Владимир Василенко - Стальные псы

– Знаю, знаю. Но там грязновато. И у меня клаустрофобия.

– Ну, ты-то вообще нашел свой путь. Мы такой вариант, если честно, даже не рассматривали. Да и мало сейчас таких спецов по экстремальному паркуру. Не особо-то модное направления. Но ты – настоящий талант. Я заглядывал в твой видеоблог. Ты ведь тот самый Мангуст? На видео ты в маске, но вычислить тебя несложно.

– Вы так и не сказали, для чего вам это, – не очень-то вежливо отозвался я.

Несмотря на пополнившийся счет на банковской карте, ощущения были какие-то смешанные. Вроде как подозреваешь, что тебя хотят обдурить, но пока не понимаешь, как именно.

– Нам нужен такой человек, как ты. Который быстро соображает, быстро действует. Но главное – умеет пробираться во всякие труднодоступные места.

– Так я вроде как юрист, а не проктолог.

– И снова ты себе льстишь. С юридического факультета тебя уже полгода как выперли.

– Да что ж такое-то? Уже вся Москва в курсе, что ли? Или вы тоже меня того… пробили по всяким базам?

– А как же! У нас возможности не хуже полицейских. А по некоторым позициям и лучше. К примеру, мы знаем и то, зачем ты участвуешь во всех этих сомнительных челленджах.

– Пфф! Невелика тайна. Деньги-то всем нужны!

– Ты и так особо не бедствуешь. У тебя вполне обеспеченные родители, помогают тебе материально. Да и на канале своем зарабатываешь вполне стабильно, я думаю. На жизнь точно должно хватать.

– Смотря какую жизнь. Ну, так вы мне расскажете, чего вам от меня надо, или так и будете ходить вокруг да около? Работу мне хотите предложить, что ли? В этом вашем «Обсидиане»?

– К компании это не имеет прямого отношения. Это… личное. Скажем так, у нашего босса есть некий побочный проект. Считай это хобби. Но относится он к нему довольно серьезно. Собирает команду. Ему нужны люди, на которых можно положиться. Уже есть несколько отличных бойцов, но нужна и толковая поддержка. В том числе этакий… эм… разведчик. И диверсант. Тот, кто сможет действовать скрытно, быстро, нестандартно. Мы уже пробовали несколько кандидатур, но потом решили, что проще устроить такой вот кастинг и найти человека, у которого изначально хорошие задатки. А уж потом натаскать его на практике.

– По описанию – что-то не совсем законное, – прищурился я.

– Вовсе нет. Речь ведь всего лишь о виртуальном игровом мире. Ты ведь слышал об Артаре?

А вот тут мне, похоже, не удалось совладать с эмоциями, потому что хлыщ довольно рассмеялся, видя мою реакцию.

– Ну, конечно, ты слышал. Ведь именно в нем все дело. Оборудование для выхода в эйдетическую сеть стоит недешево. Абонемент в Артар – тоже. Причем вряд ли деньги на все это ты можешь попросить у родителей. Вот ты и пытаешься раздобыть их сам, всеми доступными средствами.

– Откуда вы… – начал было я, но тут же осекся. Ну, уж это выяснить было несложно, достаточно посмотреть мои посты в соцсетях.

– То есть вы мне предлагаете работу… в Артаре?!

– Именно. Эйдос-модем мы предоставим. И абонемент на первый месяц тоже оплатим, если нужно.

– А в чем подвох?

– Да ни в чем. Условие одно – ты вступаешь в наш клан и работаешь на нас. Как минимум до тех пор, пока не отработаешь вложенные в тебя деньги.

– А если не отработаю?

– Думаю, все будет хорошо. Старт в Артаре тяжеловат, но ты вроде способный малый. Да и мы поможем. Мы заинтересованы в том, чтобы ты побыстрее втянулся.

– Ну, а все-таки? У меня это… иногда не очень получается вливаться в коллектив. Характер такой дурацкий.

– Нам, если честно, плевать на твой характер. Главное, чтобы ты делал свое дело. Мы готовы дать тебе шанс, Стас. Просто постарайся не просрать его. Главное – учти, что особо церемониться с тобой никто не будет. Не думаешь же ты, что ты у нас единственный такой рекрут?

– Что-то вроде испытательного срока дадите, что ли?

– Вот именно. У тебя будет неделя на то, чтобы проявить себя. Облажаешься – просто отдадим модем другому.

– Да что там можно успеть за неделю-то? Я же буду совсем нубом, не успею толком прокачаться.

– Игровые сессии в Эйдосе – от 12 до 20 часов субъективного времени. Так что неделя – это около сотни часов геймплея. Вполне достаточно, чтобы доказать, что ты можешь быть нам полезен. Ну, и вообще, что у тебя кишка не тонка для Артара.

– В смысле?

– Поймешь, когда окажешься там, – усмехнулся он.

Он выложил на стол маленький прямоугольник из плотного картона. Визитка. Реальная, не электронная. Надо же, кто-то до сих пор их использует?

Визитка простая, без дизайнерских изысков – лишь логотип «Обсидиана» и несколько строчек. Терехов Леонид Владимирович. Начальник службы безопасности. И номер для связи.

– Ладно, заболтались мы с тобой, Стас. Подробности можно обсудить позже, и уж точно не здесь. Если, конечно, тебе это интересно.

Интересно ли это мне?! Да я чувствовал себя как тот очкарик из старых книжек, который получил письмо с приглашением в школу магии. Но лицо-то надо держать. Так что я, изо всех сил стараясь оставаться внешне спокойным, небрежно кивнул:

– Я подумаю.

– Подумай.

Терехов, посчитав, что разговор закончен, направился к двери. Но перед самым выходом чуть задержался и, обернувшись через плечо, с усмешкой добавил:

– Кстати, шефу очень нравится этот аквариум. Так что зря ты так. Стоимость замены стекла тоже включим в твой счет.

Он, похоже, нисколько не сомневается, что я приму их предложение. Моя дурацкая поперечная натура на это реагировала поднимающейся изнутри волной раздражения и протеста, но я на корню задавил этот порыв. Черт его знает, что там у богатеньких за причуды. Но для меня это действительно шанс. Шанс оказаться в игре уже сейчас, а не через три-четыре месяца – только к тому времени я рассчитывал накопить на Эйдос-модем. Стоит он, как хороший автомобиль.

– Не вопрос, Леонид Владимирович.

Терехов удовлетворенно кивнул.

– Тогда до встречи в Артаре, Мангуст.

Первые образцы нейрокомпьютерных интерфейсов появились еще в 20 веке, а в начале 21-го в продажу поступали уже более-менее доступные простым пользователям модели. То же самое и с устройствами дополненной реальности.

Но это все было не то. Либо специализированные устройства для инвалидов, либо просто неудобные и неоправданно дорогие игрушки.

Настоящий прорыв случился в конце 20-х годов. Началось массовое использование квантовых процессоров нового поколения – в десятки раз меньше предшественников, но в те же десятки раз мощнее. Но главное – был преодолен «языковой барьер» между человеческим мозгом и компьютером. Люди научились имитировать сигналы, полностью идентичные тем, что мозг воспринимает от органов чувств.