Даниил Корнаков - Слёзы Осени. Часть I

Найяту не мог подобрать слов в ответ на сказанное братом. Ему хотелось ударить его.

– И ты считаешь, что я должен поверить в это, Тарраки? Поверить некому безумцу, сумевшему смотреть в будущее?

– Это не ложь, брат. Я говорю тебе это от всего сердца. Скоро в эти земли придет смерть, и я хочу, чтобы ты и твоя семья были от нее подальше!

– Прощай, брат, – сказал Найяту, поднимаясь.

– Найяту, постой! Ты сбился с пути, брат! Аак’си не должны пресмыкаться перед чужим народом! Твое племя неправильно понимает учение матери!

– Это ты сбился с пути. Топчешься на одном месте, в то время как я пытаюсь идти вперед. А теперь прощай. Не приходи сюда больше. – Он насильно повернулся к нему и добавил: – Никогда.

От этих слов Тарраки дернулся и вскочил с места.

– Ты до сих пор зол на меня из-за родителей, да? По-прежнему считаешь, что они ушли в Земли Вечного Покоя по моей вине?

Кулаки Найяту сжались, и он был уверен, что если брат скажет еще хотя бы словечко, то он действительно набросится на него. Но ему так не хотелось омрачать этот замечательный и святой день.

– Прощай, Тарраки.

Брат еще долго кричал ему что-то вслед, но Найяту его не слушал.

В чуме Йоргена было просторнее, нежели в остальных. При желании здесь могло бы уместиться человек тридцать, если не больше. От запаха жарящегося медвежьего мяса у него потекли слюнки, как только он вместе со стариком зашел внутрь.

Они встали возле входа снаружи и наблюдали, как Йорген пытался заговорить с девочкой, перепачканной в крови. Неподалеку сидел шаман, безучастно наблюдая за происходящим. Йорген протянул бедняжке чашку с чаем, но та даже губ не разомкнула. А что было с ее глазами! До сих пор они были наполнены ужасом и напоминали стеклышки.

– Кто это с тобой сделал? – Йорген передал чашку с чаем Рюрику, стоявшему позади, так и не заставив ее сделать хотя бы глоточек.

Девочка не двигалась и даже не моргала. Пустые глаза смотрели в пол, и исходящая от них голубая дымка потускнела.

– Бесполезно, – отозвался Рюрик. – Она молчит с тех самых пор, как мы привели ее сюда на рассвете.

Йорген не сдавался. Он нежно коснулся ее крохотного подбородка и посмотрел на нее. Ни один мускул на лице девочки не дрогнул. Её тело словно окаменело.

– Не бойся, малышка, – прошептал Йорген. – Тебя никто не обидит, обещаю тебе.

Некоторое время он молчал, и все в чуме ожидали, что сейчас эти пустые глаза снова наполнятся ярким синим свечением, как у обычных райданских детишек. Щеки малышки покраснеют, и она расскажет все о минувшей трагедии, о которой судачили в лагере все без умолку. Но девочка лишь тихо засопела носом, сохраняя молчание.

В спину Бейнера ударил холодок. Он обернулся и увидел, как внутрь зашла девушка, с которой он схлестнулся прошлой ночью, защищая паренька. Она протиснулась между Бейнером и стариком и встала как вкопанная, не сводя глаз с девочки.

– Каиса… – прошептала она и направилась к ней, но замерла, заметив, как Рюрик предупредительно обнажил громадный клинок. – Конунг Йорген… – Она слегка поклонилась. – Простите, что вломилась. Я знаю, кто это девочка.

Йорген сделал жест своем стражнику, и меч снова оказался в ножнах.

– Продолжай, – сказал конунг.

– Ее родители жили с нами по соседству в рыбацкой деревушке. Я помогала ее матери приглядывать за ней, когда она была еще совсем грудной. – Она сделала неуверенный шаг вперед. – Вы… позволите?

– Ты не назвала свое имя, – ответил ей Йорген.

– Мия, мой конунг.

Конунг пристально рассмотрел ее, а затем кивнул и дал приблизиться к девочке.

Мия села на колени, коснулась белых коротких волос девочки и повернула ее лицом к себе.

– Каиса, снежинка моя, это я, тетя Мия, – прошептала она ласково. – Что произошло?

В какой-то миг Бейнер был уверен, что сейчас девочка заговорит, поскольку ее глаза засияли чуть ярче. Но стоило этому огоньку появится, как он тут же исчез.

– Бесполезно, – вновь повтори Рюрик, позволив себе сесть на шкуры.

Мия облизала палец и стерла засохшую корку крови возле ушка девочки, а затем обратилась к Йоргену:

– Мой конунг, позвольте мне ее взять в свой чум? Ей нужен особый уход и отдых. Уверена, она скоро заговорит.

Йорген медленно кивнул и ответил:

– Хорошо. Если понадобится еда, шкуры, что-нибудь – дай знать.

– Благодарю вас.

Бейнер поспешил помочь ей поднять девочку, но она махнула рукой, прося не вмешиваться. Райданка не притворялась сильной, она действительно была сильной, и, чтобы в этом убедиться, достаточно было увидеть ее уверенный и строгий взгляд.

Мия ушла, оставив после себя лишь несколько залетевших в чум хлопьев снега и приятную прохладу.

– Что еще вы видели? – обратился Йорген к стоящему рядом с Бейнером старику. Тот немного помялся, прежде чем ответить.

– Да, собственно, мы все рассказали вам, мой конунг. – Он переглянулся с Бейнером и продолжил: – Услышали крик, вышли, чтобы проверить, и… В общем, вы и сами все видели. С прошедшей ночи там ничего не поменялось.

У Бейнера до сих пор стояли перед глазами эти окровавленные шкуры и лужи крови вперемешку с кусками плоти под ногами. Но более всего запомнился ему душераздирающий крик девочки.

– Наверняка какой-то зверь, – заключил Рюрик. – Чем дальше на север, тем страшнее здешняя живность. Мне еще отец рассказывал, что в этих краях видел медведей в три человеческих роста.

– При всем уважении, Рюрик, – сказал старик, – будь это зверь – он оставил бы следы: отпечатки лап, клочки шерсти. Вы уж мне поверьте, я со своим стариком не один день охотился и знаю, о чем толкую. Да и будь это зверь он, отморозь его Свайр, оставил бы и разорванные в клочья тела! Но мы обыскали все в округе, каждый чум проверили – ничего.

Йорген призадумался, почесывая подбородок. Он посмотрел на шамана, сидящего поодаль в окружении множества шкур. Старец даже бровью не повел и больше напоминал предмет интерьера, нежели живого человека. Кончик длинной седой бороды лежал на коленях, напоминая белоснежную змею. Тусклый свет голубых глаз медленно угасал, говоря о том, что жизнь шамана может прерваться в любое мгновение, настолько он был стар.

– А ты что думаешь, шаман? – спросил Йорген.

В чуме повисла тишина, долгая и напряженная. Все знали, что, прежде чем шаман ответит, должно пройти время, но для Йоргена оно длилось дольше обычного. Он нервно барабанил пальцами, торопя старца.

– Я с трудом слышу, что говорит эта земля, – прохрипел наконец шаман. – Каждый раз, заходя все дальше, в самое сердце Нордхаля, голос этой земли отдаляется от меня, а вскоре и вовсе станет недосягаемым. Вчера я с трудом услышал эхо, предупреждающее о надвигающейся смертельной буре, и боюсь, что в следующий раз и вовсе могу его не услышать. – Он некоторое время помолчал. – То же самое касается и произошедшего минувшей ночью. Земля не хочет говорить мне, кто или что это было. Однако одно я могу ответить с уверенностью… – Шаман с прищуром осмотрел каждого присутствующего. – Будут еще нападения, многие погибнут в этом походе, и тебе, конунг, следует быть заранее к этому готовым. Такова цена той силы, к которой ты стремишься.