Рэй Рид - Литургия крови

– Давай! – приказал капитан.

Вато взмахнул топором.

– Еще.

Второй удар еще больше расширил пролом.

– Что-то не видно, чтобы дом рушился, – прорычал сержант Альметин. – Да и доски слишком тонкие для того, чтобы быть частью несущей стены. Всем боевая готовность. Тут явно дело не чисто. А ты руби ниже, надо расширить проем.

Вато перехватил покрепче топор и нанес удар, способный обезглавить лошадь. Еще удар и еще… В проломе была темнота. В нос ударил крепкий запах застоявшихся мочи и дерьма. Вато, не дожидаясь новых приказов, ухватился за край доски и потянул ее на себя. Дерево подалось, доска со скрипом выскочила из креплений. За ней последовала еще одна.

– Свет! – потребовал Фелан.

Он перешагнул через обломки досок и вошел в зловонный отсек за фальшивой стеной. В следующую секунду за ним двинулся шаморец.

Фелану исполнилось тридцать. Ему было пятнадцать, когда он сражался в своем первом бою, а первую женщину он познал годом раньше. Видел, как грабили города, как вражеского лазутчика раздирали дикие лошади, за годы проведенные в страже он видел столько насилия, что считал себя уже готовым абсолютно ко всему. Он ожидал увидеть сбежавшего мятежника, но то, что открылось его взору, повергло его в шок.

В цепях висел обнаженный мальчик, запястья вокруг оков были разодраны до сырого мяса. Ему, должно быть, лет двенадцать, от силы – тринадцать. Длинные, серебристо-пепельные волосы наполовину скрывали лицо, прекрасное, как у ангела. Его тело будто бы сияло изнутри, в свете фонаря, а кожа была цвета алебастра, тонкая, почти прозрачная, словно мрамор. Пол у его ног устилала черная земля.

Альметин, протолкнувшись мимо своего командира, протянул руку и поднял голову юноши к свету. Глаза мальчика резко открылись. Янтарные, с темными крапинками. Не может у человека быть таких глаз. Шаморец, поняв, что их замысел раскрыт, достал из рукава стилет и приготовился отдать своим людям приказ о нападении, но не успел, ведь сержант, заметив отблеск стали в руке купца, выхватил свой кинжал и перерезал ему горло на секунду раньше. На землю брызнула кровь означая, что пути назад уже не будет. Но умирая, глава купцов все же успел ранить своего убийцу клинком в грудь.

– Альметин…

– Убить всех! – скомандовал сержант. – Капитан – это точно не купцы, я все потом объясню.

Солдаты снаружи повиновались без промедления, щелкали арбалеты, летели стрелы, кинжалы отыскивали сердца. Двадцать секунд адской бойни, запах крови, тела шаморцев на полу дома и несколько солдат отправляются на поиски выживших. Фелан вопросительно уставился на Альметина.

– Старший… Возьмем все ценное для магистрата и сожжем остальное. И его тоже, я знаю, что это. Он не человек и его нельзя приручить. Во времена моего деда один из князей Шамора владел таким существом и когда оно вырвалось из подчинения то убило и его и всех придворных.

– Сержант! – возмущенно воскликнул Фелан, заставляя Альметина замолчать.

Он умолк, только глаза горели лихорадочным огнем, а грубая, наскоро сделанная повязка на груди, потемнела от крови. Только сила воли и потребность убедить капитана удерживали сержанта на ногах:

– Не хочешь ли ты объяснить, почему ты убил этого шаморца? Это все-таки причина для международного скандала, который нам явно не нужен.

Вопрос сильно задел Альметина. Сержант с трудом опустился на корточки и расстегнул одежду мертвого шаморца, высвободив женскую грудь.

– Как видите это не мужчина. И тем более это не простая баба. Вон у нее под левой грудью клеймо в виде головы волка. Это символ одного из элитных кланов-шпионов Шамора. И, смею предположить, что и остальные шаморцы тоже были далеки от торговли. Плюс она содержала в плену это, – проговорил Альметин, имея в виду спасенного ими мальчишку. – Ее не должны найти. И поверь, старший, ты не захочешь, чтобы кто-то нашел это. Убьем его, сожжем этот проклятый дом и уберемся отсюда морем, чтобы оставить меньше следов. Такое чудовище никто не сможет контролировать, а убийство у него в крови.

– Если бы все было так просто, – устало вздохнул Фелан. – Предположим, ты говоришь правду, и этот мальчик – оружие. Но тогда тот, кто будет владеть этим смертельным оружием, обретет власть. Так что мы не будем торопиться. Убить его мы всегда успеем…

– Но… – попытался возразить сержант. – Старший, ты же знаешь, что я много повидал на своем веку и почти забыл, что такое страх. Но когда я заглянул в глаза этого существа, которое только выглядит словно двенадцатилетний подросток, все во мне онемело от ужаса. И мне не стыдно в этом признаться. Я с детства слышал рассказы о таких, как он. И это были отнюдь не сказки, уж можете мне поверить. Надо убить его. Иначе потом беда будет. Но решать, конечно, только тебе, капитан.

– Ладно поджигаем все и двинемся отсюда на лодках морем к порту, чтобы нас не могли с этим связать. – Скомандовал Фелан, решив проигнорировать слова Альметина, сочтя их бредом из-за потери крови. – Надеюсь, мы не сильно наследили. Мальчишку берем с собой, пусть в магистрате решают его судьбу.

Небо к моменту выхода отряда заволокло тучами, закрывая луну и звезды, будто благословляя стражников на скрытое исчезновение с этого проклятого островка и лишь зарево от пожара рассеивало черноту ночи, и освещало путь к бухте, где отряд оставил свою барку. Как только стражи достигли лодки, Фелан приказал дополнительно заковать мальчика поверх странных оков, надетых на него еще шаморцами, стандартными наручниками стражи, которые обычно использовали при задержании особо опасных преступников. А Альметин, несмотря на слабость и рану, продолжал уговаривать капитана, не тащить ребенка с собой, а убить его прямо тут, на берегу, спрятав где-нибудь среди скал его тело. Фелан не понимал ужаса и жара, с которым тот пытался убедить его, прикончить ребенка на месте. На полпути через лагуну, когда отряд по большей части думал о том, как бы побыстрее доставить сержанта к доктору, мальчик сделал свой ход. Будто на него снизошло какое-то просветление, и он понял, что лучше ему не попадать в магистрат живым и именно сейчас лучшее время для побега. Внезапно за спиной отряда, на покинутом ими острове, раздался взрыв, видно, среди ящиков с грузом оказались несколько с опасными алхимическими зельями. И именно в этот момент бывший пленник поднялся на ноги и, несмотря на сковывающие его цепи перевалился через борт лодки, возможно понимая, что это сейчас единственный шанс сохранить свою жизнь подольше.

– Убить его! – запоздало крикнул Фелан.

Но ни у кого не оказалось взведенного и готового к бою арбалета. К той минуте, когда Вато наконец успел наложить стрелу на лук, его цель уже унесло коварными течениями вод. Несмотря на то, что тучи уже унесло ветром и на небе снова выступили луна и звезды, света было все так же мало. И хоть темнота почти целиком скрывала мальчишку, Вато все равно выстрелил.