Ирина Черкашина - Звезда творения

В следующий миг я с ужасом осознала, что сегодня за день.

И что я собираюсь сделать.

И почему за мной Майк приехал не один, а со всеми своими друзьями.

И что я оставила вчера Вжика и Звезду в одиночестве.

И что мне вообще лучше бы не родиться на белый свет…

Однако вскоре здравый смысл достучался до объятого страхом разума. Ну, раз уж Майк со своими байкерами здесь, а не у Рейнгарда, значит, Звезды у них нет. Вжик сумел скрыться. А вот мое местонахождение ребята вычислили и теперь ждали, когда я выйду и упаду к ним в объятия. Наверняка и в вестибюле сидят…

Я открыла раму и высунулась из окна:

— Эй, братец! Доброе утро! А что ты здесь делаешь?

— Тебя жду, — кратко ответил Майк. Остальные сдержанно заржали.

— Да ну?! Я же тебе вчера отставку дала, не понял?

Майк скрестил руки на груди.

— Нам надо поговорить, Галка, — серьезно сказал он. — Выходи. Я хочу тебе кое-что предложить. Дело в том, что мы знаем, в каком ты номере, и если не выйдешь — мы просто сами к тебе придем. И к твоему другу тоже. А терять нам, как ты понимаешь, нечего.

В гостинице защелкали открываемые рамы — постояльцы желали узнать, кто тревожит тишину в столь ранний час. Впрочем, часы в мобильнике показывали восьмой час утра — не так уж и рано, учитывая, что сегодня рабочий день. Просто туман на улице создавал иллюзию безлюдья и тишины. На самом деле издалека пробивались звуки проснувшегося города: шум автомобилей, рокот вентиляторов, перестук колес проходящего поезда…

А ведь они в самом деле войдут, подумала я. И мне стало страшно — не за себя, а за Виктора и Маргарет.

— Подожди минутку, — крикнула я Майку. — Вы меня только что разбудили. Сейчас умоюсь, оденусь и спущусь.

Я захлопнула раму и выглянула в соседнюю комнату. Там все оставалось так же, как и ночью, разве что свечи почти догорели, растекшись желтоватыми лужицами воска, и их призрачные огоньки были едва заметны в утреннем свете.

Да еще камень в центре фигуры окончательно утратил всякий намек на голубизну…

Виктор вопросительно взглянул на меня:

— Это к тебе друзья пожаловали?

— Да какие друзья… Ты же помнишь, я вчера рассказывала. Им нужна Звезда Хаоса, больше ничего. Они угрожают вломиться в номер, но я им не позволю.

Виктор потер лоб:

— Прости, я, наверное, вчера не все правильно понял… слишком устал. Мне приходится постоянно блокировать иглу, это отвлекает, отнимает силы.

— Ну… как она?

Рыцарь покачал головой.

— До полудня, наверное, дотянет, а потом — конец. Если помощь не успеет — Марго умрет. К сожалению. Я делаю, что могу, но я не Бог. Мы все смертны, такова правда…

Я поняла, что он успокаивает сам себя. Подошла к нему, положила руки на плечи, заглянула в лицо:

— Может, мы и смертны, но ничего не кончено, пока мы живы. Не отчаивайся раньше времени, хорошо? Будь с ней. А мне пора… я должна уйти.

— Галя, — тихо позвал рыцарь, когда я, наскоро умывшись, шнуровала кроссовки у двери. — Деньги взяла? Молодец… Я не могу на тебя все это перекладывать, но у меня никого больше нет. Слушай… Если сможешь, поднимай людей, не дай им провести обряд. Если не будет обряда…

В этот миг сквозь комнату словно пошла плавная невидимая волна. Занавески не покачнулись, не шелохнулись взлохмаченные волосы рыцаря, но вздрогнуло пламя магических свечей, и камень в центре фигуры внезапно рассыпался черной пылью. Маргарет застонала.

— Поздно, — с горечью сказал Виктор. — Они начали. Не думал я, что так рано…

— Все привязано к затмению, — вспомнила я. — А во сколько оно ожидается? Не помнишь?

— Где-то утром, — машинально ответил он и с тревогой взглянул на меня.

Действительно, поздно… Но, насколько я поняла, такой обряд — дело небыстрое.

— Беги, я сумею нас защитить, — шепотом сказал Виктор, и тут у меня в кармане затрясся мобильник. Антон!!!

— Какого черта, где ты ходишь! — заорал мне в ухо мой партнер. — Я тебя весь день вчера прождал, был в этом чертовом музее, никто ничего не знает! Там выставка какая-то, все бегают! Ты говорила, что знаешь, где картина, так где она? Вечером я должен заказчику ее отдать…

— Тихо ты, — оборвала его я. — Ты в каком номере? Сейчас приду, открывай.

На пороге я оглянулась. Рыцарь сидел, склонившись над постелью жены, и то ли дремал, то ли сосредоточился. Находился, в общем, где-то далеко отсюда… Что ж, бывают ситуации, когда тебя некому даже поддержать. Смирись, Галя, и действуй.

Я спустилась на один этаж и быстро нашла нужный номер. Антон уже открыл дверь и переминался в проходе. Смешной, растрепанный, в футболке и шортах — наверное, недавно проснулся. Увидев меня в перепачканной одежде и с мотоциклетным шлемом под мышкой, он откровенно вытаращился. Не ожидал такого… Однако Антон не был бы собой, если бы не умел быстро брать себя в руки.

— Ну? — спросил он вместо приветствия. — И где картина? Мне же ее еще до Екатеринбурга довезти надо.

«Картина в заброшенной шахте, а охраняет ее древний маг, довольно злобный», — подумала я, но вслух ничего не сказала. Первым делом подскочила к окну в комнате и выглянула на улицу.

Похоже, судьба решила наконец смилостивиться надо мной. Прямо под окном Антонова номера располагался ресторан гостиницы, от которого тянулись к низкой пристройке несколько толстых труб: асбоцементные и воздуховоды в блестящей изоляции. Уж не знаю, что у них там, в пристройке, помещалось — может, кухня, может, прачечная… Но мне повезло: из окна теоретически можно было спрыгнуть на воздуховоды, с них — на крышу пристройки, покрытую старым рубероидом и усеянную зелеными бутылочными осколками.

За пристройкой простирался самый обыкновенный двор с детской площадкой, окруженный панельными девятиэтажками.

Самое смешное, что еще пять минут назад я не представляла, что мне делать, и всерьез собиралась выйти к Майку — в надежде, что сумею как-нибудь сбежать от его байкеров.

— Ты что делаешь?! — потрясенно спросил Антон, когда я распахнула настежь раму и перекинула ногу через подоконник. — Нет, всякое бывает, но самоубийство… да еще у меня на глазах…

— Дурак, — беззлобно сказала я. — Послушай, Антош. Или уезжай домой и утрясай с клиентом отсутствие картины как знаешь. Или сиди в номере до вечера и жди вестей от меня. Я тебе гарантирую, что вести будут, но не гарантирую, что хорошие. Понял?

— Понял, — выдохнул Антон. Насколько я его знала, он не уедет…

Я села на подоконник, свесив ноги наружу. Подо мной дребезжали ресторанные вентиляторы. До сверкающих труб оставалось метра полтора. Я аккуратно надела шлем, не закрывая визора, глубоко вздохнула и, прежде чем Антон сумел мне помешать, прыгнула вниз. Еще успела подумать: «Совсем чокнулась…»