Георгий Полевой - Доктор Кровь

Из-за надгробия показались тени с уродливыми приспособлениями, закрывающими лицо. Мерцал зеленым единственный электронно-оптический глаз. Ночные стрелки использовали приборы ночного видения, причем – армейского образца. Вот идиоты! В войнушку на кладбище решили поиграть… Но стволы чего-то футуристического и однозначно крупнокалиберного были направлены мне в живот.

– Ребята, спокойнее… Здесь вам – не форт Брэгг.

– С фортом Брэгг вы угадали. Действительно, парни проходили стажировку у американского спецназа, – давешний седоволосый господин вышел из тени, держа в правой руке «Кольт». – Но приборы ночного видения они надели по другой причине.

– Рад, что вы живы, – коротко ответил я. – Ваш боец в порядке, договоренность выполнена.

– Да, вы правы, – седоволосый протянул мне пухлый конверт. – И с нашей стороны тоже.

Люблю европейцев: их щепетильность в денежных вопросах не может не вызывать уважение. Все, теперь – домой, отсыпаться. Хотя с такими деньгами можно позволить себе и иные, более изысканные радости, чем единожды утроенный и неизменный уют холостяцкой квартиры… Приятная мысль тут же согрела мне душу.

Один из парней со штурмовым американо-германским пистолетом «Хеклер-Кох» MK-23 Mod 0 US «Socom» понимающе и как-то ободряюще усмехнулся. Понимаю я его: у них в ордене жуткая смесь почти что монашеского образа жизни и жесткой армейской муштры. Я тоже улыбнулся – да, мужик, сегодня я гуляю, порадуйся хотя бы за меня, если сам лишен такого удовольствия…

Улыбка так и осталась сиять на лице парня, когда его грудная клетка словно взорвалась изнутри! Во все стороны полетели ошметки плоти и кровавые брызги. Я еще не успел ничего сообразить, но уже падал на землю – сработали вскормленные войной инстинкты. Мгновение спустя ночная тьма словно бы сгустилась, отрастив клыки и когти, и набросилась на «охотников».

Но поляки держали оружие наготове, и только это позволило им умирать в бою, а не быть растерзанными мгновенно. «Охотники» открыли шквальный огонь из штурмовых пистолетов. «Хеклер-Кох» – машинка мощная, под «сорок пятый калибр». Да и приборы ночного видения помогали им вести прицельную стрельбу. Несколько упырей упали замертво, нашпигованные серебром, словно свиной шпик – чесноком. Но кровососов было больше, атаковали они со всех сторон, казалось, не признавая законов физики. Только кружение смертоносных теней да лязганье затворов – и падающие на землю фигуры.

В рукопашной схватке накоротке вампиры обладали подавляющим превосходством. Всякие там серебряные кинжалы и мечи – всего лишь экзотика. Кровососа нужно расчленить, или отрубить голову, или разрубить от плеча до самой жопы. А к резаным и колотым ранам упыри невосприимчивы – кровь их только раззадоривает.

Из всех охотников самообладание сохранил только седоволосый. Он отстрелял обойму «Кольта», но перезаряжать не стал, сунув его в кобуру. Тела двух подстреленных им кровососов дымились от серебряных пуль. А у предводителя польских «охотников» в руках появилось нечто совсем невообразимое.

Массивный пистолет-пулемет с наклонной рукояткой и еще одной – на цевье, увешанный фонарем, лазерным целеуказателем и коллиматорным прицелом на рамках Пикатини, напоминал бластер из звездных войн. Из ствола вырывалось дульное пламя, а из выбрасывателя сыпались гильзы. Этот сверхкомпактный автомат изрыгал просто шквал огня, и при этом особой отдачи, судя по всему, стрелок не ощущал!

Трое или четверо кровососов полегли сразу же, разорванные смертоносными плетьми раскаленного серебра. Пули из чистого аргентума превратили их головы и тела в сплошную кровавую кашу, которая дымилась от ядовитого для вампиров металла!

Седоволосый с неожиданным для его возраста проворством прыгнул и перекатился, в движении сменив длинный сорокапятипатронный магазин. Мощный пистолет-пулемет был без глушителя и трещал зло и звонко.

На меня тоже бросился один из кровососов, почуяв легкую добычу. И уже распластавшись в прыжке, выпустив клыки и когти, нелюдь понял, как смертельно ошибся. Я дважды успел нажать на спусковой крючок своего «макарыча» 45-го калибра, и два обтекаемых куска серебра пробуравили воздух. Первая пуля сбила его прямо в полете, а вторая размозжила череп. Обезглавленное тело чудовища продолжало конвульсивно извиваться на земле.

Откатившись, я вскочил на ноги и в упор, в низкой стойке всадил пулю в горло еще одному упырю. Из рваной раны хлынула кровь, и свои же – упыри накинулись на жертву с яростью акул, одержимых «пищевой лихорадкой». Инстинкт крови для них сильнее всего на том и этом свете. Ужасный, нечеловеческий вой и сытое рычание сопровождали апокалиптическую картину раздирания на кровавые ошметки еще живого трепещущего и корчащегося тела своими же сородичами. Все вокруг было залито кровью.

Вскочив на ноги, я бросился бежать по аллее, справедливо полагая, что это не моя война. Разборки католических «охотников» и упырей меня касались лишь в той степени, в которой обе стороны были готовы платить за сохранение своих жизней вашему покорному слуге.

Да и не рассчитывал я на полномасштабные боевые действия на лютеранском погосте в зените белой ночи. В «макарыче» оставалось три патрона, да еще в запасной обойме – в два раза больше. Итого – девять увесистых кусков серебра. Вполне достаточно для самообороны. Но в данном споре, боюсь, «аргументов» маловато…

А вот и кладбищенские ворота! Уф-ф! Кажется, вырвался… Впереди уютным светом неоновых ламп подмигивала заправка. Контрастный переход от первобытного мрака и кровавого ужаса к свету (в прямом и переносном смысле) цивилизации.

Я, не раздумывая, руководствуясь только лишь инстинктом дневного жителя, рванулся к свету.

Возле колонки стоял маленький трехдверный «Пежо», и молодая темноволосая девушка в легком летнем платьице выше колен как раз рассчитывалась с заправщиком.

Услышав топот шагов, они оба воззрились на меня с выражением ужаса и омерзения.

Действительно, картина еще та: из темноты выскакивает вдруг мужик, весь в крови и с пистолетом в руке!.. Наверняка владелица серебристого «Пежо» и заправщик приняли меня за какого-нибудь зомби…

Я ошибался.

Они смотрели мне за спину – и я слишком поздно понял это. Из мрака ночи на меня прыгнул клыкастый сгусток тьмы, но вспышки выстрелов оборвали его прыжок. Однако стрелял не я, а еще один «охотник», вооруженный тяжелым автоматическим пистолетом – судя по звуку, Heckler und Koch» USP.

Однако пули только ранили нелюдя, хотя для любого человека такие попадания были бы смертельны. Я тоже вскинул «макарыч» и выпустил все оставшиеся патроны. Но упырь, казалось, не заметил этого – он ринулся на «охотника» и в полсекунды превратил его в кровавый фарш! Грудная клетка вскрыта, брюшина выпотрошена, кроваво-черные обрывки кишок валяются на земле, кадык – вырван. В воздухе повис тяжелый дух крови и каловых масс из рассеченного кишечника.