Виктория Осма - Огонь и сталь

20 лет назад

Вандрес – удивительный огромный континент.

На востоке пролегли сухие, выжженные, голые равнины, оставшиеся деревья раскинули свои безлиственные ветви в причудливых формах. Здесь нет ни водоемов – они полностью испарились, ни дождей – капли не успевают достигать земли, так же испаряются. Воздух здесь теплый, а земля горячая как раскаленный песок. Где-то вдалеке виднеется невысокий вулкан, а возле самого его кратера роскошный особняк в готическом стиле, устремленный ввысь, с острыми шпилями, узкими башнями и огромными витражными красно-оранжевыми окнами. Особняк горделиво возвышался над городом Сан, расположившимся у подножия вулкана. Здесь жили люди, обладающие колдовством, которые подчиняли себе огонь.

На западе выросли снежные горы, окружающие всю западную часть Вандреса вплоть до границы с его восточной огненной частью. Здесь, наоборот, постоянно шли дожди либо снегопады из-за облаков и туч, которые зацеплялись за эти горы. Температура всегда низкая, что заставляла жителей западной части одеваться теплее в серые удобные бушлаты, в которых легко двигаться и сражаться. Здесь, в городе Блейд, жили воины. Люди Стали. Их особый талант – ковать и лить сталь, создавать из нее разнообразное оружие и, конечно же, владеть непревзойденным боевым искусством.

Рядом с Вандресом, прямо напротив границы двух миров, людей Огня и людей Стали, там, где иней соприкасался с сухой травой, расположился небольшой остров Рет, с кишащими на нем крысами. Жители этого острова были совсем обычными людьми, ничего не умели, магия им так и не поддалась. Они жили, а может, точнее, выживали, за счет Вандреса, за счет обеих сторон. Естественно, старались не ссорится ни с кем, сидеть тихо и не ввязываться в войну между восточной и западной стороной Вандреса.

Люди Огня и люди Стали уже давно воевали между собой. Постоянные бои, перепалки, лязгающие звуки мечей и горящая огнем земля. Лидеры обеих сторон уже несколько десятилетий были охвачены ненавистью, каждый раз пытаясь полностью уничтожить друг друга. Каждый был ослеплен своей правдой, и это порождало кровавую месть.

***

Марисса выбежала за ним из теплого дома босиком, не успев надеть сапоги и боясь упустить его. Стопы утопали в свежевыпавшем снегу, он морозил и колол покрасневшую кожу, но она этого не замечала, в ее душе растекалось нечто такое, что грело и даже обжигало, и от этого холод западной части совершенно не чувствовался.

– Говард, пожалуйста, стой! Ты еще можешь все поменять и остановить эту войну!

– Я уже все решил. Переговоров не будет, я отказался от них – они ничего не дадут. Все решит только бой.

– Сколько же можно? Подумай о невинных людях, напрасных жертвах, о своем сыне, в самом деле! Меня не слушаешь – послушай Маркуса.

Ее голос охрип от крика, онемевшие ноги подкосились, и она упала в темный блестящий снег, в котором отражались звезды, выглядывающие местами из-за туч. Она так и не догнала мужа.

– Вернись в дом, Марисса, и береги Норда, пусть Инга поможет тебе.

Она смотрела ему вслед, на следы, оставленные на снегу, на силуэт, исчезающий в ночной темноте, на небо, на котором через несколько часов снова будет клубиться дым.

– Ты никогда не хотел мира, живя только войной, – произнесла она одними лишь обмороженными синими губами.

Вернувшись в Блейд на следующий день, ближе к вечеру, Говард обнаружил в своем городе, на самой окраине, пару сгоревших домов. Сдвинув брови и сжав зубы, он в очередной раз проклял совсем юного мальчишку-короля и его людей Огня. Бои не давали никакого результата, а приносили лишь ущерб и жертв, обе стороны были сильны и никто не собирался сдаваться и уступать, не удавалось даже подавить или поставить в затруднительное положение.

Войдя в свой дом, он столкнулся с Маркусом, тот зло посмотрел ему в глаза и грубо пихнул его плечом:

– Она на твоей совести. Надеюсь, однажды феникс, которого ты так ищешь, сожжет тебя.

Говарду на секунду показалось, что глаза друга были красными, как будто в них недавно таились слезы, но он отбросил эту мысль, ведь Маркус – воин, как и он, а воину не пристало проливать слезы.

Он прошел дальше, предчувствуя неладное. Экономка, увидев его, только прижала Норда, сына Говарда, сильнее к груди. А вот она как раз плакала, и крупные слезы капали на пол.

– Что случилось?

Спустя огромное количество всхлипываний Инга все-таки ответила:

– Она… она вошла в горящий дом… пыталась спасти людей. Но…но не смогла выбраться обратно… она…задохнулась. Маркус успел вытащить ее тело до того, как его тронул…огонь…

Он все понял – Марисса была мертва, излишний героизм и доброта погубили ее, она всегда рвалась в самое пекло туда, где страдали люди, и никогда не слушала его предостережения.

– Извините меня, но вам стоило послушать ее, сейчас бы Норд был с матерью, – Инга аккуратно передала младенца ему в руки, слезы душили ее, она отвернула лицо и выбежала из комнаты.

Говард Стилхарт остался наедине с собой. Внутри – опустошение, в ушах – гул, за окном – война, на руках – маленький сын, чьи черты лица скоро будут напоминать мать, самого ангела.

Он шел, наблюдая и изучая, вдоль прилавков и кузниц, где нескончаемо кипела работа, оставляя за собой от своих ног проталины, которых никто не замечал. Люди копошились, бегали от прилавка к прилавку, были увлечены разговорами друг с другом, никому не было дела до него. Повсюду слышались отрывки фраз: «Смерть королю», «Люди Огня падут», «Они точно не устоят перед нашим оружием», «Скоро потухнет их огонь». Его это только забавляло, он ухмылялся и слегка качал головой.

Передвигался медленно, рассматривая ассортимент и пряча свои золотые волосы и янтарные глаза глубоко под черным капюшоном, постоянно придерживая его рукой в кожаной перчатке, чтобы ветер не сорвал с головы. Здесь ни у кого нет такого цвета волос и уж тем более глаз, он был не на своей территории, и ему приходилось скрываться, чтобы не поднять панику среди жителей и не образовать новую бойню. Сейчас это было ему ни к чему.

Он остановился возле одного из прилавков, где на витрине лежали разнообразные кинжалы, они поблескивали на бледном солнце и привлекали взгляд. Рядом с ним образовались еще несколько человек, тоже заинтересованные новым товаром, они пихались и громко галдели, но его это не смущало, он даже не сдвинулся с места. Он изучил содержимое и взял один ажурный кинжал в руку, словно примеряя его под свою ладонь, подкинул его, тот перевернулся в воздухе и снова упал в его ладонь.