Ольга Буклина - Настанет век пырларла. Книга 3. Пишите легенды, или Возвращенный

– Ты должен избавиться от Минги, она неспособна дать тебе наследника, – сказал Бикир, – тебе нужно жениться второй раз.

– Предлагаешь пойти и всадить ей кинжал в грудь? – ядовито спроси Бакар.

– Она хорошая жена, решай сам. Но тянуть нельзя. Ты не сможешь жениться сразу, а что будет завтра – неизвестно. Ты должен позаботиться о сохранении линии Основателя.

– Я не узнаю тебя, Бикир, – горько произнес Бакар, – как может родной брат предлагать мне подобное?

– Я все понимаю, братишка. Мне тяжело так же, как тебе, но от нас слишком многое зависит.

– Я не могу так, – простонал Бакар, стиснув голову руками, – я не хочу, чтобы из-за меня умирали достойные люди. Я слабак, Бикир, и ты это знаешь. Лучше уж умереть мне.

– Нет, мой брат не слабак, – Бикир обнял его за плечи, – он примет верное решение и найдет выход.

Два дня Бакар ходил как во сне, погруженный в тяжелые раздумья, на третий вызвал к себе Торэра. Командующий гарнизоном по нескольку раз в день посылал узнать о здоровье Мингилиты, один раз ему даже удалось зайти к ней под благовидным предлогом, но Минги не захотела с ним разговаривать.

Вид митверхала ясно говорил, что разговор будет непростой, Торэр забеспокоился – не переведет ли кузен его куда подальше, чтобы навсегда покончить с кривотолками.

– Увези ее, Торэр, – без предисловий сказал Бакар.

– Что? – Торэр подумал, что ослышался.

– Ты ведь любишь мою жену? – Бакар посмотрел кузену в глаза.

Торэр отвел взгляд. Как о таком можно прямо сказать? Это ведь значит сознаться в преступлении против дома митверхала. Но и предавать свою любовь он не собирался.

– Я задал вопрос, – проговорил Бакар.

– Да, мой господин, – склонил голову Торэр, – можете лишить меня жизни, но госпожа Мингилита – моя единственная любовь.

– Я отдаю ее тебе, – сказал Бакар, улыбнувшись при виде округлившихся глаз кузена, – но вы должны покинуть Мааданд. Я отправлю тебя в Кавииз. Они просили помощи, на них нападают брызги, и никто не знает, что с ними делать. Бикир даст десять лучников-Пахтыхов. Они будут охранять кавиизцев от брызгов, а вы будете охранять их.

Торэр слушал и не мог поверить. Любимая женщина будет рядом, будет принадлежать ему полностью. Вместо того, чтобы мельком коснуться руки, скрываясь ото всех, изредка остаться наедине в покоях или выехать в город, изображая всего лишь госпожу и ее верного телохранителя. Хотя к их воссоединению привела трагедия дома митверхала, Торэр не мог унять ликования.

– И да, прежде чем заполучить ее душу, тебе придется излечить ее, – Бакар поднялся с места, – итак, Торэр, сын Итайра, готов ли ты взять женщину, которая принадлежала другому мужчине?

– Готов, мой господин, – без запинки ответил Торэр.

Минги лежала в кровати как тень, не желала никого видеть, разговаривать, есть и пить. Она посмотрела на вошедшего Бакара в слабой надежде, что его визит что-то изменит, но почти сразу со вздохом отвела взгляд. Она скажет ему. Пусть не сегодня, но через несколько дней обязательно. Она не готова потерять еще одного ребенка и не будет больше пытаться подарить митверхалу наследника. Лучше пусть он убьет ее. Или просто уморить себя голодом? Тем более и есть не хочется.

– Мингилита, дочь Ченгала, – обратился к ней Бакар, и, когда ее глаза удивленно распахнулись, продолжил, – ты больше не жена мне, я изгоняю тебя.

Казалось, хуже быть не может, но Бакару удалось. Такого Минги никак не ожидала. Пусть лишенный любви, но их брак все же был не самым плохим, в нем были дружба, доверие и забота. Губы Минги задрожали.

– Лучше убей, Бакар, не обрекай меня на позорное существование.

Бакар сел рядом и взял ее дрожащие похолодевшие руки.

– Я никогда бы не обрек тебя на позор, детка, ты этого не заслужила. Ты уйдешь не одна. Подойди, кузен. Встань здесь.

Торэр вошел и остановился чуть поодаль, бросив на Минги смущенный взгляд.

– Вот мужчина, который поведет тебя по жизни дальше. Ты согласна?

Минги ошеломленно смотрела то на Бакара, то на Торэра, не в силах произнести ни слова.

– По глазам вижу, что согласна, – улыбнулся Бакар, – пусть все забудется не сразу, но вы начнете новую жизнь вдвоем.

– Но… меня ведь все знают, – сказал Мингилита, когда вновь обрела дар речи.

– Торэр отправляется служить в Кавииз, ты поедешь с ним.

– Там тоже есть те, кто меня знает.

– Что ж, тогда кавиизский орех в помощь, – немного подумав, сказал Бакар, – брюнеткой ты будешь так же красива. Иди ближе, кузен.

Бакар взял со стола фруктовый нож.

– Не игла конечно, но вполне сойдет, – он улыбнулся Мингилите, – я дал клятву твоему отцу, но сдержать ее оказалось мне не под силу. Но выполнить по крайней мере половину и сделать тебя счастливой женой я могу. Ты пробыла незамужней всего несколько минут. Встаньте, дети мои, сейчас митверхал поженит вас.

Потом Торэру предстояла непростая задача – раздобыть в Мааде женский труп и тайком доставить его во дворец. На следующий день город узнал прискорбную новость: матерь клана Ар-Рааров умерла от послеродовой лихорадки. Завернутое в ритуальное покрывало тело с затянутым вуалью лицом быстро отвезли на Последнее Пристанище и предали огню. На церемонии были только самые близкие, а посвятили в тонкости только Силанга.

Через два дня Торэр во главе большого отряда Ар-Рааров и кучки Пахтыхтамаев отбыл в Кавииз. Среди вереницы повозок с женами и детьми воинов была карета, в которой сидела никому не известная брюнетка. Командующий Торэр внезапно решил жениться, видно, чтобы не скучать в Кавиизе. С ней ехала Лейга, жена старшего телохранителя Пэккера и верная служанка госпожи Мингилиты, оставшаяся без хозяйки. Ее годовалый малыш был страшным егозой и непоседой, но молодая жена Торэра настояла, чтобы он ехал с ними.

– Вот уж никогда не думала, что вам, госпожа, так пойдет черный цвет, – нет-нет, да и повторяла Лейга, дотрагиваясь до блестящих локонов Мингилиты.

– Я и сама не верила, что пойдет, – улыбалась Минги.

Чем дальше уезжали они от Маада, тем спокойнее становилось у нее на душе. Теперь жизнь принадлежит ей, а не долгу, в ней есть верная подруга, любящий, и, главное – любимый, мужчина, который сумеет озарить ее жизнь новым светом и дать счастье.

– Ты мудрее, чем я думал и мудрее меня, – сказал брату Бикир, когда зашел проведать его через пару дней.

Бакар печально улыбнулся.

– Просто я не бьюсь лбом в ворота, когда рядом есть открытая калитка. Знаю, что поступил правильно, рад за кузена, но все же дворец стал пустым. Минги украшала его, а теперь он как перстень без камня.

Бикир вздохнул, положил ему руку на плечо и собрался было нарисовать словами картину прекрасного будущего с толпой наследников и женой-красавицей, но помешал Ки-Сиел.