Сергей Садов - Преодоление

Я ухватила пробегающего мимо Паука за руку.

– Ты куда? А мне помочь не хочешь? – Я многозначительно тряхнула руками, на которых еще позвякивали кандалы. Его помощь мне не очень и нужна, надо будет, сама освобожусь, но на палубе ему точно делать нечего.

– Но… – Паук растерянно глянул вслед убежавшим рабам.

– Без тебя справятся. – Я сунула ему в руку подобранный молоток и долото. – Работай давай. – Села на пол и вытянула вперед руки.

Паук вздохнул, но, видимо, решил, что проще мне помочь, чем спорить. Сел рядом и неумело принялся сбивать заклепки. Одну руку он освободил мне только с десятого удара, а вот со второй справился всего за шесть.

– Слушай, а может, ноги ты сам…

Но я уже сидела, вытянув к нему ноги.

– Работай давай, не ленись. – И уже себе под нос пробурчала: – Вам, мужикам, лишь бы шашками махать, а нам, слабым женщинам, мучайся, переживай, волнуйся.

Наконец он справился и с ножными кандалами и тут же, опасаясь, что я снова его остановлю, бросился на палубу. Я глянула туда с помощью корабля и кивнула – уже без него справились, рабов больше стражников раз в пять. Так что пусть бежит повоюет, мужчина как-никак. А я, слабая женщина, займусь другими делами.

С отвращением отбросила кандалы, которые еще недавно сковывали меня, и повернулась к оставшимся рабам, которых либо не успели освободить, либо не стали. Уперла руки в боки. Как там: а если у меня руки в боках будут, мне плевать, на каком глазу твоя тюбетейка.

– Значит, так, товарищи рабы, – обратилась я ко всем сразу. Те притихли и обернулись. А что им делать? Я хоть говорю с ними, а ведь ситуация для них совершенно непонятная. – Как вы все слышите, наши доблестные освободители добивают остатки угнетающей нас силы в виде надсмотрщиков, охранников и господ. – Блин? Ну чего я несу? И, главное, остановиться не могу. – И, кажется, операция заканчивается нашей полной победой. В связи с этим у вас есть два выхода: присоединиться к нашим доблестным войскам, добивающим врага в его логове, или остаться скованными здесь в трюме и дожидаться возвращения эксплуататоров, в надежде доказать, что вы здесь абсолютно ни при чем и всеми силами пытались отговорить злобных нас от убийства беззащитных стражников.

Кажется, меня начали бояться. Ну, еще бы, я и сама испугалась бы сумасшедшего, с серьезным видом несущего какую-то ахинею.

– Итак, прошу поднять руки тех, кто хочет присоединиться к нашему доблестному побегу?

Неуверенно поднялось несколько рук. Меньше, чем ожидала. Ну да ладно, никого судить не собираюсь. Я подняла ключи и направилась к ним. Сняла замки, потом освободила от цепей одного и передала ему молоток.

– Поработай и ты, не одному мне тут надрываться. Освобождай остальных.

Выбранный мной освободитель испуганно покосился на меня, кивнул и бросился помогать тем, кто этого пожелал. Я же приметила своего давнего врага, подставившего меня, и, помахивая ручными кандалами, совершенно случайно попавшимися мне под руку, ну совершенно случайно, направилась к нему. Остановилась, многозначительно покачивая цепью.

– Мне тебя быстро прибить или хочешь помучиться? – вежливо поинтересовалась у него.

Парень вдруг растянулся передо мной на полу и принялся целовать мне ноги.

– Помилуйте, господин! Я не понял… я не знал… я не хотел… не думал, что… прошу вас, господин, не убивайте меня.

Меня чуть не стошнило от этого. Пинком освободилась от его объятий и отпрыгнула назад, плюнула.

– Раб! Был, есть и останешься им! – крикнула я ему в бешенстве. Меня трясло. – Живи, если тебе такая жизнь нравится! – Развернулась и бросилась на палубу. Если задержусь, точно прибью.

Тут уже все закончилось, а баржа уверенно направлялась к берегу. Рабы поспешно собирали вещи, которые могут пригодиться при бегстве. Никто ни о каких совместных действиях не договаривался. Я разыскала Паука, торопливо набивавшего где-то раздобытые котомки едой и припасами.

– Наконец-то, – увидел он меня. – Я уже хотел за тобой идти. Вот, это твое.

Я молча ухватила протянутую котомку и закинула себе за спину, даже не заглянув.

– До утра пропажи баржи не хватятся, – сообщила ему. – Потом пока найдут, пока разберутся, что к чему, пока снарядят погоню. У нас впереди вся ночь и половина дня.

Паук согласно кивнул. Кажется, это понимали и остальные рабы и тоже лихорадочно готовились к бегству, выбирая вещи. Еще недавно действовавшие сообща, они снова превратились в одиночек, едва ли не дерущихся за лишний кусок хлеба или иную полезную вещицу. Надо ли говорить, что все оружие и ножи они разобрали себе? Некоторые пытались обуздать таких, но куда там.

– Уходим, – велела я, глядя на это безобразие.

– Но, Ларс, давай хоть одежду возьмем какую! И этих припасов мало.

– Если мы задержимся, не унесем и то, что есть. Смотри, что творится.

Паук обернулся, глянул на палубу, где уже начались ссоры из-за дележа трофеев. На нас пока не обращали внимания, но это пока. Потом вспомнят, и кто-то обязательно решит, что двум мальчишкам слишком много тех припасов, что они уже получили.

Я подтолкнула Паука к борту.

– Я плавать не умею, – слабо пискнул он.

– Я умею. Давай быстро за борт.

Столкнула его, схватила какую-то тряпку из подвернувшегося сундука, похожую на рубашку, и прыгнула следом. Ухватила Паука за шкирку и высунула его голову из воды.

– Не дергайся, – прошипела я ему. – Сам утонешь и меня утопишь. Давай к берегу, тут всего метров десять.

Я проводила взглядом удаляющуюся баржу и погребла к берегу. Паук помогал по мере сил. Лучше бы не дергался. Наконец мы выбрались на берег и рухнули на песок, тяжело дыша. Я раскинула руки в стороны и уставилась на небо.

– Я же тебе говорил, что мы недолго будем рабами.

– Да, – не очень весело отозвался Паук.

Я подняла голову и с удивлением посмотрела на него.

– Ты чем недоволен?

Вместо ответа он мне продемонстрировал клеймо раба.

– От этого не избавиться, и нас будут искать, сколько бы времени это ни заняло.

– Это мы еще посмотрим, – хмыкнула я и снова легла. – Печать же магическая, значит, ее может снять любой маг.

– Ага, осталось только отыскать мага и попросить его ее снять, – ядовито отозвался Паук, но задумался.

– Любой не снимет, но что-нибудь придумаем.

Все-таки надо Пауку рассказать о себе, решила я. Чуть позже, когда уйдем подальше от реки, где нас наверняка скоро начнут искать. Сколько уже можно прятаться и не доверять ему? Решено, как только отойдем подальше.

Я решительно встала, отошла в сторону, сняла рубашку и выжала ее. Натянула.

– Все еще стесняешься, как барышня? – усмехнулся Паук. – Чего ты уходишь? Тут только мы вдвоем.

– Привычка, – буркнула я, покраснев. Хорошо еще ночью он не видит, это у меня зрение сейчас не хуже, чем днем, благодаря магии. – Лучше давай ногами перебирай пошустрей. Надо уйти подальше.