Владимир Мясоедов - Пожиратель чудовищ

– Понятно, – принял к сведению новую информацию я. – А что там такое-то? У Грайдена есть чернокожая служанка, так она о своей исторической родине напрочь говорить отказывается, утверждая, будто не хочет накликать беду. А из обмолвок создается впечатление, будто бы там прямо филиал преисподней повелители зла открыли и регулярно его инспектируют.

– Ну, не совсем так, но близко, – протянула волшебница. – Думаю вот, не оттуда ли пришли знания, что использовались одной старой чернокнижницей? Ты про историю развития цивилизации и магии еще ничего узнать, так понимаю, не успел?

– Ответ положительный, – согласился с ней я.

– Кхм, ну и скажешь тоже, – смутилась девушка, видимо, в этот раз подобрать понятный синоним земному выражению не получилось, ну да ладно. – Слушай тогда. В древности магия была в основном языково-жестовая. И весьма сложная. То, что тогда умели могущественные чародеи, сегодня повторить не может никто. Но потом какой-то то ли теоретик, то ли практик смог разработать эффективную методику быстрого обучения лишь чисто мысленному плетению простейших заклинаний. И даже распространил ее везде и практически одновременно. В результате создание чар убыстрилось примерно в восемь раз. И начался упадок искусства чародейства.

– Это еще почему? – удивился я. – Вроде бы, наоборот, должен был расцвет начаться.

– Да очень просто, – вздохнула девушка. – Маги старой системы банально не успевали поставить не пробиваемый даже пламенем дракона щит или отправить врага прямиком в нижние пласты реальности раньше, чем их проткнут какой-нибудь простой ледяной иглой или чем-то аналогичным, создаваемым буквально в мгновение ока. А ведь хуже всего учились новому наиболее древние чародеи за свою долгую, очень долгую жизнь, успевающие накопить кучу артефактов, книг по волшебству, да и просто сокровищ. После того как былые титаны и мастера заклинаний враз упали куда-то на уровень ритуалистов, только и способных что поставить ловушку да нанять охрану, начался передел накопленных ими богатств. Первичный, вторичный, третичный… ну и так далее. В процессе, как сам понимаешь, гибло также молодое и зеленое поколение, нарвавшееся на какие-нибудь сюрпризы от сохранивших талант мастеров, убитое коллегами при дележе добычи, а то и скончавшееся в результате аналогичного же неожиданного визита какого-нибудь корыстолюбца.

– Звучит логично, – согласился с рассказанным Джулией я. – Но это все-таки была не тотальная резня старого поколения… или же и до такого дошло?

– Все случилось несколько иначе, – поправила меня девушка. – Просто на самые ценные артефакты и гримуары стали ставить заклятия, не дающие пользоваться ими никому, кроме хозяина, и в случае чего уничтожающие ценности. Так у древних чародеев появлялись хоть какие-то шансы, что их ради обычного грабежа не убьют. Однако же любую наложенную защиту можно при должном умении и терпении снять, и потому наиболее ценные знания постепенно стали храниться лишь в головах немногочисленных посвященных. И с ними же теряться в результате убийств, войн и нечастных случаев. Регресс был медленным, но стойким и, возможно, даже продолжается по сей день. Сейчас полно кланов волшебников, хранящих уникальные навыки внутри одной семьи, чьи представители скорее вырвут себе язык, чем лишатся хоть какого-то преимущества перед остальными. И если одним из них становится меньше… Правда, новые открытия тоже делают, и какое-то накопление знаний идет, но крайне медленно. Традиционной считается система учитель-ученик, а немногочисленные академии волшебства выпускают кое-как подготовленные кадры, не многим превосходящие банальных самоучек.

– Это очень интересно, – был вынужден признать я. – Но все же, что там с югом?

– В тех местах сразу после начала распространения ментальных способов плетения чар окопалось несколько архимагов, подчинивших тамошних жителей и заставляющих их жестоко убивать всех чужаков, чтобы исключить возможность неожиданного нападения, – последовал ответ. – Между собой они как-то договорились, вероятно, принесением взаимных нерушимых клятв, а вот гостей видеть категорически не желали. Была воздвигнута многоуровневая система защиты территорий, не имеющая себе аналогов в мире и наделенная способностью к самовосстановлению. Древние чародеи каким-то образом изменили саму ткань мира так, что подвластная им территория стала практически не проходимой. Кратковременный прорыв демонов там способен образоваться даже от громкого чиха. Любой убитый мертвец тут же поднимается весьма сильным умертвием. В обнажившего железное оружие с ясного неба летит десяток самонаводящихся шаровых молний. Аномалии порождают свято охраняющих определенные участки земли чудовищ, по сравнению с которыми сидящие снаружи гидры просто слепые котята, не способные даже из корзинки уползти. А еще там бродят непонятно откуда взявшиеся элементали и очень агрессивное местное население, среди которого убить пойманного путешественника, прежде чем сунуть его в котел, считается небывалым подвигом гуманизма. Впрочем, может быть, раньше было и лучше, когда подобным великолепием кто-то управлял, но, увы, архимагов убил союз четырех объединившихся орденов, чьи бойцы просто телепортировались к ним в окрестности свежевыстроенных замков, управляющиеся контуры без хозяев отказали и начался полный хаос.

– Как же в таких условиях люди выживать ухитряются? – озадачился я.

– С трудом, – сообщила девушка. – Да и то только потому, что их предки давали присягу сгинувшим древним магам. Проживающие в границах очерченной некогда аборигенам зоны частью охранных систем игнорируются. А от остальных им пришлось научиться отбиваться или прятаться. А иначе приходится умирать.

Тем для разговора больше не было, и мы замолчали. В небольшую дыру в потолке, проделанную для вентиляции и поначалу мной не замеченную, проникли первые лучи солнца, видимо, начался рассвет. С проснувшимся Кротом пришлось выдержать небольшой спор за то, чем подкрепиться, трофеем или лежащим в рюкзаке сухпаем, куда более аппетитным на вид. В итоге удалось прийти к некому компромиссу, и мне пришлось жевать жесткое мясо гидры, поджаренное волшебницей без всякого огня, полуорк закусывал его хлебом, а вот девушка предпочла обойтись совсем без свежатинки. И опять потянулось томительное ожидание, которое было абсолютно нечем занять. Разве что подбором слов, какими стило просить Джулию вырыть в нашей землянке отдельный отнорок под туалет, наличие которого в ближайшие часы должно было стать критически важным. Процесс напряженного обдумывания наиболее приличных формулировок прервал слабый вскрик чародейки.