Вячеслав Шалыгин - Хаоспатрон

Прохоров что-то проорал, потом резко умолк и поднял взгляд на Андрея. Во взгляде сержанта не было мольбы о помощи или недоумения и скрытого вопроса «Почему это происходит именно со мной?». В подсвеченном красными отблесками взгляде сержанта читалось одно – ненависть. К судьбе, обстоятельствам, партии и правительству, отправившим сержанта Прохорова погибать на чужбине… ко всему на свете. Но в первую очередь, конечно, к более успешному сопернику. Прохоров ненавидел Андрея всей душой и наверняка мысленно проклинал его, обвиняя во всех грехах сначала Лунева, а уж затем судьбу, политбюро и Генеральный штаб. Почему так? Ну, это вопрос к Прохорову.

Луневу вспомнились слова Гаврилова. «Прохор, конечно, гондон, но ведь свой». Что ж, с этим утверждением было трудно спорить. По обоим пунктам. Плюс ко всему Лунев был сержанту должен, и отдавать должок вместо Андрея сейчас было некому.

Андрей скинул с плеча автомат, намотал на запястье ремень, перехватил оружие за ствол, а приклад буквально сунул в руки Фролову. В следующий миг Лунев скользящим шагом вернулся на невидимый мостик, присел, стараясь держать спину ровно, и ухватил Прохорова за ворот. Ткань вражеской униформы оказалась достаточно крепкой и хоть слегка затрещала, но вес сержанта выдержала. Андрей потянул Прохора на себя, подключил мышцы спины, а затем ноги. Выполнять упражнение под названием «Становая тяга одной рукой» пришлось медленно, выверяя каждое движение, чтобы не поскользнуться, поэтому силы иссякали стремительно, но их все-таки хватило, чтобы вытянуть Прохорова на мостик, а потом помочь ему добраться на четвереньках до просвета тоннеля.

Фролов отпустил автомат Андрея и похлопал бойцов по спинам. Прохоров разразился какой-то эмоциональной тирадой, но за грохотом механизмов слов никто не расслышал. Но это никого и не расстроило. Пока спасатель и спасенный приходили в себя, майор Фролов тоже вернулся на мостик и вытянул руку, указывая на середину невидимой тропы. Купер, в общем-то, шел правильно, но, ориентируясь на майора, он начал двигаться более уверенно, поэтому отставшая троица добралась до тоннеля быстро и благополучно.

Отдышавшись и немного уняв эмоции, разведчики продолжили путь, но теперь Фролов шел почти так же медленно и осторожно, как совсем недавно по невидимому мостику. Бойцы следовали его примеру. Метров двести удалось пройти без происшествий, а затем майор вновь остановился, опустился на колено и прицелился в темноту. Здесь красной подсветки уже почти не было.

– Мы на месте, – негромко сообщил Фролов.

– Внутри объекта? – уточнил Прохор.

– Да. – Фролов сделал пару шагов вперед, но снова притормозил. – Прижмите задницы и слушайте. Если услышите, что кто-то идет следом, – открывайте огонь и гоните противника, пока не рухнет с призрачного моста в овраг. Если услышите, что кто-то приближается из темноты, замрите, как статуи. Понятно? Не стрелять, не убегать, не махаться. Просто замрите!

– А из темноты, если что, не противник полезет?

– Нет. Не бойтесь никого. Нас самих тут боятся.

– А-а, – протянул сержант. – Тогда понятно. Что ничего не понятно.

– Скоро все поймете. Купер, Гаврилов, смотрите назад. Мы будем смотреть вперед и по сторонам.

– По каким сторонам? – Прохоров усмехнулся. – Тоннель. По сторонам – стены.

– Ой, нет ничего! – вскрикнул Гаврилов. – Я прислониться хотел, а тут… пусто!

– Если пусто, гулко должно быть, – Прохоров откашлялся и крикнул: – Алло! Эй, на барже!

Никакого эха никто не услышал, да и негулко прозвучали крики, Прохоров был прав. Но и стенки тоннеля нащупать не удалось. Купер рискнул сделать несколько шагов вправо, затем немного вернулся и уже с новой позиции сообщил, что тоннель закончился десять метров назад.

– Зал какой-то, – сделал вывод Бондаренко. – Стены, как бетонные, шершавые, только теплые. Вроде пемзы. Может, поэтому все звуки глохнут?

– Люся, если мы внутри, можно считать, что от зеленой заразы вылечились? – уточнил Прохоров.

– Надеюсь, – Люся подошла к Луневу и шепнула, словно не хотела, чтобы услышал майор. – Андрей, ты видишь?

– Что?

– Ты видишь, где мы?

– Темно, – Лунев пожал плечами, хотя понимал, что жесты и выразительные телодвижения в кромешной темноте бессмысленны. – Погоди… вроде бы что-то вижу. Это что-то вроде… лабиринта.

– Опиши его, – еще тише сказала Люся.

– Он призрачный, как едва заметный светящийся дым. Его стены… скорее просто занавески, их можно проткнуть без всякого усилия, но… почему-то мне кажется, что идти напролом нельзя. Да?

– Да, – шепнула Люся. – Этот призрачный дым коварен, так же, как вихри снаружи. Он может растворить того, кто попытается пройти сквозь стену лабиринта.

– А еще я вижу людей… вернее… каких-то существ, некоторые очень похожи на призраки людей, они стоят вдалеке, по другую сторону лабиринта, – Андрей запнулся. – Погоди, разве другие этого не видят?

На вопрос Лунева косвенно ответил Фролов:

– Медленно вперед, прямо, скользящим шагом, – приказал майор. – Не дай бог в какую-нибудь яму угодите! Марш!

– Товарищ майор, нельзя прямо! – запротестовал Лунев. – Вы не видите? Там лабиринт из дыма без огня!

– О чем ты, Лунев?

– Я вижу лабиринт! И Люся видит. Посмотрите внимательнее.

– Темнота кромешная, куда смотреть-то? – тихо спросил Фролов. – Люся, в чем дело? Какой еще лабиринт?

– Девятый рубеж, – ответила проводница.

– Девятый рубеж остался позади, в овраге, – возразил майор. – Мы на объекте. Разве не так?

– Нет, овраг был восьмым, мы еще не дошли, – уверенно сказала Люся. – Плохо, что ты не чувствуешь этого. И то, что ты не видишь лабиринта – очень плохо, Женя. Я не понимаю, что происходит. Почему ты умеешь меня слышать, обнаружил и прошел все предварительные рубежи, но не видишь последнего испытания?

– Не ко мне вопрос, – майор Фролов был явно недоволен. – Надеюсь, когда мы пройдем лабиринт, все выяснится. Пацаны, держитесь друг за друга. Андрей, иди последним, подсказывай, если кто-то отклонится в сторону.

– Учтите, – вновь взяла слово Люся, – когда пройдем лабиринт и поднимемся по лестнице, увидим призраков. Не бойтесь, на самом деле это лишь объемные проекции, но одновременно это что-то вроде сигнальной системы. Я не знаю, какие еще механизмы обороны могут запуститься, если задеть такую проекцию.

– Ладно, если механизмы, – хмыкнув, пробурчал Прохоров. – А если опять Духи или светящиеся мертвецы? Или еще какая-нибудь мистика?

– Духи – не мистика, – возразила Люся.

– Ну, для тебя, может, и не мистика…

– Женя, расскажи им, – попросила девушка.

– Думаешь, можно? – засомневался Фролов.

– Теперь можно, – уверенно сказала проводница. – Даже нужно. Расскажи, у тебя лучше получится.