Вероника Ева - Ночь, когда пролились звезды. Том второй

Все точно так же, как и в видении. Она знала, как эти чувства звучали у него внутри. На самом деле, почти так же, как и у нее самой. Только гораздо громче. И в другой тональности.

– Если ты искал способ забыть о боли, то это точно не он, – первой нарушила тишину она, кивнув на бутылку.

– С чего ты взяла, что мне больно? Наоборот, куколка, мне очень даже хорошо, – сделав еще один глоток, он криво заулыбался одним уголком губ.

– Говорю, что вижу.

– А ты уверена, что мне интересно это знать? – отставив бутылку, он обернулся и остановил взгляд сначала на ее глазах, а после опустил его на губы, отчего она невольно их облизала.

– Не уверена, но какая мне разница? – пожав плечами, она смущенно отвернулась. Он смотрел на нее слишком долго. Слишком прямо. Слишком жадно.

А когда он снова приложился к бутылке, она отняла ее у него, и сама сделала большой глоток.

– Ого, мне казалось, что ты хорошая девчонка, – хмыкнул Лиам, забирая бутылку назад. Когда их пальцы при этом соприкоснулись, снова возникло чувство неловкости, но это была очень странная неловкость. Потому что ее хотелось испытать еще.

– Так тебе меньше достанется. Просто спасаю тебя.

Лиам замолчал, и она чувствовала, что он по-прежнему не сводит с нее взгляд, но сама больше не поворачивалась. Она боялась. Но чего именно не знала.

– Может и мне правила расскажешь?

Тембр его голоса изменился. Он стал ниже, добавилась хрипотца. Летту бросило в дрожь от этого голоса, и она повернула голову. Теперь Лиам сидел ближе, почти вплотную к ней.

Хотелось отодвинуться, но она этого не сделала.

– Правила чего? – прошептала она. Говорить громче больше не получалось.

– Игры, которую ты тут затеяла, куколка, – до ее лица долетело горячее дыхание с ароматом текилы и никотина.

– Ничего я не затеяла.

– Да? А вот меня не покидает ощущение, что тебе есть, что сказать. Ну-ка, не стесняйся. Я не кусаюсь. По крайней мере, до полуночи.

Летта вздрогнула, вдруг ярко представив, как его зубы с чуть выступающими вперед клыками впиваются в кожу на ее плече.

Наваждение быстро было выставлено прочь.

Но на коже так и осталось фантомное ощущение чужого прикосновения. Прикосновения колючих небритых щек. И неожиданно мягких губ.

Кажется, она окончательно чокнулась.

И чтобы прекратить все это, она заговорила. Еще секунду назад она не собиралась этого делать. А теперь у нее вдруг нашлось, что сказать. Эти слова уже давно сложились в голове, просто она сама этого еще не знала.

– Ты ведешь себя так, будто ненавидишь весь мир, – начала она, и с каждым новым словом, это удавалось все легче. – Но ты притворяешься. Ты первым лезешь в драку, чтобы никто не ударил первым тебя, но… – сделав короткие вдох и выдох, она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза. – Но я не хочу драться с тобой.

Только скулы дернулись на его лице, взгляд же оставался все таким же холодным и неприступным.

– Придется, – вдруг тихо сказал он на выдохе и отвернулся.

Летта еще долго смотрела на его отстраненный профиль, понимая, что он только что сделал не то, чтобы с десяток шагов от нее подальше, а скорее мысленно перебрался на соседний континент.

Что ж, она попыталась. Предложила ему свою дружбу. Свой союз. При том, что у них и выбора-то особого не было, им слишком многое приходилось делать вместе.

Но больше всего ей хотелось, чтобы он понял, что вовсе не одинок. Что бы не случилось с ним в прошлом, теперь у него есть она и Нео. Но он упрямо отказывался признавать очевидный факт, и отстранялся все дальше, и дальше, и дальше.

Боялся ли он потерять снова? Или была другая причина?

– Ты кое-что обещала, – то, что он заговорил с ней первым, было крайне неожиданно.

Летта снова повернулась к нему, и ее удивило то, что она заметила на его лице. Всего на мгновение, и возможно ей просто показалось в темноте ночи.

Это было поражение. Взгляд человека, который с позором проиграл.

– О чем ты? – настороженно спросила она.

– Я хочу нарисовать тебя.

– Сейчас? – растерялась Летта.

– Сейчас.

Не сказать, что она горела желанием позировать прямо на крыше, тем более что вообще-то уже собиралась идти спать. Но ведь и правда. Она обещала.

Лиам ловко повис руками на крае крыши и, раскачавшись, скрылся в темноте своей комнаты. А вскоре вернулся с большим блокнотом и простым карандашом, рвано и ассиметрично заточенный, казалось, обычным ножом.

– Что, прямо здесь? – на всякий случай, еще раз уточнила Летта, поежившись и плотнее закутавшись в плед.

– А что тебя смущает, куколка? Обещание – есть обещание.

– Ладно. Что мне делать?

Лиам смерил ее долгим задумчивым взглядом и снова приложился к бутылке. Летте было не по себе под его пристальным взглядом. Будто он без спросу заглядывал в самые глубокие уголки ее души. Трогал все руками и переставлял там все по-своему.

– Ляг, – наконец, приказал он. Летта послушно опустилась спиной на крышу, натянув плед до самого подбородка. – Говорю же, не укушу. Расслабься.

Она могла сделать все, что угодно, но только не расслабиться. Поняв это, Лиам цыкнул языком и подполз к ней поближе. А после он чуть приподнялся и навис над ней сверху, уперевшись обеими руками по обе стороны от ее головы.

– Расслабься, – полушепотом повторил он, и на этот раз его баритон звучал глубоко и успокаивающе. Она расслабила руки и отпустила плед, который тут же слетел с одного плеча и, подхваченный порывом ветра, расстелился одиноким крылом слева от нее. – Доверься мне, и я обещаю показать тебе рисунок, когда закончу.

Она прикрыла глаза. И тогда по ее волосам скользнули чужие пальцы. Летта приоткрыла губы и выдохнула от неожиданности. А Лиам продолжал вытаскивать локоны из ее косы и раскидывать их вокруг ее головы веером.

Она больше не боялась его. Ей было приятно.

А после его пальцы скользнули ниже. Она перестала дышать, когда он провел линию от виска к шее. А после ниже, ни на миг не прерывая касания. Добравшись до пледа, он зацепил указательным пальцем и его, и край воротника ее футболки. А после опустил их ниже, оголяя ее плечо. По нему тут же прошлись мурашки.

– Вот, – тихо сказала он. – Так очень красиво. И еще кое-что.

Все еще не открывая глаз, она вздрогнула, когда его горячие пальцы коснулись нижней губы и чуть оттянули ее вниз, приоткрывая ей рот.

И если бы он тут же не отнял пальцы, она точно вскочила бы и сиганула с крыши вниз. Потому что внутри при этом все начало с сумасшедшей скоростью сжиматься и разжиматься, скручиваться и ныть.

А дальше она слышала лишь скрип карандаша по бумаге и редкий всплеск жидкости в бутылке.

Она полностью расслабилась, ощущая, как прохладный ветер колышет ресницы, теребит волосы, разбросанные по крыше, щекочет кожу на оголенном плече.