Сергей Садов - Преодоление

– Позволь.

– Что?

Он вдруг взял меня за руку, а потом резко дернул за рукав, отрывая его от рубашки.

– Эй…

– Поверь мне, – тихонько проговорил он. Я глянула на него, на его чуть жалостливую улыбку и не стала дергаться, когда он поднял острый камешек и резким движением распорол рукав, снимая его у меня с руки, а потом еще раз разорвал его вдоль на две полосы. То же самое проделал и с другим рукавом.

Я покосилась на солдат, но те оставались безучастными, словно их это не касалось. А мужчина тем временем взял одну полосу, нагнулся к моей ноге и стал аккуратно обматывать ткань вокруг кольца кандалов, делая своеобразную подушку между металлом и щиколоткой. Только сейчас я заметила, что многие рабы сделали точно так же.

– Поверь мне, – тихонько проговорил он, продолжая работу, – без рукавов на рубашке тебе будет намного удобнее, чем без этого.

Возможно… только вот рабское клеймо теперь видно всем, но, кажется, этот человек знает, что делает. А клеймо… его все равно не спрячешь, есть рукава или нет.

Замотав одним рукавом кольцо, он перешел ко второму. Как раз в этот момент из кузницы выволокли сопротивляющегося из всех сил Паука. Хотя как сопротивляющегося? Надсмотрщик даже не морщился, просто тащил его за собой, мало обращая внимания на все попытки мальчишки вырваться. Толкнул на табурет. И вот тут Паук, увидев клеймо в руках эктипоса, завыл, задергался. Кажется, даже на колени попытался упасть. Ни на его крики, ни на мольбу не обратили внимания. Несколько секунд – и еще одним рабом стало больше. Воющего мальчишку приволокли к нам и бросили под дерево. Из рабов не шевельнулся никто. Я посмотрела на заканчивающего работу мужчину, покачала ногой, где кольцо уже было обмотано тряпкой.

– У вас большой опыт, я смотрю.

– Я уже десять лет как раб, – голос тихий и спокойный. Ага, я права, тут не только свежепойманные.

И что на это ответить? Ничего. Дождалась, когда он закончит со второй ногой, я поблагодарила его и подошла к Пауку, села перед ним и обняла. Его всхлипы постепенно затихли, и он успокоился.

– Обещаю, мы что-нибудь придумаем, – прошептала я ему. – Мы не останемся рабами.

Не помню, что там еще говорила. Успокаивала, даже что-то напела. Могла бы вспомнить, если бы захотела, но не буду, не уверена, что хочу вспоминать ту чушь, что наплела ему.

– Оптимист, как всегда, – наконец услышала я тихий голос друга. Друга? Давно ли? – И хватит обниматься, как девчонка, ей-богу.

«Ой, дурак!» – хотелось крикнуть. Какой же дурак! Вовремя язык прикусила. Отодвинулась и продемонстрировала ему ногу.

– Видишь? Сделай так же. – Потом покосилась на дыры на его рукавах. – Если не хватит их, то от штанины немного оторви. Опытные люди говорят, что так будет лучше.

– Это рабы, что ли?

Что-то не нравятся мне эти нотки презрения в его голосе.

– А сам-то ты кто?

Паук мигом заткнулся и помрачнел, но рукава отрывать начал. Я отыскала подходящий камешек и стала распарывать его рукав, когда Паук закончил.

– Давай помогу, тебе неудобно. – Я взяла одну полосу и стала обматывать кольцо ему.

– Слушай, а почему ты мне помогаешь?

Я подняла голову, обернулась.

– Вон тот человек помог мне, я помогаю тебе. Ты потом поможешь мне или еще кому. Тебе не кажется, что наше положение и так не очень хорошее, чтобы еще держаться каждый за себя?

Паук улыбнулся сквозь слезы.

– Ты словно не от мира сего.

– А может, как раз от того мира, от которого нужно?

– Вряд ли. Такие долго не живут. Слышал я одного проповедника, который говорил, что людям надо держаться вместе, что и магов, мол, достаточно, чтобы еще и между собой враждовать.

– Правильно говорил. И что?

– Да ничего, – пожал плечами Паук. – Прирезали его в драке, когда кинулся разнимать дерущихся. Говорю же, не живут такие долго.

– И тебе его не жаль?

– А чего дурака жалеть? Не полез бы не в свое дело, остался бы жив.

Симпатия к этому мальчишке чуть упала. Хотя кто я такая, чтобы судить? Не трогали бы меня, я бы тоже никуда не полезла. В гробу я видала этих магов и в белых тапочках.

Честно говоря, полагала, что этот день мы еще пробудем в деревне, но уже далеко после полудня, по моим прикидкам часа в четыре дня, всех стали сгонять в одну колонну, пристегивая цепи на руках к общей, образуя отряды по шесть человек. Нас, детей, выделили в отдельную группу почти в самый конец каравана. Кроме меня и Паука тут были еще только двое, примерно ровесники Паука, я оказалась самой младшей в караване. Хотя, может, среди девчонок и есть кто поменьше, но те ехали на телегах. Кстати, их тоже сковали, правда, кандалы надели только на руки, и они были скорее символическими, настолько тонкая там цепочка. А стальные кольца, охватывающие запястья, закрывали кожаным чехлом. Нет, определенно мне не надо было маскироваться. Интересно, караванщики адекватно воспримут, если я прямо сейчас сниму маскировку? Скорее всего, нет… Жаль.

К нам приблизился высокий мужчина с мечом на поясе и в лисьей шапке. Я узнала того, кто распекал поймавших меня, те его Джосом называли. Без всякого интереса он окинул строй рабов хмурым взглядом.

– Меня зовут Джос Ванд. Кто еще не понял, отныне вы все принадлежите мне. Я могу с каждым из вас сделать все, что захочу, а потому надеюсь, вы не доставите мне никаких проблем и мне не придется ничего с вами делать. Всем все понятно?

– Но это незаконно даже по законам магов. – Ну вот кто меня за язык тянет?

Джос повернулся ко мне и с интересом оглядел с головы до ног. Я звякнула цепями и чуть присела в реверансе. Джос не сдержал улыбку и жестом остановил одного из надсмотрщиков, уже начавшего разворачивать хлыст.

– Заморыш, я тебя помню. И мне нравится твое настроение.

На этот раз я выпендриваться не стала и не стала изображать из себя шибко остроумную особу и промолчала, хотя готова была сказать многое, только закончиться хорошо этот разговор не мог. По крайней мере, для одного из нас.

В общем, нас построили и погнали по дороге, при этом сами охранники ехали на лошадях, позади нас пылили повозки с рабынями и припасами.

Первый час пути превратился для меня в кошмар. Я пыталась идти, как привыкла, при этом кольца на щиколотках постоянно задевали друг друга и больно били по ногам. И это ведь они еще обмотаны тряпками, что хоть немного, но защищало от цепей. Пока не привыкла двигаться, расставляя ноги пошире, было очень неудобно и порой болезненно. Вот для чего на нас их надели? Куда мы денемся, да еще от всадников? И я не говорю уже о том, что кандалы на руках пристегнуты к цепи, на которой еще трое плетутся. По мне, так только лишнее издевательство. Или желание лишний раз подчеркнуть наш статус, сообразила я. Ничто не говорит о твоем положении лучше, чем вот эти гремящие при каждом шаге железки на ногах, пусть даже они тормозят движение каравана.