Мила Бачурова - Гром гремит дважды. Капкан

Я не стал спорить. Развернулся и пошёл за стол. Пожелал доброго утра матери и Ниу. Сел на своё обычное место, подвинул к себе тарелку. Мыслями я уже был там, снаружи. Ниу, чувствуя моё настроение, притихла, хотя они с матерью только что живо что-то обсуждали. Ну, вернее, Ниу обсуждала, стараясь за двоих. Мать Лея Ченга была не сказать чтоб сильно разговорчивой.

В каком-то смысле китайские женщины были моим идеалом. За всё время совместного житья между ними не было ни одной ссоры, ни одного выяснения отношений. Я мог сутки не появляться дома и даже не позвонить, а когда возвращался – мне были неизменно рады. Учитывая то, какую жизнь я себе выбрал, это было очень кстати. В том, что Ниу никуда не денется, я не то что не сомневался – считал даже мысль об этом безумием. Воздух никогда не сделается твёрдым, вода не загорится, а Ниу не уйдёт, как сделала когда-то моя жена. При этом Ниу не претендовала на то, чтобы понимать, чем я вообще занимаюсь целыми днями. Она принимала как должное те клочки внимания, которые я мог ей уделить, никогда не роптала и не просила большего.

В отличие от матери. Та постоянно пыталась осторожно навести мосты для более близкого общения.

– Лей, ты сегодня придёшь к ужину? – спросила она.

– Угу, – буркнул я, даже не вдумавшись в смысл вопроса. Моей задачей было как можно скорее покончить с завтраком и уйти.

– Хорошо, – сказала мама. – Мы тогда приготовим твои любимые…

Какие блюда были любимыми у Лея Ченга до того, как в его теле очутился я, мне слушать было неинтересно, и я словно отключился. Быстро прикончил еду, допил чай и встал.

Ниу проводила меня до двери. Я собирался обуться, но вдруг резкий запах ударил даже не в ноздри, а непосредственно в мозг. Я выпрямился.

– Что случилось? – испугалась Ниу, заметив выражение моего лица.

Случилось то, из-за чего в своём родном мире я в конечном итоге сделался лучшим. Наркотики я умел чуять вернее, чем специально обученные собаки, на таких расстояниях, которые собакам и не снились. В первый же день в этом мире знакомый запах вывел меня из равновесия. Я отказался принимать таблетку и попал в карцер. Впоследствии приучил организм не реагировать так остро. Мне приходилось хранить эти таблетки, спать на них, даже глотать их – и если бы я продолжал воспринимать запах по-прежнему, сошёл бы с ума. Пришлось «перенастроить» организм.

С тех пор всё изменилось. Мой текущий статус позволял держать таблетки подальше от дома. Ниу, которой я так и не рассказал, что она избавилась от зависимости, продолжала принимать безвредные витамины, свято веря, что это – клановые таблетки, которые я невероятными усилиями днями и ночами добываю для неё. Организм расслабился, привык чуять дрянь лишь на улице, на работе, как прежде. Поэтому сейчас меня буквально тряхнуло.

– Ничего, – сказал я и надел кроссовки. – До вечера.

Одевался теперь так, как привык за годы работы в Управлении – джинсы, кроссовки, тёмные футболки без принтов и надписей. Кобуру прятал под лёгкой курткой. И стригся коротко – хотя Джиан по поводу моего облика изворчался, что главе клана надо бы выглядеть более презентабельно. Для начала хотя бы отрастить волосы, носить на шее цепь толщиной в палец и приступить к увлекательнейшему процессу забивания тела татуировками.

Поцеловав на прощание Ниу, я открыл дверь и вышел на крыльцо. Взглядом тут же нашёл источник запаха. По улице шла девушка в джинсах и кожаной расстёгнутой курточке, под которой виднелась белая майка с эмблемой какого-то бренда. Для кого угодно девушка выглядела бы на высший балл, но не для меня. Исходящие от неё волны одуряющего запаха заставляли кулаки сжиматься. Я смотрел на неё – и ненавидел.

А девушка, почувствовав пристальное внимание к своей персоне, повернула голову, улыбнулась и помахала мне рукой. Я заставил себя махнуть в ответ и даже выдавил улыбку. Девушка подошла к двери дома напротив нашего. Я думал, она позвонит, но девушка меня удивила – брякнула ключами и отперла дверь самостоятельно. И только когда дверь закрылась за её спиной, до меня дошло, что ещё было необычного в этой девушке.

Она не была китаянкой. Европейский тип лица, светлая кожа, волосы цвета спелой пшеницы. Вот так номер…

– Русская, – произнёс негромкий голос у меня за левым плечом.

– Что?

Я обернулся и увидел Дэйю. Она всегда появлялась, когда была нужна. Где жила, как – не рассказывала. Иногда вовсе казалось, что Дэйю – призрак. Что-то вроде моего личного духа-хранителя, а не человек.

– Она сняла этот дом три дня назад. Приехала из России, вроде как журналистка. Зовут Natazsha Smi’noffa.

– Наташа Смирнова, – произнёс я легко и просто имя, из которого Дэйю сделала маловразумительный набор звуков. – Ты в курсе, что она сидит на наркоте? Или торгует.

Дэйю отрицательно мотнула головой.

– Выясни, – приказал я.

Дэйю задержала взгляд на мне, будто пытаясь определить, насколько я уверен в своём праве отдавать какие-либо приказы. Уже не раз так делала, словно испытывая меня на прочность – как будто до сих пор не была уверена, что вступила в клан Ченг и признала меня его главой. В итоге, впрочем, кивнула:

– Хорошо, завтра займусь. Или сейчас?

– Завтра. Сегодня ты мне нужна. Поехали.

Я шагнул вниз с крыльца, и тут же подъехал автомобиль, за рулём которого сидел Джиан. В моём маленьком королевстве всё работало как часы. Я открыл заднюю дверь, решив изобразить джентльмена, и жестом пригласил Дэйю внутрь. Она уселась с каменным выражением лица, словно бы так и надо.

Не все китайские женщины были одинаковыми. Дэйю ломала стереотипы, даже не задумываясь. Например, для начала, она была убийцей.

Джиан, зевая, вёл неброскую машину, которую выбрал и купил сам, выслушав мои пожелания: «Надёжная, неприметная, и чтобы можно было погонять, если надо». Вопросов Джиан практически не задавал, за счёт чего нравился мне всё больше и больше. Лучший сотрудник организации, которой не существовало.

Мы с Дэйю сидели на заднем сиденье.

– Русская, говоришь? – задумчиво сказал я.

– Да, – коротко ответила Дэйю, глядя в окно.

Занятно. Мысль о том, что в этом мире тоже существует Россия, меня раньше если и посещала, то только так, по касательной. А она – есть. И как там, интересно?

Я вздохнул.

– Скучаешь? – Дэйю внезапно решила проявить чуткость.

Скучал ли я по Родине? Вот уж не знаю… Попав в этот мир с потерей памяти, я успел тут адаптироваться, прежде чем память вернулась в полном объёме. А когда вернулась – всё завертелось слишком быстро и насыщенно, чтобы было время о чём-то тосковать.

– Терпимо, – ответил я Дэйю в той же короткой отрывистой манере, в которой предпочитала общаться она.