Олег Бард - MANGA. Метасиндикат

Десмонд закатил глаза. Он полагал, что этим все закончится. Линда глянула на него и неожиданно поддержала подругу:

– Вот и пойдем. Парни?

– Я руками и ногами за! – радостно воскликнул Гарри, его правый подбитый Десмондом глаз окончательно заплыл и закрылся.

Дэн, Макс и Смит тоже вызвались, а Десмонд предпочел вернуться к родителям, посидел еще немного и покинул заведение. По пути к машине он думал о том, дома ли они. Мать работала в Белом доме консультантом по экономическому развитию сперва правительства ЦАР, потом – Македонии, ее могли внезапно командировать, и она никогда не отчитывалась перед сыном, когда, куда и зачем поехала. Отец-ФБРовец тоже был мобильным человеком: неделю дома, две недели где-то. Наверное, поэтому родители и определили его в «Эсперанто» на полный пансион.

Возможно, их деятельность заключалась в другом – Десмонд не пытался разобраться. Как отличнику, ему вдвое урезали оплату за обучение, и сэкономленные сорок тысяч долларов родители оставляли ему на карманные расходы. Пусть они хоть пьют кровь младенцев – ему все равно.

Параллельно Десмонд размышлял над словами Элис о том, что их компания ведет себя, как сборище в доме престарелых. А ведь он и правда старик: не умеет радоваться мелочам, да и не мелочам. Ему безразлично чужое мнение и нет дела до чьих-либо чувств. Если бы это не каралось законом, он, наверное, мог бы убить не колеблясь, защищая не только свою жизнь, но и интересы помельче. Пупса прикончил бы лишь для того, чтобы его розово-складчатая морда исчезла навсегда и не вызывала рвотный рефлекс.

Он направился к створкам лифта, превращенным в рекламные щиты, где сменяли друг друга слоганы и символы разных брендов, прошел сквозь голограмму длинноногой блондинки, рекламирующей помаду. Нажал на кнопку лифта, и тут экран на правой дверце заглючил, понеслись символы, сменяя друг друга: морда льва «Версаче», баранья голова «Доджа», логотип «Макдональдса», уроборос, золотой китайский дракон, перечеркнутый череп с розой в зубах, зубная паста…

Перед глазами будто закружился рой мошкары, замутило. Десмонд мотнул головой, стараясь избавиться от головокружения. Не получилось. Еще и вдохнуть хотелось, а не получалось. Отойдя к скамейке, он сел, оттянул ворот рубашки, хотя тот не давил.

Мошкара, похожая на помехи, заслонила обзор, начало темнеть перед глазами. «Только не падать в обморок! Нельзя, чтобы одноклассники видели мою слабость», – подумал Десмонд и постарался вальяжно развалиться.

Но вскоре отпустило, зрение вернулось, стало легче дышать, и проступили сперва очертания предметов, потом – детали. Покосившись на двери в кафе, откуда одноклассники так и не вышли, Десмонд поднялся, перевел взгляд на дверцы лифта, которые распахнулись, выпуская пританцовывающую неопрятную даму в очках дополненной реальности. Она что-то держала в руке, улыбаясь виртуальному предмету, как любимому ребенку. Если бы Десмонд был в линзах, он увидел бы причину ее умиления.

– … Почти как живой , – проговорили на ухо, и Десмонд от неожиданности подпрыгнул, заозирался, но поблизости никого не было! Хуже того, голос звучал у него в голове: – Жаль, что таких на самом деле нет. Я бы завела себе гочика.

Во рту враз пересохло. Это что же, он читает мысли женщины? Она думает о каком-то зверьке из дрим-реальности. Бред. Ему кажется, что он читает мысли. Это от кислородного голодания мозга после того странного приступа! Десмонд сжал виски. От тысяч бормочущих голосов раскалывалась голова. Казалось, не осталось места для своих мыслей. Нужно поскорее уходить отсюда, пока одноклассники не заметили, в каком он состоянии.

Десмонд повторно вызвал лифт. Он догадывался, что на него повлияло какое-то изображение на дверце, потому не смотрел на нее.

В лифте голоса стихли, и только Десмонд собрался выдохнуть, как на третьем этаже вошел всклокоченный мужчина средних лет. От него веяло тревогой и отчаяньем.

– …а если Джули уже дома? Дьявол! И смартфон лежит на смятой кровати, а там… Или не заметит ничего, не полезет читать? И чего бы не прийти в дрим-комнату…

– Джули? – спросил Десмонд, просто чтобы выяснить, кажется это ему или нет.

Мужик встрепенулся, разинул рот.

– Вы что-то сказали? – прохрипел он.

Дверцы разъехались, и Десмонд рванул прочь. Не показалось. Но почему? Кислородное голодание мозга? Это пройдет? А если нет?

Десмонд, торопливо шагающий к парковке, где стоял его БМВ, сбавил темп и посмотрел на проблему под другим углом. Если способность читать мысли сохранится, у него появятся невероятные возможности! Никто не сумеет его обмануть, и это можно использовать. Например, на допросах. На переговорах. Во время карточной игры. Карьеру можно сделать за пару лет, сколотить состояние и получить белый код!

От испуга не осталось и следа. За руль Десмонд сел абсолютно спокойный. Голова работала холодно и четко. Хотелось обкатать на ком-нибудь новые способности. На ком-нибудь знакомом, например, на матери. Если повезет, то и отец будет дома.

Открывшиеся перспективы кружили голову, Десмонд чувствовал себя по-настоящему живым, более живым, чем на боксе.

Домой он добрался в девять вечера. На втором этаже виллы горел свет – значит, мать никуда не уехала. Хорошо. На ней он испытает новые способности, а заодно узнает, в чем именно заключаются обязанности, о которых она не распространяется. Конечно, лучше бы попросить отца, чтобы взял на работу, да помочь ему с преступниками на допросе.

Припарковавшись, Десмонд вошел в гостиную, хлопнул дверью так громко, чтобы мать услышала – все-таки она в возрасте, могла и не заметить, что сын вернулся. Но не успел он обернуться, как она уже спускалась по лестнице – совершенно седая, с волнистыми волосами, уложенными волной. Несмотря на свои шестьдесят пять, осанка у нее была, как у балерины, а манера держаться, чуть искривленные сжатые губы говорили, что с этой леди лучше не шутить.

– Вроде бы не дурак. Сволочь изрядная, но точно не дурак. Зачем же такое творить? Его же выгонят из последнего класса! – прозвучал ее голос у Десмонда в голове.

Он на автомате хотел спросить, что же случилось, но прикусил язык. Отметил, что спина матери чуть прямее обычного, рот искривлен чуть больше. Неужели Пупс нажаловался учителям, а они позвонили ей? Так некому жаловаться, учителя разошлись по домам, если это и случится, то не раньше понедельника. Или он кому-то из них позвонил?

А еще очень не понравилось, что родная мать считает его сволочью. Он не делал ничего такого, что могло бы испортить репутацию семьи.

– Надо было девочку. Они более управляемые, с ними меньше проблем.

– Привет, мама, – по возможности небрежно бросил Десмонд. – Что-то случилось?