Елизавета Шумская - Боги вне подозрений

Орнелла же отчаянно хотела посмотреть прямо в нахальные карие глаза Шерши, дабы осадить его, но отчего-то не стала этого делать.

– Если говорить об Облачной Деве, – начал Шаи, наконец нашедший в себе силы продолжить разговор, – то сказала она нам… много. – Улыбка в голосе показывала, что это попытка пошутить. – Рациональное зерно, если мы все же можем о нем говорить, в том…

Слова пророчицы тоже озадачили жрицу. Они на четверых немного обсудили различные варианты их трактовки, но скоро пришло время начинать ритуал, и Орнелла вынуждена была уйти.

– Останьтесь на церемонию, – поднимаясь и наблюдая, как вежливо встают ее собеседники, произнесла она и в первый раз за эту встречу посмотрела прямо в глаза Льоту. И тут же отвела взгляд. Тон стал суше. – Вы устали. Команда Ранреу – сильный противник.

– Нам очень помогли присланные тобой жрицы, – выдавил из себя Фарклайд.

– Да, – невпопад ответила Орнелла. Потом словно встряхнулась и подарила мужчинам одну из своих улыбок. – Для выполнения миссии все ваши силы должны быть при вас. – До собеседников донесся мелодичный перезвон часовых трубок, отмеряющих здесь каждую четверть часа. – Простите, мне уже пора.

Жрица поклонилась, как того требовал этикет, и направилась в главную залу. Протекторы последовали за ней. Через пару минут к ним присоединилась остальная часть команды: пропустить начало ритуала считалось кощунством.

Льот смотрел на сияющие в чашах огни, замерших жриц из числа самых способных: сейчас, в начале церемонии служили только они; ощущал, как энергия Богини все больше заполняет храм, и чувствовал себя невероятно усталым.

– Вечер уже спустился на землю. – Голос Орнеллы мигом погасил все другие звуки. – На небо всходит первая луна, и мы…

Старший протектор, как и многие в зале, закрыл глаза.

Огонь плескался в медных чашах. Вокруг славили Богиню. Жрицы в едином порыве танцевали свою молитву, движения были такие слитные, будто ими управлял единый разум. Казалось, даже волосы и длинные одеяния женщин, за которыми тело лишь угадывалось, в точности повторяют па соседок. Мужчины и жрицы, не занятые в танце, вновь и вновь повторяли слова, когда-то давно специально написанные для этого вечера. Впрочем, они не были неизменны.

Нарра не раз указывала на то, что даже религия должна меняться, ведь мир находится в бесконечном движении. Разумеется, не нужно предавать богов, но служба им вполне может трансформироваться. Так, несколько веков назад люди трепетали от одной музыки, сейчас же их дыхание перехватывает от совсем иной. Стихи и танцы одного времени не всегда впечатлят людей другого. Многое – чувства, стремления, большинство ценностей – на протяжении всей истории не оставляют человечество, всегда волнуют его. Люди как любили, так и будут любить. Как ненавидели, завидовали и предавали, так и будут это делать. Как стремились к лучшему, как жаждали признания, как заботились о близких, так и продолжают. Это часто наводит на мысль, что ничто не меняется. Но это не всегда верно. Можно сказать, что в общем картина не поменялась, но в частностях различия огромны. Если в одно время наличие трех платьев и набора для вышивания считалось вполне достаточным для приданого, то через какое-то количество десятилетий стало недостаточно и ларца с серебром. А еще спустя век девушке потребовалось образование и знание этикета, чтобы считаться завидной невестой. Дальше – больше, и так во всем. Зачастую меняются и цели, к которым стремятся. Не всегда кардинально, но тем не менее. Если оставить все тот же пример с невестой: когда-то выйти замуж почиталось для молодой женщины главным достижением, а в какой-то момент брак превратился просто в одну из ступеней жизненного пути, не всем даже необходимую.

Окружающий мир уже не такой, каким был. Даже представления о добре и зле корректируются. И как бы ни пытались пессимисты утверждать обратное, мораль становится гуманнее, ведь оружие все совершеннее, а конец света все-таки не наступил. В любом случае изменения происходят, и это неизбежно. Сердца людей сейчас волнует совсем иное, что тревожило раньше. А для молитвы нет ничего важнее именно вот этого волнения сердец.

Музыка же и танец, слова и движения не только способствуют ему, не только позволяют душам острее чувствовать, но и сами меняют энергию мира, трансформируют ее. Ритуалы нужны в том числе и для этого. А значит, порой нужно корректировать и их. Нарра всегда любила тех, кто не только знает технику церемоний, но и умеет чувствовать настроение мира, дабы не пропустить момент, когда нужно принять новое.

Находясь в храме, напоенном молитвами, большинство людей инстинктивно понимает, что нужно делать. Но ритуалы такого уровня может направлять лишь опытный жрец. Нынешним руководила одна из самых одаренных жриц. Льот смотрел на нее и думал, что для него она всегда олицетворяла Богиню, хотя прекрасно понимал, насколько Нарра другая. Но ему так и не удалось отделаться от этого представления.

– Льот. – Шаи осторожно тронул начальника за рукав. Фарклайд непонимающе посмотрел на адъютанта. – Мы должны пройти вперед, мы же почетные гости.

Старший протектор выругался про себя. Вся эта миссия – одно сплошное недоразумение, неудивительно, что ум за разум заходит. Льот заметил, что на них уже обращено несколько взглядов. Раздумывают, почему они медлят? Или уже сделали свои выводы?

Фарклайд невозмутимо продолжил стоять прямо напротив старшей жрицы. Их разделяло пространство целого храма, но всем почему-то казалось, что на самом деле они находятся наедине. Промедление уже становилось неприличным. Обычно такая пауза означала, что гости желают оскорбить хозяев, святилище и Богиню. Заподозрить в последнем ее старшего протектора было невозможно, но все знали, что когда-то Орнелла предпочла ему другого. Неужели Фарклайд решил нанести ей удар в бесконечно важное для нее – ее храм, ее работу, ее предназначение? Проклятие протектора такой силы в эту ночь навсегда убьет святость этого места.

Льот неторопливо поднял руку. Присутствующие замерли на полувздохе. На лице старшей жрицы не дрогнуло ничего. Она знала.

Энергия завертелась вокруг мужчины, отдаваясь ему с жаждой истосковавшейся женщины. Воздух вокруг задрожал от напряжения. Потом Льот поднял вторую руку, прижав ее пальцы к ладони другой. Сконцентрировался.

В следующий момент в зале стало заметно светлее. Но это заметили не сразу. Все внимание притянула вспышка, всплеск энергии. Через мгновение стало понятно, что огонь загорелся в оставшихся незажженными полукруглых чашах. Обычно сделать это удавалось в лучшем случае к середине церемонии. К тому моменту они достаточно напитывались энергией, чтобы заполыхал их жаркий оранжево-желтый огонь. Когда он просыпался, храм тоже приобретал новые силы. Как и все присутствующие.