Инна Живетьева - Вейн

Шэтовы дети! Как же они орут!

Дан еще какое-то время подержал голову – казалось, стоит отпустить руки, и она лопнет. Надо принять рассольчику, умыться, позавтракать… При мысли о еде желудок встал на дыбы.

Болела челюсть. Дан осторожно подвигал ею. Вроде целая. Грин все-таки дал по морде? Хотя нет – это он на лестнице приложился. Или та баба врезала, когда выкидывала за дверь? Подумаешь, перепутал номера! Чего сразу за табуретку хвататься?

– Кретин, – с отвращением сказал Дан.

Нашел время для пьянки – узел может с минуты на минуту заработать.

Он доковылял до умывальника и сунул голову под кран. Ледяная вода потекла на затылок, Дан зашипел. Разогнувшись, увидел в мутном зеркале рожу – опухшую, с покрасневшими глазами. Растопыренной пятерней оттолкнулся от своего отражения и отправился на поиски штанов.

И в этой гостинице про Зеленцова не слышали.

Стоя на крыльце, Юрка пощупал лоб. Не горячий, а кажется, что заболел. Холодно изнутри, руки-ноги ватные, и усталость такая, что позвоночник ломит.

Кашлянул за спиной швейцар.

– Да ушел я, ушел, – отмахнулся Юрка.

Ссутулившись, он пересек дорогу и облокотился на кованое ограждение. Внизу медленно текла река. В желтоватой воде отражались облака, похожие на крем. Из-за поворота выплыла лодка. Пацан в тельняшке умело работал веслами. К лодке был привязан плот, на плоту сидела большая собака. Она облаяла Юрку.

– Вот тут, из-под верхней юбки, оборка на тон темнее атласа.

Звонкий восторженный голос неприятно отдавался в ушах. Юрка посмотрел через плечо. По набережной прогуливались девушки в светлых платьях.

– А фата будет?

– Конечно! С вуалькой, на жемчужной нитке. Скорее бы померить! Господин Азерин обещал, что груз придет с вейном. Срочная доставка!

Надо же, как только не зарабатывают. Интересно, на чем делает деньги Виктор Зеленцов? Почему о нем не слышали в «Толстом хомяке»? Портье из «Хрустального колокольчика» сказал, там знают всех, кто приезжает на сезон. Может, Зеленцов наркоту таскает, вот и не афиширует бизнес?

Или менестрель, что забрел к Тобиусу, просто-напросто ошибся.

Меж бровей пульсировала боль. От медленного движения воды кружилась голова.

– …уже отказывается принимать ставки на сегодня.

Двое джентльменов прошли за Юркиной спиной. Один покосился неодобрительно и сказал спутнику:

– Все-таки я был прав, когда предложил ввести регистрацию иномирян, особенно несовершеннолетних. Регистрация и приюты. Только так мы наведем порядок.

Юрка плюнул в воду. Ага, приюты. Облезешь.

– По данным Статистического общества, переселенцы составляют…

Джентльмены ушли.

Внизу прошлепал, пыхтя и отдуваясь, пароходик, заголосил при виде пристани. Желтые волны ударили в набережную. Бросили сходни, и повалили радостные пассажиры. К ним метнулся человек в сюртуке, он махал руками и звал к нелепому фотоаппарату на треноге. Юрка смотрел сверху на пеструю толпу, завидовал и ненавидел одновременно. За их беспечность, смех. За то, что им не нужно искать в чужом городе человека, из-за которого погибла мама.

Опустив плечи и засунув руки в карманы, Юрка побрел вдоль набережной. Справа тянулась железная ограда, за ней виднелся запущенный сад. Где-то играла музыка, бухала труба. Звуки становились все глуше и вскоре затихли совсем. Сад кончился, дальше начинались деревянные амбары. Между бревенчатой стеной и ажурным забором оставалась узкая щель, и Юрка свернул туда. Под ногами шуршали листья, слежавшиеся за зиму. Воняло. В густой тени было зябко, и пробирало ознобом.

Выйдя на улицу, Юрка остановился, оглядываясь. Дома все больше деревянные, одноэтажные, с небольшими окошками. Вряд ли тут может оказаться Зеленцов. Ну и куда дальше? Вынул из кармана монетку. Выпадет хомяк – пойдет налево. Медяшка упала на ладонь решкой кверху. Значит, направо.

Он не успел минуть и пары домов, как дорогу заступили четверо и быстро взяли в кольцо.

– Гля, вейн!

– Да не, он для форсу вырядился, – сказал лупоглазый пацан. Вышел вперед, отставил босую ногу и шикарно харкнул через дырку на месте переднего зуба.

Юрка был не прочь подраться, но у него кружилась голова. Спросил презрительно:

– Все на одного?

– Можем по очереди, – гыгыкнул лупоглазый. – Говорят, у вейнов шкура дубленая. Вот мы и проверим, всамделишный ты или так.

– Филин, у него карманы тяжелые, – сказали справа.

Юрка чертыхнулся по себя. Нужно было оставить деньги в гостинице.

– Ша! Сначала дело.

– Ну а чего, Филин!

Пацан крутанулся на пятках и натянул товарищу кепку на глаза.

– Утихни, босота! Я сказал!

Юрка отступил на шаг. Теперь спину прикрывал палисадник, но от резкого движения замутило.

Кто-то заржал:

– Че, уже обосрался?

– Подойди ближе, узнаешь, – процедил Юрка.

– Ша! – снова прикрикнул Филин. – Я первый!

Он раскрыл ладонь, показывая кастет.

– По-честному?

– По-честному, – согласился Юрка и потянулся к чехлу с ножом.

Свист прокатился по улице, затопали сапоги. Пацаны порскнули в разные стороны. Юрка оторопело посмотрел им вслед.

– Сюда! – крикнул ему Филин. – Не спи!

Юрка побежал. «Бум. Бум. Бум» – отдавалось в затылке. Нырнул в щель, ту самую, возле сада.

– Ходу! – толкнул Филин.

Ноги разъехались на палой листве.

– Эй, ты че?

Юрка завозился, пытаясь встать. Тяжелую голову клонило вниз.

– Больной, что ли?

– Нет. Я сейчас…

– Чего сказал?

Юрка понял, что отвечал по-русски.

– Филин, че тут?

– Ребя, да он как жмурик. Пощупайте!

– И говорил не по-нашенски.

– Вот! А вы не верили! Вейн он! Дядька говорит, они как рыбы бывают!

– Ша! Отвали подальше! Мы вейнов не разуваем! Эй, ты где живешь? Слышь, как тебя?

Дан постоял, разглядывая золоченую вывеску. Два с лишним месяца назад выследить посредника оказалось делом несложным. Помнится, еще ухмыльнулся, представив, как тот удивится, когда вейн заявится к нему до начала сезона. Сюда, а не в дрянной трактир, где назначена встреча. Сейчас же почему-то стало тревожно. Дан тронул амулеты, прежде чем потянуть за дверную ручку.

Звякнул колокольчик, и портье поднял голову от газеты.

– День добрый. Я к господину Бредеку, он в номере?

– Господин Бредеку у нас не проживает.

Шэт!

– Давно он съехал?

Глаза у портье сделались пустыми, точно у курицы.

– Мы не следим за нашими гостями.

Вейн положил на конторку пару монет, толкнул. Скользнув по гладкому дереву, они скрылись под газетным листом.

– Но, может быть, вы случайно видели?

Прошелестели страницы.

– Я слышал, госпожа Ковальски удачно сдала комнаты в межсезонье. Повезло, не правда ли?

– О да. Кстати, я как раз ищу, где остановиться. Люблю домашний уют. Не подскажете адресок? Может, у нее остались свободные апартаменты.