Георгий Полевой - Доктор Кровь

– Так вот, и с нарезным огнестрельным оружием такая ж петрушка вышла, – пояснил лохматый эрудит. – Преимущества винтовки, ружья с нарезным стволом, наверняка повергли в изумление первых стрелков из нее. Словно по волшебству их выстрелы стали гораздо точнее. К волшебству и обратились в поисках объяснений. В 1522 году баварский чернокнижник по имени Мореций исчерпывающе «объяснил» эффект нарезов. На траекторию обычных пуль, заявил он, влияют демоны – мелкие бесенята, хорошо знакомые каждому промазавшему стрелку. А пуля из нарезного оружия летит по прямой, поскольку ни один демон не может удержаться на крутящемся предмете. В качестве доказательства Мореций указывал на небеса, вращающиеся вокруг Земли и свободные от демонов, – и на неподвижную Землю, кишевшую ими.

Как и многие гипотезы, основанные на вере в сверхъестественное, теория Мореция спровоцировала обширную дискуссию. Оппоненты предложили иную – столь же правдоподобную – точку зрения: бесы, напротив, предпочитают именно вращающиеся тела. Именно этим объясняется меткость винтовки: ее пулю ведут к цели демоны. Наконец, в 1547 году гильдия стрелков города Майнца в центральной Германии решила проверить теорию практикой.

Сначала по целям, находившимся на расстоянии в двести ярдов, из нарезных ружей было выпущено двадцать обычных свинцовых пуль. Затем из тех же ружей выстрелили двадцатью пулями, отлитыми из чистого серебра, трижды освященными и с маленьким крестиком на каждой. Из обычных пуль в цель попали девять, все освященные прошли мимо. Дело было ясное: демоны предпочитают вращение. Церковные власти запретили в городе дьявольские нарезные ружья, горожане бросали их в костер на городской площади.

Однако дело, вероятно, было в том, что серебро, в отличие от более мягкого свинца, недостаточно плотно «влипало» в желобки-нарезы. А может быть, нацарапанные крестики ухудшали устойчивость освященных пуль. В любом случае запрет на винтовки был скоро забыт охотниками, стремившимися поскорее набить свои ягдташи [27].

– Арбалет лучше?

– Да. Особенно в городе. Бесшумное и исключительно точное и мощное оружие. К тому же упыри не носят тяжелые рыцарские доспехи. И можно обойтись не таким уж мощным оружием. Это боевые самострелы имеют силу натяжения тетивы около трех сотен килограммов. А например, охотничий арбалет перезаряжается рукой.

– Весьма старомодное оружие. Древнее, я бы сказал.

– Ты не представляешь, насколько древнее… Честь первенства в изобретении арбалета принадлежит Китаю – приблизительно V век до нашей эры. А к началу новой эры арбалет уже был широко распространен в армиях китайских правителей. Китайцы знали толк в войне и прекрасно понимали, что такое плотность огня, когда противник и головы поднять не может под градом стрел. Оружейники того времени постоянно совершенствовали конструкцию. Существовали многозарядные арбалеты, которые стреляли залпом. Были даже магазинные арбалеты – прообразы современных винтовок.

А в Европу арбалет пришел из античной Греции. Там он появился примерно в I веке до нашей эры. Там он назывался «гастрофет» – в переводе с греческого: «стреляющий животом». Назван он был так, потому что стрелок взводил тетиву, наклонившись и упираясь животом в приклад.

– Вот как, а я и не знал…

Григорий Панченко усмехнулся:

– «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…» [28]Хотя арбалеты не сразу получили признание как оружие, луки были дешевле и позволяли вести обстрел на ходу. Тем более что на выстрел из арбалета нужно было затратить больше времени.

– Выпьешь?

– Виски есть?

– Ну, так вот, – продолжил Григорий Панченко свое повествование. Примерно так я мог бы сам часами разглагольствовать об огнестрельном оружии… – Арбалеты оставались в тени до десятого века, до того как началось массовое строительство замков в Европе. Вот тут-то арбалет показал свою силу: находясь под защитой стен, арбалетчик мог спокойно перезаряжать свое оружие, не подставляясь под ответный огонь.

Преимущества арбалета оценили очень быстро. Настолько – что в 1139 году Второй Латеранский собор запретил использование арбалета в войнах с христианами. Название собора произошло от Латеранского дворца – тогдашней резиденции пап в Ватикане, – заметил Панченко. – Эффективность этого оружия напугала тогдашних святош, они прекрасно понимали, против кого могут повернуться самострелы простолюдинов. Вслед за тем немецкий король Конрад III запретил арбалет не только в своей армии, но вообще на территории королевства. В 1215 году папа Иннокентий III возобновил запрет специальной буллой, которая называлась «Смертоносное искусство строить метательные машины и употребление их против католиков». Правда, производить меньше арбалетов от этого не перестали, поскольку в представителей других религиозных конфессий стрелять позволялось сколько угодно.

– И почему я не удивлен таким «гуманизмом»?..

В подтверждение этих слов выразительно щелкнула взведенная тетива арбалета. Панченко защелкнул магазин с короткими тяжелыми стрелами над ложем самострела и продолжил:

– Это точно. Истреблением неверных активно занимался, например, Ричард Львиное Сердце. Великий король-рыцарь Средневековья провел свою жизнь в войнах и походах. Ричард был превосходным стрелком из арбалета и всячески поощрял использование этого мощного оружия. Символично, что и сам он умер от арбалетного болта весной 1199 года при осаде замка Шалю-Шаброль в Нормандии, принадлежавшего архиепископу Лиможскому. Стрелка, смертельно ранившего знаменитого короля, поймали, но благородный Ричард простил его и приказал помиловать. Но едва король скончался от вызванной ранением гангрены, незадачливого арбалетчика поймали еще раз и содрали с живого кожу.

– А как же битва при Кресси? – возразил я, приведя хрестоматийный пример превосходства лука над арбалетом. Тоже вроде как историю изучал… – Двадцать шестого августа 1346 года близ местечка Кресси между французскими и английскими войсками произошло знаменитое сражение, которое вознесло на вершину славы английских лучников и низвергло в пучину позора арбалетчиков-генуэзцев. Десятитысячное английское войско, в составе которого было пять с половиной тысяч лучников, расположилось на холме, а тридцатитысячное войско французов стояло в низине. Навстречу англичанам вышло порядка шести тысяч генуэзцев, вооруженных арбалетами и мечами, их первый залп, произведенный с расстояния около ста сорока метров, практически пропал впустую. Большинство стрел попросту не долетели до цели. Но зато ответный залп лучников, выпустивших за минуту порядка пятидесяти тысяч стрел, был воистину сокрушительным. К исходу битвы потери французской армии составили порядка двенадцати тысяч человек! Англичане же потеряли всего около ста человек.