Кертис Джоблинг - Гнев Льва

– Твоя девчонка наверху, – грубым, как наждачная бумага, голосом сказал стоявший в тени человек. – Кто она и что с ней?

Дрю ощутил, как что-то сжимает ему горло, поднес руку и почувствовал под пальцами холодное металлическое кольцо. Оно обхватывало ему шею и было намертво скреплено туго затянутым винтом. «Я не могу трансформироваться, – понял Дрю, – если только не хочу поскорее предстать перед Бренном».

Стоявший в тени человек кивнул смуглому охраннику, и тот без разворота сильно ударил Дрю кулаком в челюсть. Дрю свалился назад, ударился затылком о каменный пол, почувствовал во рту соленый вкус крови. Седобородый человек потянулся, собираясь стереть тряпкой кровь с лица Дрю.

– Оставь его, – приказал стоявший в дверном проеме человек. – Пусть отвечает, и поскорее, пока Джоджо не вырезал ему язык.

Смуглый охранник ухмыльнулся и похлопал по висевшему на его бедре Вольфсхеду. Дрю с усилием поднялся на колени.

– Я буду говорить только с бароном Эваном, – невнятно ответил он разбитым ртом. – Отзови своего пса и отведи меня к лорду.

– Значит, будешь говорить только в присутствии лорда-барана, да? – сказал человек с низким голосом. – Интересно.

Говоривший хмыкнул, лицо его скрывала тень, но, когда он покачал головой, в отблеске огня показались его седые волосы.

Затем он зарычал, грудь его надулась и вытянулась, спина изогнулась, плечи налились мышцами, туго натянувшими накинутый сверху плащ. Скорчившийся рядом с Дрю коренастый человек отвернулся в сторону – за трансформацией наблюдал только Дрю и его грубый охранник. Когда превращение совершилось, Верлорд медленно поднял опущенную на грудь голову, увенчанную завитыми рогами. Громко цокая раздвоенными копытами, Верлорд вошел внутрь камеры.

За свою жизнь Дрю, разумеется, не раз видел баранов и никогда не боялся их, какие бы у них ни были рога. Но барон Эван был не просто человек и не просто баран. Это был Верлорд, и вид его вселял ужас. Оканчивающиеся копытами мускулистые ноги исчезали под распахнутым красным плащом, обнажившаяся грудь была густо покрыта темной косматой шерстью. Чтобы пронести свои рога в камеру, барону пришлось низко наклонить массивную голову, но все же один из рогов задел металлический прут, и тот зазвенел, словно погребальный колокол. Горящий в руке охранника факел осветил голову барона – длинную, заостренную, с метелкой курчавых белых волос над покатым лбом. Зубы барона – длинные, желтые – скрипнули друг о друга, когда Эван шевельнул губами, собираясь заговорить. Страшнее всего были его глаза – грязно-золотистого цвета шары, выступавшие по бокам морды и расщепленные пополам вертикальными черными зрачками.

– Говори! – приказал Верлорд, горой возвышаясь над Дрю. У юного Вервольфа перехватило дыхание. Ему уже доводилось сталкиваться лицом к лицу с такими монстрами, как Леопольд, Ванмортен, Вала, но Баран выглядел чудовищнее их, он казался настоящим демоном. Дрю трудно было подобрать нужные слова, но, не рискуя медлить, он заговорил.

– Уитли. Эта девушка – Уитли, леди из Брекенхольма. Дочь барона Бергана. Она говорила, что вы друзья с Берлордом.

Дрю говорил быстро, почти не думая, опасаясь еще больше разозлить лорда-барана. У него лишь хватило соображения промолчать о том, кто такой он сам. Сидевший рядом с Дрю бородач вскинул глаза при упоминании о Уитли и Бергане, затем перевел взгляд с Дрю на монстра.

– Верледи? Здесь, в Хаггарде? – прогрохотал Баран. – Очень ценная добыча попала в мои руки, не так ли, дорогой Эван? – Монстр наклонился и потрепал скорчившегося бородача по голове. Дрю тоже посмотрел на бородача, постепенно начиная понимать, что к чему.

– Оставь мальчишку, Эван, – добавил громадный Верлорд, направляясь к выходу из камеры. – Для меня он ценности не представляет. Другое дело – девчонка…

Голова Дрю шла кругом. Если седой коротышка, помывший его рану, – Эван, то кто же тогда этот монстр, отдающий приказы лорду Хаггарда? Рогатый оборотень вышел из камеры и погладил длинную белую бородку, выросшую у него под подбородком.

– Леди Уитли, – рассмеялся он, и его смех раскатился под сводами тюрьмы словно груда камней. – Я присутствовал при ее рождении, это было еще до того, как Берган вышвырнул меня из Брекенхольма. Интересно будет заново познакомиться с ней. – Он взглянул на скорчившегося Эвана. – Ступай со мной, Овца! Оставь этого ничтожного мальчишку. Ко мне в руки попало сокровище, которое требует твоего присутствия наверху.

Эван поднялся и вслед за Верлордом вышел из камеры. Последним ушел охранник, но перед этим он низко наклонился к Дрю и строго сказал ему:

– Я буду следить за тобой, парень. Никаких глупостей, или, как уже было сказано, я вырежу тебе твой поганый язык, понял?

Охранник закрыл за собой дверь камеры, повернул в замке тяжелый ключ и ушел вверх по лестнице вслед за Верлордом и Эваном. Дрю с трудом поднялся на ноги и, набравшись смелости, крикнул вслед уходящим:

– Если это барон Эван, – он указал рукой на коротенького бородатого человека, – то что за дьявол ты сам?

Верлорд остановился, обернулся, окинул Дрю своим демоническим взглядом, наклонил вперед свои огромные загнутые рога и шаркнул ими по стене – звук был такой, словно провели ножом по камню.

– Я граф Кесслар, мальчик, – ответил Верлорд. – Козел из Хаггарда, поставщик крови, мяса и костей и правомочный лорд всего Лонграйдингса. – Он улыбнулся, обнажив свой сломанный желтоватый зуб, и Дрю вновь охватил ужас. Козел моргнул ему своим жутким мутно-золотистым глазом и добавил: – И по совместительству – дьявол.

Не много на свете было мест таких же гнусных, как пещера под Хаггардом. Много веков назад лорды-бараны хранили в этих пещерах свою приобретенную нечестным путем добычу. Верлорды Хаггарда не всегда были мирными, и в прежние, более жестокие, времена грабили на море встретившиеся им суда и совершали набеги на своих соседей. В Старую эпоху считалось обычным делом, когда Верлорды воевали друг с другом. С наступлением Новой эры отношения между лордами-оборотнями Лиссии стали более цивилизованными, и лишь немногие Верлорды остались приверженцами прежнего, жестокого, образа жизни. Тогда пещеры Хаггарда превратили в хранилища для зерна. Тюремные решетки появились в пещерах совсем недавно, уже при нынешнем правителе.

Кесслар был самоуверенным Зверем. Он не стал утруждать себя тем, чтобы держать в тюрьме охрану, и вместо этого бросил своих узников на произвол судьбы. Сдвинуть с места массивные, намертво запертые двери было невозможно, а чтобы открыть их, был необходим ключ. Из сотни заключенных, находившихся в пещере, приблизительно семьдесят человек были местными жителями – рыбаками, фермерами и лавочниками.