Антон Зинченко - Противостояние империй

Затем, достав из массивной торбы плотную ткань, зубами оторвал от нее кусок и наложил на глубокую, кровоточащую рваную рану на шее Гибби. Санитар приказал одному из гномов придерживать повязку. Порывшись в сумке, врач достал приспособление, похожее на длинную металлическую трубочку, и острый тонкий нож. Рукой санитар рванул рубаху на Гибби, обнажив посиневшую грудь, и что было сил воткнул нож в область легкого, меж ребер. После, почти не глядя, вставил в образовавшуюся рану трубочку и, приложившись к свободному концу приспособления губами, втянул в себя кровь.

Воины отвели глаза в сторону, не решаясь сказать хоть слово.

Санитар смачно сплюнул кровяным сгустком рядом с телом Гибби, достал из сумки фляжку и, сделав глоток, проговорил:

– Никогда не любил эту процедуру.

Спустя секунду послышалось нечто, напоминающее хриплое дыхание сквозь вставленное в Гибби устройство.

Старик улыбнулся. Гномы выдохнули, удивившись талантам лекаря.

Медик вновь покопался в сумке и достал новый футляр и огниво. Наблюдатели зажмурились, с трудом представляя, что будет происходить дальше.

Убрав повязку, сержант сыпанул на открытую рану содержимое футляра и со словом «Бабах!» чиркнул огнивом. Произошел хлопок. Санитар плеснул из фляжки немного жидкости на опаленную рану, после сделал из фляги глоток и вернул повязку на место.

Вновь плюнув наземь, санитар закричал:

– Что встали, растяпы? Срочно несите его в дом.

Войны вопросительно взглянули на старого вояку.

– Бего-о-ом!

Четверо гномов подхватили Гибби, и спустя несколько секунд он уже лежал на соломенном матрасе в доме, у очага. Рядом с остальными ранеными поселенцами.

Седой сержант пользовался авторитетом среди воинов. К тому же он являлся другом Фоли. Молодые вояки поговаривали, что врач однажды спас жизнь капитану, еще в войне с эльфами. О его таланте врачевания ходили легенды, а теперь легендарный гном в позолоченных доспехах с нарисованным краской сердцем, лежащим на наковальне – символом санитаров, обрабатывал раны Гибби. Странное пойло из мензурки привело молодого гнома в чувство, и он уже дышал ровно, пусть и через устройство, торчащее из груди. Лекарь аккуратно зашил раны трудяги, приговаривая:

– Будешь у меня как новый.

Капитан осматривал место битвы. Подойдя к туше убитого зверя, Фоли с удивлением вскрикнул:

– А это у нас что такое?

Он вытащил из мертвого волка богато украшенный полуторный меч. Осмотрев клинок, капитан несколько раз взмахнул им в воздухе, оценив балансировку, а после, подняв над головой, крикнул:

– Чье это оружие?

Вопрос остался без ответа. Фоли снова осмотрел меч и, очистив от крови, отнес клинок в дом и запер в личном сундуке.

Вернувшись, капитан приказал приготовить к похоронам тех, кому санитар уже не поможет. Подойдя к медику, он тихо спросил:

– Ну что, Албор, будет парень жить?

– Через пару недель будет бегать, как другие.

– Хочу показать тебе одну вещь, мой друг, она терзает мою память.

Фоли отправился к своему схрону и, достав найденный меч, протянул его медику.

Рукоять легла в руку врача, он умело сделал несколько взмахов и, казалось, помолодел на пару сотен лет. Взгляд старца остановился на надписи, выгравированной у основания: «Хранитель короны». Санитар протер уставшие глаза и, достав из кармана линзу, прочитал еще раз.

– Не может быть! Это ведь…

– Да, я думаю, это меч Короля, – проговорил капитан.

– Ты в этом уверен, Фоли? Мы оба видели, его завалило камнями вместе с Брэджином Проворным!

– Я вынул клинок из трупа волка, из-под которого мы извлекли парня.

– Признаться, я в замешательстве, – проговорил врач.

– Приведи парня в чувство, я устрою ему допрос.

– Прошу тебя, Фоли. Дай две недели – я долечу бедолагу, а после передам его тебе.

– Хорошо, старик, у тебя неделя!

Еще один нежданный подарок болот и горький урок жизни под открытым небом был преподнесен поселенцам.

Ночевать стражникам пришлось в загоне для животных, пытаясь спасти искалеченный скот. К утру, сосчитав оставшихся животных, гномы с грустью осознали, что волкам удалось загрызть больше половины стада.

– Как бы ни горька была потеря, а жизнь продолжается, – отметил Дэриан, добивая мучившийся от ран скот. Весь следующий день гномы провели в подготовке и разделке мяса, большую часть которого засолили и закоптили, подвесив на большие металлические крюки над очагом в доме, подготавливая провиант для долгой и суровой зимы.

Останки животных гномы отнесли подальше от города и побросали в болото, опасаясь возвращения волков. В проливной дождь укреплять загон было сложным занятием. Чтобы пир волков не продолжился, на случай их повторного появления в загоне был выставлен дозор.

После визита незваных гостей капитан Фоли выглядел озадаченным, практически ни с кем не говорил и посвятил несколько дней подготовке и планированию частокола. Лично обойдя шаг за шагом каждую пядь земли, вбивая колышки в сочащийся водой грунт, покрикивал на инженера, аккуратно выводящего на бумаге каждый штрих. Возможно, капитан просто не мог спокойно сидеть на одном месте, пережидая бесконечный дождь. За время простоя погребок напитков изрядно поистощился. Фоли и Дэриан увеличили рацион спиртного, чтобы задействованные в работе под открытым небом гномы, промокшие до нитки, не захворали. Остальные же по большей части ютились в убогом домишке и выходили на улицу лишь справить нужду. Но за это время избушки преобразились внутри. Кто-то строгал доски, другие делали мебель, плели корзины или создавали инструменты. Часть гномов укрепляли и облицовывали стены. Никто не успел заскучать.

Вскоре дождь прекратился. Ветер развеял тучи, и на небо вернулось солнце. К великому сожалению поселенцев, лучи его не приносили столько тепла, как раньше. И морозный воздух ложился инеем на редких пучках растительности, не объеденной скотом.

Уровень воды опустился, тропы размякли, засасывая ноги рискнувших по ним пройти, глина налипала на сапоги толстым слоем, делая их неприподъемными. Путь к рабочим постам по-прежнему оставался непроходимым, что вызвало детский прилив радости капитана Фоли. Гномы, изголодавшиеся по работе, все силы бросили на обустройство холма и возведение частокола.

Спустя две недели нелегкого труда холм окружило кольцо стены из заостренных бревен, утопленных в грунт. Это был лишь первый этап возведенной обороны.

Постройка частокола вдохновила капитана Фоли. В его планах было дальнейшее возведение насыпи, образующей дополнительную стену, ее укрепление, и возведение отводной стрельницы на входе в крепость. Но после разговоров с Дэрианом пыл Фоли угас, и часть рабочих направили на заготовку дров на зиму, другие же отправились за сбором травы на корм скоту. Опасная близость волков делала выпас животных рискованным занятием, к тому же растительности, пригодной им в пищу, поблизости не осталось. Малая часть работников под руководством инженера и пристальным наблюдением капитана продолжила возведение барбакана на спуске с холма, чтобы замкнуть крепостную стену и окружить себя кольцом обороны. На небольших опушках в округе виднелись лишь пни. С каждым днем работники удалялись все дальше в болота, но приносили все меньше дров и травы. К тому же дожди вперемешку со снегом начались с новой силой. Небольшая надежда была на людей, снабжающих поселенцев шкурами и мясом. Но вода скрыла тропы. И люди появлялись все реже. Наутро после одной из холодных ночей поздней осени поселенцы нашли пару свиней умершими от холода и сопровождающих его болезней. Стадо становилось все меньше, и для сохранения поголовья капитан отправился вместе с поселенцами и частью стражи на сбор травы. Но вернулись они практически ни с чем. Собранной за все время еды для скота с трудом хватило бы на пару месяцев, и то при условии сокращения рациона.