Олег Бубела - Люди и нелюди

– Тогда зачем ты помог, если не собирался делать меня своим слугой?

– Мне нужен наставник-мечник, – не стал ходить я вокруг да около. – А ты превосходно владеешь клинками, раз сумел отбиться от стаи серых, поэтому у меня есть деловое предложение: возьми меня в ученики. О цене договоримся. Достать деньги для меня не проблема… тем более, ты мне еще за лечебный эликсир кучу золота остался должен. Ну, что скажешь?

И снова я не смог предугадать реакцию эльфа. После моих слов он от изумления даже дар речи потерял и с полминуты лишь глупо хлопал глазами. Понадеявшись, что нападать на меня Ушастик пока не планирует, я вернулся к ухе и оторвался от нее, лишь услышав новый вопрос:

– То есть, ты не настаиваешь на долге жизни и предлагаешь мне стать твоим учителем?

– По-моему, именно так я и выразился, – ответил я с набитым ртом, не став возражать по поводу формулировки. – И вообще, ешь, давай, пока не остыло! Потом поговорим.

Ушастик взялся за ложку и осторожно попробовал мою стряпню. Вкус ухи явно пришелся ему по душе – тарелка быстро опустела. Пришлось подняться и выделить из котелка добавку, которая исчезла с той же скоростью. Кстати, найденыш не показывал, что раны причиняют ему сколь-нибудь заметное неудобство. Более того, я подметил, что заживали они с поразительной быстротой, прямо как у меня. Все-таки действенная штука – этот камиш. Да и регенерация у расы ушастых наверняка будет повыше человеческой, иначе эльфы не считались бы долгожителями.

Впрочем, этот тайм-аут в разговоре я вытребовал не для того, чтобы восхищаться здоровьем найденыша, а для подведения итогов неудачной затеи. Итак, моя идея не выгорела, об учителе можно забыть. Ведь если раньше я был уверен в том, что ушастый руками и ногами ухватится за возможность легкого и стабильного заработка, то сейчас от этой уверенности не осталось и следа. Изначально я планировал своим, не побоюсь этого слова, благородным поступком обеспечить доверие к себе, надеялся получить благодарность эльфа, дружелюбное отношение и все прочее, что могло послужить в качестве основы долгого плодотворного сотрудничества. А сейчас понял – эти глупые мысли были навеяны той самой «Грозой орков», герой которой с легкостью заводил себе надежных друзей и соратников.

Мда, не стоило забывать, что реальность куда тривиальнее. Сейчас я поражался тому, что даже не удосужился задуматься о целях эльфа. Ведь он оказался на Проклятых землях не просто так (полагаю, с его мастерством найти более прибыльную и спокойную работу на территории Империи – раз плюнуть!), и наверняка в его дальнейших планах появление ученика не предусматривалось. Сейчас я понимал, какую глупость совершал, поворачиваясь к очнувшемуся найденышу спиной. Сейчас я осознавал, что даже если услышу положительный ответ на свое предложение, все равно не смогу ему доверять, поскольку эльфу ничто не помешает просто-напросто убить меня и забрать мои деньги.

Напрашивалось однозначное решение – Ушастика нужно срочно ликвидировать. Желательно прямо сейчас, пока он сыт (так как полный желудок ощутимо замедляет реакцию) и не оправился от кровопотери. Других вариантов на горизонте не обнаружилось, и когда мой котелок опустел, я взял его и подошел к найденышу. Забрал у него тарелку с ложкой и как бы невзначай поинтересовался:

– Что надумал?

Я намеренно оставил в своих руках посуду, чтобы усыпить бдительность эльфа. Отец рассказывал, что это отлично действует, поскольку многие уверены – чтобы выбросить посторонний предмет, требуется какое-то время. А отсюда в корне неверный вывод: оружие быстрее выхватит тот, у кого руки ничем не заняты. И это вовсе не наивность, вызывающая улыбку у тренированного человека, а нечто на уровне подсознания. И сейчас я решил воспользоваться этим простейшим приемом, чтобы без проволочек покончить с ушастым, пока он не успел достать припрятанное оружие. Метать ножи не хотелось – эльф мог увернуться, поэтому я сделал ставку на один точный удар.

Смерив меня задумчивым взглядом, Ушастик тряхнул пышными локонами и решительно заявил:

– Я согласен.

Поднявшись с дивана, он протянул мне руку. Это был очень удачный момент. Нужно было всего лишь разжать пальцы, оставляя посуду на милость гравитации, выхватить стальную полоску из наручей и полоснуть ушастого по горлу. Он точно не успел бы отшатнуться, а мне после удара осталось бы отскочить подальше, чтобы не запачкаться в крови, и сделать на всякий случай контрольный бросок…

Но вместо этого я вложил грязную тарелку в котелок и ответил крепким рукопожатием. Почему – не могу сказать. Сам не знаю! Может, сработал рефлекс на традиционный земной жест, может, сбило с толку резкое изменение поведения эльфа или еще что-то, но я сделал то, что сделал. Правда, когда пальцы Ушастика сжали мою ладонь, сразу пожалел об этом, понимая – сейчас он может рвануть меня на себя, выхватить мой кинжал или нож из перевязи, и тогда умереть придется мне.

К счастью, ничего из вышеперечисленного найденыш делать не стал. Он вцепился в мою руку и затянул песню на неизвестном мне языке, отдаленно напоминающем эльфийский. Я даже сумел разобрать в ней несколько отдельных фраз, слова в которых хоть и были исковерканными, но понятными. Если собрать их воедино, выходило, что в данный момент эльф, призывая в свидетели богиню-Мать, брал себе ученика и клялся передать ему мастерство лесного стража. Это заявление так ошеломило меня, что я напрочь позабыл о своих намерениях и тупо дожидался окончания странного ритуала.

Одной песней дело не ограничилось. Как только отзвучала последняя строчка, вокруг наших кистей появилось странное свечение. Оно с каждой секундой становилось все ярче, а затем, будто живое, перетекло на запястья, сжалось, превратившись в сверкающие браслеты, и неожиданно вспыхнуло, ослепив меня. Потеряв возможность видеть, я ощутил резкую боль в том месте, где ранее находился живой свет, и попытался отдернуть руку. Эльф не дал мне этого сделать, он сжал пальцы так сильно, словно хотел переломать мне кости.

Пытаясь проморгаться, я выпустил котелок, с громким стуком упавший на пол, и схватился за рукоять кинжала, но извлекать его не стал, почувствовав, что боль начинает уходить. Когда она превратилась в слабое жжение, а ко мне вернулось зрение, эльф выпустил мою руку. Уставившись на многострадальную кисть, я обнаружил татуировку – густую вязь мелких черных иероглифов, причудливым браслетом обернувшую запястье. Вспомнив, что только недавно видел весьма похожую татушку на шее рабыни, я витиевато выругался на орочьем и перевел взгляд на Ушастика, на руке которого красовался аналогичный браслет, а физиономия выглядела крайне довольной.