Оксана Букия - Серебряный. Поиск дорог

– Не-а, – поморщился Сильверов, – ребята уже почти закончили. Сейчас этого заберут, и я в отделение.

– Я тебе позвоню.

Голова раскалывалась. Сильверов устало потер лицо и вновь опустил глаза на бумаги, лежавшие перед ним на столе. По всеобще устоявшемуся мнению, развитому благодаря многочисленным сериалам – работа в полиции одна сплошная романтика – погони, перестрелки, поимка преступников. Дима вздохнул – везет им там в телевизоре. А тут еще кучу рутиной работы выполняй. Бесконечные протоколы, справки, заявления, объяснения.

– Димыч, у меня тут для тебя кое-какая информация есть по делу Тереховского, нашего самоубийцы, – прозвучал в телефоне загадочный голос Южарина.

– Слушаю.

– Я завтра на неделю в отпуск ухожу. Могу рассказать в баре за кружкой пива. В семь тебя устроит?

Капитан посмотрел на часы.

– Да, успею. Называй адрес.

– Димыч, тебе послание, – Юра влетел в кабинет, крутя в пальцах конверт. – Любовное. От девушки.

Дмитрий нахмурился. Самойлов сделал еще шаг, приближаясь к нему.

– У тебя сегодня свидание? Ты наконец решился? Больше не злишься на ту подлую вертихвостку, отобравшую у тебя совочек в песочнице?

Дима, не глядя, протянул ладонь . Юра достал запечатанный конверт из-за спины, держа его на вытянутой руке.

– Может, сразу в вещдоки? Вдруг она злоумышленница? Посягает на вашу честь, Дмитрий?

И не успел заметить, как конверт оказался в руках капитана.

– Кость, бери этого шута, езжайте на опрос свидетелей. Я тебе говорил сегодня с утра.

Дима опустил глаза на конверт, который держал в руках.

– Лен, я сегодня…, – продолжил он, читая первые строки послания.

"Здравствуйте, Дмитрий. Не могли бы вы со мной встретиться? Около входа в центральный парк в семь вечера. Я буду вас ждать".

Мужчина бросил взгляд на окно. Скривил губы. В семь у него назначено рандеву с Южариным, пока тот не уехал. Еще эта девчонка! Вот почему она так его обхаживала эти дни. Ей нужна помощь. Он покачал головой, сел на свое место. В общем, он не обязан ей помогать, тем более в такой форме.

В центральном парке уже не было так людно. Начало октября. Многочисленные туристы разъехались, и теперь можно было спокойно гулять по его тихим аллеям.

Дима прибыл к месту назначенной встречи на десять минут раньше. Осмотрелся.

– Добрый вечер, – услышал он голос позади себя. – Я так рада, что вы откликнулись на мое приглашение.

Сильверов обернулся. Девушка не выглядела запуганной или хотя бы расстроенной.

– Я вас слушаю. Какие у вас проблемы? Чем я могу помочь?

Алла хлопнула ресницами несколько раз.

– Проблемы? У меня? Скорее у вас. Вы ведь даже не смогли вспомнить, когда в последний раз гуляли по осеннему парку!

– Вы издеваетесь? – хмуро поинтересовался Дмитрий. Прикидывая в уме, где он сможет пересечься с Мишей в городе и все же успеть поговорить, не откладывая это дело до его возвращения.

– Нет, – искренне ответила девушка. – Мне захотелось сделать вам приятное.

Он глубоко втянул в себя в воздух. По-хорошему она не понимает. Что ей вообще от него надо?

– Что тебе от меня надо, девочка? – решил он выяснить этот вопрос. И закрыть его навсегда.

Алла чуть прищурила глаза.

– Мне между прочим двадцать пять лет, и я не девочка. У меня высшее образование и я знаю три языка. Я работаю в сфере искусства. Организовываю и провожу различные художественные выставки, творческие вечера. Встречаюсь с разными деятелями искусства, как росс ийскими, так и из других стран!

Она закончила свою пылкую речь и с вызовом смотрела на него. Потом повторила.

– Я не девочка!

Дима тяжело выдохнул.

– А мне сорок один. Я работаю оперативником в уголовном отделе. До девяти вечера, и до десяти, и по выходным. Мне некогда ходить на романтические свидания и любоваться звездами. Перешвыривать с одного места на другое желтые листочки и восторженно замирать от их шелеста. Да и желания на это тоже нет. Так же, как и выполнять капризы взбалмошных девиц. Даже с высшим образованием и знанием трех языков, – он посмотрел на часы. – Надеюсь этого обстоятельного знакомства достаточно для того, чтобы его больше не продолжать? Мы все узнали друг о друге?

Девушка подняла на него глаза, открыто встречаясь с ним взглядом.

– Нет, не все! Ты еще не знаешь, чем я увлекалась в детстве.

– ....!?

– Ежиков приучала.

– И как? – язвительно поинтересовался он.

– Узнаешь.

Осенние листья падали на землю, украшая аллеи парка. Они успокаивающе шуршали под ногами. В этом умиротворенном шуршан ии было что-то очаровывающее, волшебное, слегка окрашенное легкой грустью. Уходящее солнце раскрашивало золотом кроны деревьев. Кое-где листва еще зеленела, но ее уже вытеснил багрянец кленов и золото берез. Хотелось закрыть глаза и, расслабившись, выбросить из головы все мысли.

… голубые цветы мягким ковром устилали камни, свет Таллы отражался в зеркальных водах. Серебряные пузырьки стаей взмыли вверх, прозрачные рыбки с посеребренными плавниками, едва заметные серебристые кораллы. Сотни брызг взрывающие гладкую поверхность озера. Звонкий смех и едва ощутимые прикосновения.

– Мы с тобой связаны. Ты – это я. Две половинки всегда примут друг друга.

– Я не смогу без тебя.

Голубые цветы поникли. Дождь прибивал их к земле. И никаких ориентиров. Только вода, падающая с неба.

– Я не могу без тебя!!!

Я не могу без тебя. Я даже не знаю, кто я. Где выход из этой темноты.

Прохладные пальцы коснулись лба, опустились на щеки. Он чувствовал мерное покачивание, запах моря, шум ветра, запутавшегося в парусах. Чем-то влажным и холодным провели по лицу, остановились на губах. Вода. Он облизнул губы.

Все та же прохладная рука осторожно приподняла его голову, и он почувствовал прикосновение холодного к своим губам. Сделал несколько глотков. Открыл глаза.

Лицо Кари склоненное над ним. Ожидающее, встревоженное.

– Димостэнис, – выдохнула она, – как же вы нас всех напугали.

Он откинулся на подушки, вновь закрыл глаза.

– Мы плывем назад? В Мюрджен?

– Уже третий день пути. Вы четыре дня были без сознания. Никто не знал, что делать. Я вспомнила, как вы однажды сказали, что мир Фельсевера притягивает вас, и вы по-другому себя чувствуете там. Я подумала, что возможно вам станет легче, если вас оттуда увезти.

– Четыре дня, – повторил Димостэнис, прислушиваясь к себе. Прошлый раз он провалялся без сознания четырнадцать. – У меня получилось?