Олег Бубела - Люди и нелюди

– Да, пусть смотрит, если хочет! – Орчанка ловко избавилась от штанов, оставив их смятым комком валяться на полу, подошла ко мне и страстно прошептала на ухо: – Смотрит и завидует! – После чего принялась самым натуральным образом срывать с меня одежду.

Перина оказалась необычайно мягкой и пышной, но мы этой мягкости даже не ощутили, словно изголодавшиеся сексуальные маньяки бросившись в объятия друг друга и позволив безумству любви завладеть нашими разумами. Это было нечто! Супружеский амулет творил чудеса, позволяя мне почувствовать бурю переполняющих Вику эмоций, но главное – он давал возможность передавать ей свои. Как и в случае с Муркой, я дарил девушке свою любовь, получая в ответ аналогичное чувство, которое оказалось ничуть не меньшим. Это был уже не просто секс, а нечто абсолютно иное. Взаимное проникновение разумов, объединение сознаний, слияние душ – выбирайте, что больше нравится! Оно наполняло нас абсолютным счастьем, заставляя забыть обо всем на свете.

Не знаю, сколько это продолжалось, но когда туман эйфории немного рассеялся, я обнаружил, что лежу на кровати, весь покрытый потом, и не могу отдышаться. Рядом, раскинув руки, сопела Вика, уставившись в потолок широко распахнутыми глазами. Притянув к себе супругу, я нежно поцеловал ее в губы, по отсутствию реакции понял, что из райских кущ орчанка еще не вернулась, и поглядел на марилану. Завидовать Мурке не пришлось. Судя по закатившимся глазам и тяжелому дыханию, кошке удалось прочувствовать все мои ощущения, и сейчас она витала в облаках где-то рядом с Викой. Интересно, а Дару за стенкой много перепало? Думаю, порядочно – канал-то связи со мной у них один.

Зашевелилась супруга, повернулась на бочок и впилась в меня полным обожания взглядом. Ну и как такую очаровашку не поцеловать? Как водится, поцелуй повлек за собой ответ, который постепенно перешел в предварительные ласки, и не успели мы опомниться, как снова утонули в счастье. Этот раунд был менее энергичным, зато мне удалось растянуть его подольше. Причем к обоюдному удовольствию, сила которого была столь велика, что после возвращения с небес я долго не мог справиться с дрожью в мышцах. Хотя снова пришел в себя быстрее Вики и даже смог внятно соображать, родив целых три объяснения этому: либо причина в моей повышенной регенерации, либо, делясь своими эмоциями с Даром и Муркой, я тем самым ослабляю их, либо все дело в моей принадлежности к сильному полу.

Из размышлений меня выдернуло ощущение чужого страха. Взглянув на Мурку, я убедился, что кошка до сих пор находится в неадеквате, и обеспокоенно спросил у супруги:

– Что случилось?

– Ничего, – сказала та.

Но чужое чувство не уходило. Тогда я обнял девушку, прижав к себе крепко-крепко, и послал ей свои эмоции, постаравшись передать и обещание защиты, и уверенность в том, что вместе мы справимся с любыми трудностями, и желание оберегать ее до последнего вздоха… Уж не знаю, что в этой мешанине уловила Вика, только она спрятала свое лицо у меня на груди и, шмыгнув носом, призналась:

– Просто я вспомнила тот день, когда впервые тебя увидела, и подумала: а как бы все обернулось, если бы я так и не решилась дать тебе свой амулет?

Я улыбнулся и чмокнул супругу в макушку.

– Этого бы точно не произошло.

– Почему?

Вика подняла голову, и я с удивлением заметил слезы в ее глазах. Ох уж эти женщины! Способны на пустом месте выдумать трагедию, а потом взвинтить себя до истерики.

– Да потому, что я Везунчик! – с гордостью ответил я, но, видя, что меня не понимают, иронично добавил: – Неужели ты до сих пор наивно полагаешь, будто покинуть отчий дом тебя заставила детская обида? А может, все еще веришь, что для такой умелой мастерицы клинка не нашлось подходящей работы в Империи? Или думаешь, что слепой случай заставил тебя сорваться в Ирхон и среди не одного десятка трактиров выбрать именно тот, где появлюсь я? Нет, любовь моя, все это произошло потому, что мне потребовалась жена, а ею могла стать только самая лучшая девушка в мире. Так что даже если бы ты передумала дарить мне сережку, еще одна… максимум две таких «случайности» – и мы все равно стали бы семьей.

– Ты это серьезно? – удивленно выдохнула орчанка.

– Конечно!

Но лицо супруги было таким, что удержаться от смеха было выше моих сил. Когда же я справился с хохотом, то обнаружил, что Вика улыбается. Ее слезы высохли, от никому не ненужных переживаний не осталось и следа.

– Получается, я только ради тебя притащилась на Проклятые земли? – спросила орчанка, шутливо стукнув меня по плечу.

– Иначе говоря, ты считаешь меня менее весомой причиной, нежели погоню за богатством и славой? – иронично прищурился я.

– Нет, что ты! Я просто…

Не дав девушке закончить, я впился поцелуем в ее губы. Кому нужны слова? Чувства способны передать намного больше, и они уже давно сказали нам все, что мы хотели узнать.

На этот раз вынырнуть из океана удовольствия было труднее. Видимо, Вика решила повторить мой подвиг и тоже не стала спешить, из-за чего наслаждение превратилось в сладкую пытку. Которую, впрочем, я рассчитывал повторить и терпеливо ждал, пока супруга придет в себя, машинально перебирая ее распущенные волосы. Когда же орчанка начала подавать первые признаки осмысленной жизни, раздался требовательный стук в дверь. Чертыхнувшись, я вскочил с кровати, пытаясь вспомнить, куда бросил перевязь с мечами. Обнаружив ее под грудой одежды, я обнажил один клинок и подошел к порогу, гадая, кто мог к нам пожаловать посреди ночи.

– Там твой учитель, – пришел ответ.

– Уверена? – покосился я на Мурку.

– Да.

Перешагнув марилану, я опустил меч и приоткрыл дверь. Подруга не ошиблась (по запаху, что ли, определила?), за ней был именно Дар. В одних штанах и с крайне смущенной физиономией. Не говоря ни слова, он протянул мне знакомый амулет на веревочке, так же молча развернулся и удалился к себе. Я закрыл дверь, задумчиво хмыкнул и надел «глушилку» на шею. Одно из двух – либо эльфу надоело ждать, когда мы угомонимся, либо он пресытился наслаждением. Только отчего Ушастик так смущался? А, завтра спрошу!

– Ты-то как? – поинтересовался я у хвостатой.

Та с трудом сфокусировала взгляд на мне и явно из последних сил мурлыкнула:

– Хозя-а-аин, мне так хорошо-о-о…

И устало уронила голову на лапы.

– Что это с Муркой? – спросила Вика, пристроив кинжал обратно на тумбочку.

– Хорошо ей, – ухмыльнулся я, возвращая клинок в ножны.

– Ах, да, эта ваша связь. Я и забыла. А Дарит зачем приходил?

– Блокиратор эмоций принес, – моя ухмылка стала ехидной. – Видимо, из-за меня Ушастику стало настолько хорошо, что даже чуточку поплохело.

– Постой-ка, ты хочешь сказать, что все это время он слышал твои чувства?