Сергей Садов - Преодоление

– Лучше вам спросить у нее.

Скоро там этот ресторан? Я даже в сукрентосе уже не могу сдерживаться. Вот уж не думала, что эмоции могут быть настолько сильны, что пробьют и это состояние. Ага, вот и он. Подала сигнал Элоре, чтобы та временно ушла, в туалет, например, сама веду отца в заказанную нами кабинку с накрытым столом, а расторопный официант уже расставляет последние блюда.

– Здесь? – отец явно удивлен.

– А вы думали, я поведу вас в какое-нибудь полуразрушенное здание на окраине города в квартале под снос? – поинтересовалась я с иронией.

Отец смутился: видно, этого и ожидал.

– Поверьте, тут гораздо удобнее и не привлекает внимания. А тайные встречи в развалинах – это для дешевого детектива или боевика.

– А вы, конечно, опытный шпион.

Ба! Папа шутит. Я улыбнулась.

– Пришлось научиться.

Отец огляделся, видно, искал меня… в смысле, дочь.

– Но…

– Она вышла. Подождите немного, я схожу за ней.

Повернулась и выскочила из кабины. Все же и у сукрентоса есть свои пределы – оставаться там дальше уже не могла. Сейчас разыскать Элору, снять маскировку и вернуться уже с ней вдвоем. Зачем такие сложности и почему я не отправила к отцу Элору? Ну, она все-таки не очень хорошо знает мой мир, а потом я боялась, что она по незнанию что-нибудь лишнее скажет. Да и вообще… Под это «вообще» можно все что угодно подвести, но главное, просто хотела с отцом увидеться как можно быстрее, вот и не выдержала.

Элора нетерпеливо дожидалась в помещении туалета. Увидев меня… в смысле себя… в смысле меня в своем облике, оглядела, хмыкнула и тут же уничтожила мою маскировку. И что она ей так не нравится?

– Ты как?

– Страшно, – призналась я, – но я справлюсь.

– Уже прогресс, – кивнула Элора. – Ладно, я иду, отвлекаю твоего отца, а ты следом.

Киваю, но ненадолго задерживаюсь у зеркала. Жуть и совершенно не похожа на беззащитную девушку. Жилистая, собранная, взгляд жесткий, внимательный, и сама напряжена как пружина и седые пряди. Не удержалась и чуть-чуть магией смягчила черты лица, спрятала глаза в легкой тени, прокатила теплую расслабляющую волну по телу, скрыла седину. Вот теперь в самый раз. Кивнула изображению и вышла. Прошла к кабинке и прислушалась. Отец расспрашивал про меня, а Элора что-то невнятно мычала в ответ, при этом мысленно высказывала все, что обо мне думает. Маг разума недоделанный, блин. Иду я, иду, и нечего обзываться.

Тихонько открыла дверь и вошла в кабинку. Отец сидел спиной, разговаривая с Элорой. Она, увидев меня, замолчала, папа заметил направление ее взгляда, вздрогнул, начал медленно оборачиваться, но я опередила, подскочила и обняла сзади, спрятала лицо у него в волосах. Еще там, на дороге, так хотела сделать. Просто прыгнуть ему на спину, как в детстве, он бы подхватил меня, завертел…

– Папка, – шепчу.

Он замирает. Буквально на миг, который длится вечность, потом резко поворачивается, подхватывает меня и перетаскивает к себе на колени, смотрит неверяще. Я улыбаюсь, а у самой слезы из глаз, даже шевельнуться боюсь, а вдруг сейчас все исчезнет, и я снова окажусь на Алкене.

– Лена… – Он вдруг хватает меня и прижимает к себе, кости бы затрещали, не будь они укреплены магически.

Я уже не стесняюсь и рыдаю у него на груди. Не знаю, сколько мы так сидели, но вот я обернулась… Элоры не было. Быстро просканировала все вокруг. Оказалось, стоит у двери с той стороны и следит, чтобы никто не вошел и не помешал… А эмоции ее… странные.

Быстро соскакиваю с колен отца, посылаю ей сигнал. Она осторожно заглядывает, заходит и садится рядом со мной. Взгляд совершенно спокоен. Да она же в сукрентосе! Вот совершенно не думала, каково ей увидеть мою встречу с отцом. Наверное, не стоило ее брать. Элора улавливает мое чувство вины и мотает головой, мол, все в порядке. Оборачиваюсь к отцу. Тот безмолвно наблюдает за нами. Мало что понимает, но осознает главное – наш с ней обмен взглядами что-то для нас двоих значит, что постороннему понять трудно. Но также чувствует, что спрашивать пока не стоит, все равно расскажу только то, что сочту нужным.

Я откинулась на спинку кресла. Сейчас начнется самое сложное. И дело тут не в рассказе, а в том, что я твердо решила ничего не скрывать. Каково папе будет узнать, что его дочь стала профессиональной убийцей? Ну и ладно, если откажется от такой дочери, значит, не так уж я ему нужна.

Думаю так, а у самой сердце в пятки проваливается: а вдруг он и в самом деле решит отказаться? Что я тогда делать буду?

– Лена… – Кажется, папа первым решил разорвать это, ставшее тягостным для всех, молчание. – Ты… Ты пропадала четыре года…

– Меня похитили… Папа, я тебе расскажу все… пусть тебе сначала покажется, что я перегрелась, что я обманываю… Но я не буду от тебя ничего скрывать и расскажу только правду. И я все могу доказать. Пока же просто выслушай. Обещаешь?

Папа медленно кивнул, при этом он не отпускал моей руки, словно боясь, что я снова пропаду. Но я и не возражала – это было так приятно.

Когда я стала рассказывать про мага и другой мир, папа напрягся и стал смотреть на меня уж очень внимательно, но не перебивал, помня об обещании. А я рассказывала, как жила в замке Маренса, что мне пришлось терпеть и через что пройти. Не знаю уж, верил отец мне или нет, а сканировать его эмоции я не хотела совершенно, но с каждым моим словом он все крепче и крепче сжимал мою руку. Я все же рискнула чуть коснуться его сознания. Он пребывал… в сдвоенном состоянии: не верил в магию и другие миры, но такие детали, что я рассказывала, придумать невозможно.

А рассказ продолжался. Как меня превращали в вещь, как отчаянно я сопротивлялась и как, в конце концов, медленно сдавалась, слишком уж больно продолжать сопротивление. Как нашла скрытую лабораторию древнего уничтоженного Дома. Тут уже Элора не выдержала.

– Кайтаиды идиоты! – прошипела она. – Самоуверенные придурки! Только им могла прийти в голову мысль построить свой замок на развалинах замка другого Дома, словно это они их победили!

– Элора, извини, но лично я не увидела особой разницы между Кайтаидами и другими Домами… даже Домом Влепос. Все маги самоуверенные придурки, на мой взгляд.

Элора нахмурилась, но возражать не стала. Уже прогресс, раньше обязательно кинулась бы в спор, как неоднократно бывало, когда я рассказывала о своем мире, пытаясь доказать, что Алкена находится в тупике.

– И уж мне грешно жаловаться на это. Будь по-другому, у меня и шанса не было бы сбежать.

С этим Элоре было трудно спорить. Отец в процессе этого обмена репликами переводил взгляд с меня на Элору и молчал. Почти герой он у меня. Кто еще выдержал бы слушать все это, не перебивая и не задавая вопросов?