Брунио Хартманн - Холм Зверя

– А то притомился я от этих полемик по службам каждую декаду – то возлюби ближнего своего, то покарай душу его. Ей-Келегор, ещё немного, и я встану на сторону Красного Ордена!

– Обязательно напишу тебе рекомендательное письмо. – Буркнул один из лурканцев. Это был Мишель, молодой баронский пасынок. Будучи крепко сложенным парнем с рыжими волосами, его нередко причисляли к выходцам из родных пенатов сержанта, что неистово бесило молодого аристократа. Кличка Медведь прилипла к нему после первой же драки, вызванной его донельзя дрянным характером. – Может тогда орденские шлюхи тебя не просто примут, но ещё и кастрируют.

– Сир сержаант, можно высказатца? – К нему повернулся Гном.

– Можно мать твою за ляжку! – Не упустил шанса Шульц. Его закадычный друг, выходец из того же рода, Бран, тут же поддержал:

– Дык там ужно очередь до Пробуждения! Матрона даже из дома не может выйти от наплыва поклонников!

– Что?, – молодой милетец не первый год служил с ливейцами и, спустя секундную заминку, нашёлся. – Шуты речные, моя мат-т, в отличии от ваших, хотя бы дома сидит, а в её лоне не терйались экспедиции институт-та!

Ухмылка толстяка довольно быстро перешла к омерзительной усмешке – он никогда не упускал шанса для хорошей драки. Чувствуя, что накопленная недельным переходом усталость вот–вот найдёт выход в кровопролитии, сержант тронул ногами Ежу, стараясь оказаться меж парнями. Однако его неожиданно опередили.

– Скажи спасибо этой благородной даме. Без её безусловно ценного вклада Зверь бы не смог собрать под свои знамёна достаточно большую орду, дабы каждому из нас хватило нарубить нечестивцев! – встрял Леманн.

Шокированные участием в перепалке ветерана, все на секунду замерли, а затем, подавая заразительный пример остальным, Шут заржал в голос, прикрывая рот от ледяного воздуха. За ним последовал Гном и Медведь. Уже через полминуты смеялся весь холм, пусть некоторым, стоящим поодаль, пришлось пересказывать весь диалог с самого начала.

– Довольно вам. Шульц, тебе, за достижения твоей матушки – двойную смену в разведке.. – Прервал веселье Фёдор, обрубая смешки. Леманн едва заметно кивнул тому – за всё время лёгкой истерии, он лишь криво ухмылялся.

“Пора напомнить, что они здесь не на прогулке”.

– Полковник Хулдерик и весь двадцать шестой на нас полагается! Скоро здесь будет весь полк, а мы – его единственные глаза и уши! Мы все одинаково устали. Но впереди нас ждёт слава и честь, когда мы предупредим атаку Зверя. Долина Ашайи ждёт нас! Не подведём честь знамени!

– Надерём ему задницу! – Выкрикнул Шульц.

– Мы показат-д им их место в Империи! – Поддержал Джованни.

– Ублюдки пожалеют о том дне, когда взяли пику и мушкет в руки. – С улыбкой закивал Мишель, впрочем, быстро пряча её под шарфом.

– А вот и разведчики. – Дипломатично заметил Леманн, привлекая внимание Фёдора.

* * *

Как всегда, разведка вернулась ни обнаружив ничего, что уже здорово раздражало Фёдора. Они удалились от армии на три дневных перехода, и, если вокруг лагеря царила привычная суета, то теперь они оказались наедине с собой. Даже зверья вокруг было чуть.

С каждым оставленным за спиной километром, с каждой стоянкой, мысли молодого дворянина метались вокруг неожиданного продвижения по службе и своей миссии…

Старый сержант – Иоганн де Сигир, был тем ещё безжалостным ублюдком, но был на хорошем счету у капитана. За очередной игрой в карты Иоганн, вдруг, проболтался о том, что чернокровкам, мол де, давно пора дать имперские права, брать в пограничники не только наёмниками, а то и вовсе принять их духов в пантеон Спящих. Вскоре де Сигир заболел и был вынужден убыть в имение. Последующее назначение стало для Фёдора полной неожиданностью, ведь Великое Княжество никогда не было сторонником рабской политики Империи, что в условиях бунта Зверя лишь подстегнуло подозрение к северянам, как если не помогающим, то тайно сочувствующим. Однако на приснопамятном совещании, на которое вдруг пригласили мезневчанина, Хулдерик лично предложил его кандидатуру на пост сержанта, обеспечивая своим тяжким дварфийским словом ему протекцию. Что ещё сильнее смущало северянина – полное отсутствие в его двадцатке прочих представителей Мезнева. Но тот старался гнать от себя крамольные мысли и страх. С тех пор он лишь однажды видел дварфа – получая то самое задание.

Сидя перед полковником на походном стуле, под тяжёлым взглядом глубоко посаженных глаз, Фёдор ощущал себя как на уроках в отчем доме – будто учитель заранее знал, что несмотря на выполненные домашние работы, северянин совершенно не готов к дополнительным вопросам. Сейчас же де Грабровен чувствовал, что и к основным не сумел подготовиться.

– От сержантов и капитанов я требую мудрости и сдержанности. Но сейчас мне нужна отвага и смелость, столь свойственная северянам. – Дварф говорил спокойным и размеренным басом, что едва ли успокаивало переживающего солдата. – Тебе и твоим рейтарам предстоит пробиться через пустошь напрямую, в объезд дорог и засад блохастых. Ориентироваться придётся по звёздам и компасу. Наши следопыты и гномьи агенты узнали, что Зверь планирует разделить свои войска и нанести удар по ряду крепостей за время зимы, рассекая нас окончательно на север и юг. Однако мы не знаем, куда он нанесёт свой истинный удар – у него нет артиллерии, а значит Зверю придётся давить крепости числом.

– Тебе предстоит следить за дорогой подле Долины Ашайи. Если Зверь поведёт свою основную армию к этим просторам, значит он будет захватывать Хродвинг, лежащий к югу от него.

Фёдор был готов вскочить и броситься туда немедля: “Это же мой шанс! Я стану тем, кто захлопнет ловушку над Зверем!”

– Так что – не подведи моё доверие. Я не прошу тебя в одиночку отбить атаку Зверя. Займи позицию и проследи, какие силы пройдут там. Не вступайте в битву со стаями блохастых! – Кряхтя, тот достал из под стола небольшую шкатулку, из которой изъял неприметное медное колечко. – Для связи. Зачаровано “Устами Архимага” – не больше двадцати слов, запомни! Используй его только для срочной связи с полком. И да помогут тебе Предки и ваши Спящие.

– Не смею подвести вас! – Вскочил со стула молодой дворянин. – Двадцать Шестой может рассчитывать на нас!

* * *

Выровняв Ежевику с лошадью Леманна, Фёдор некоторое время молча ехал подле, пожёвывая губы. Несмотря на то, что Ежа сильно выделялась среди прочих лошадок, и ей трудней давалась дорога, сержант настоял, что останется со своей верной кобылой. Ветеран держал почтительную тишину, делая вид, что не замечает едущего подле себя сержанта.

– Здесь слишком пусто, – наконец не сдержался Грабровен.