицом вперед. Раздался костяной удар головы о каменный пол, ноги Захарии дрогнули несколько раз и расслабились. Свет фонарей отражался в темной, растекающейся из-под него луже.

– Хорошее местечко, мать твою в три погибели да через коромысло. – Вальдо выругался. – Назад тяжело выбраться будет. А как мы прошли и ничего не задели?

– Не знаю, – Гедвига пожала плечами – Пойдемте вперед, нас там заждались. К-ха!

Из темноты вылетело темное щупальце кожаного бича, обхватило женщину вокруг шеи, дернуло, сбивая с ног, и утащило в темноту. Вальдо заорал от неожиданности, но не струсил, кинулся вперед, опередив усача Угрюмого, не уследившего за Гедвигой и выхватив второй пистоль из-за пояса. Из темноты на его вопль ответили жадным басовитым ревом, полным ярости и злобы.

…Чуть позже, после того как темнота наполнилась криками и звоном металла, грохотом пистолей Борхеса, в коридоре возникли двое. Огер, перехвативший покрепче длинный топор, бывший в почтении у «северных людей», и охотник Освальд, держащий наперевес длинный несколькозарядный арбалет дварага Эпрона. Они переглянулись.

– Надо бы помочь. – Огер качнул топором в сторону криков, лязга и ора.

– Подождем? – Освальд пожал плечами. – Вымотают его, может, устанет.

– Ты настоящий викингр, – северянин одобрительно покосился на него. – Пусть враги утомят друг друга, и потом мы нанесем удар, да…

– Лишь бы он их всех не убил и не ушел сам. – Освальд посмотрел на тело островитянина, лежащее у стены. – Это что еще такое?

– Мэтр предупреждал об этом. Хорошо, что у меня нет с собой никаких талисманов. У тебя нет?

– Я не верю в талисманы. – Освальд пожал плечами и кивнул в сторону острой головки болта, лежащего в выемке ложи. – Вот в это верю больше. Хотя…

Охотник достал запасной бельт из небольшого колчана на боку. Помнится, Эпрон говорил про наконечники, бывшие непростыми. Бросил один вперед, шагнул подальше. Болт полыхнул ярким светом, брызнул искрами добела раскаленных брызг. Освальд вздохнул и выругался, потом еще раз. Он сильно надеялся на арбалет, уже проявивший себя в схватке с Мясником. Теперь осталось надеяться лишь на шпагу, дагу и ножи. Меч он не стал брать с собой, оценив весь возможный вес и сделав ставку на бельты. Возьми чуть больше, и скорость с подвижностью стали бы меньшими. Этого охотник позволить себе не мог, а сейчас пришлось пожалеть.

– Плохи дела… – протянул Освальд, обращаясь скорее к самому себе, чем к северянину. – Очень плохи.

Огер ничего не ответил, лишь оскалился, став еще страшнее. Охотник перестал недоумевать о причине его участия в охоте на Мясника. Это личное дело северянина, а ему топор старого воина только в помощь. Аккадиус не хотел отпускать друга, но тот лишь покачал головой и начал доставать из своего сундука все необходимое. Кольчуга, поножи, наручи, круглый шлем с маской, пояс, широкий, с бляхами и большой пряжкой. А топор, как выяснилось, всегда висел на стене, закутанный в кожаный чехол.

Освальд не пошел спать, пока не излазил на коленях весь проулок, в котором пролилась кровь Мясника. Труд оказался не напрасным, темные пятна свернувшейся бурой жидкости с коркой оказались наградой. «Искатель», извлеченный из походного рундучка, сперва вообще не хотел отзываться. Ругающемуся Освальду на помощь пришел маг. Задумчиво потеребив бороду, наблюдая за его тщетными потугами, Аккадиус достал склянку с золотистой густой жидкостью. Очень осторожно, почти не дыша, добавил одну каплю к соскобленным с брусчатки красноватым комкам спекшейся крови. Зашипело, шибануло в нос едким запахом, заставляя отворачиваться. Но…

Средство мага сработало, компас пришел в себя, закружился, наливаясь красным цветом бусины на самом конце иглы. Освальд выровнял его, подождал, пока прибор успокоится. И вечером, дождавшись сумерек, вышел в Сеехавен. И с ним пошел Огер, накинувший плотный плащ с капюшоном, скрывший доспехи и оружие. Хромой Марк добрался в лавку мэтра Аккадиуса чуть позже, когда полностью стемнело. Сам вор вышел и спокойно пошел домой, к мосту, ведущему на левую сторону. Не дошел, упав в протоку, с разможженным ударом кастета затылком. Гриф не любил оставлять свидетелей. Но этого Освальд не знал и не видел. В это время они с Огером уже сами нашли место, откуда стоило начать поиск Мясника, и спускались вниз по скользким ступеням.

Криков стало меньше, так же как звона. Огер кивнул Освальду и шагнул первым, решительно двинувшись в темноту. Охотник пошел за ним.

Большая пещера, круглая, высеченная временем, водой и подправленная руками человека… Или не человека, если судить по нескольким странным фигурам, украшавшим ее посередине. Потолок мягко мерцал легким зеленоватым светом, давая возможность лучше рассмотреть окружающее. Ревущий столб пламени из круглой дыры в полу, окаймленной каменным кругом, с высеченными узорами. Застарелый запах сгоревшего мяса, густой, висящий в воздухе, говорил, для чего вытягивалось вверх пламя. Высокий стол-алтарь в самом центре, на котором сейчас высокая и широкая фигура, ворчащая себе под нос, что-то делала, только подтвердили догадку.

Из-за спины Мясника виднелись самые кончики щегольских сапог, по которым можно было сказать, что там лежал человек. Банда Гедвиги, разбросанная по полу с желобами и темными завитками узоров, была мертва. Пять человек из шести, вошедших в зал несколько минут назад.