Андрей Головин - Магия не мертва

Утро было замечательное. Солнечный весенний день, и самое главное я, наконец, могу почувствовать себя Великим Императором целого мира, властелином солнца, луны и звезд, я был ВСЕМ для этого мира, пусть он и размером с кузницу.

Состояние эйфории длилось недолго. Я вспомнил, сколько дел оставил мне кузнец на день. Мда, тут не было времени чувствовать себя кем-то значимым в этом мире. Не было времени даже поваляться в постели подольше. Если не хочешь получить нагоняй от мастера – придется работать.

Да, я всего лишь подмастерье в кузнице. И как бы я ни старался, Императором мне не стать, я навсегда останусь просто Грантом. А было бы здорово… Опять замечтался.

Итак, нужно сходить на базар и купить кожу для новых мехов, нужно прибрать в кузнице и сделать сто наконечников для стрел. Кому нужны стрелы в наше мирное время? Война ведь давно кончилась. Наверно это заказ гвардии. Я абсолютно точно знал, что столько наконечников мне не сделать, поэтому внутренне приготовился слушать ругань мастера. И как он не понимает, что я Великий Император…

Мысли о гвардии всколыхнули воспоминания.

Вот пришла весть о войне. Это страшное слово ранее воспринималось как что-то очень далекое, что никогда не наступит. И вот она постучалась к нам.

Война вспыхнула внезапно. Никому доподлинно неизвестно, что именно не поделили наш Император и король соседней Шольме Дитрих. Может, не отдал свою дочь в жёны императору. Но это было выше понимания Гранта, куда Императору пятнадцатая жена?

Одним словом, как-то раз вместо нашего посольства вернулись только их головы, аккуратно отделённые от тел. Такое не стерпели ни Император, ни главы кланов. Ведь, как известно, в посольство посылают только членов семей кланов.

Была объявлена мобилизация и вот славные подданные империи, конкретно которым Дитрих ничего не сделал, уже шагают в стройных рядах пехоты. Несколько пограничных стычек и наше войско вышло на территорию врага. Надо сказать, что дефицита в деньгах у нашего правителя и глав не было никогда. Поэтому огромное количество отлично экипированной конницы было решающей силой императора. Пехоте, конечно, тоже платили, но сущие гроши. Пехотинцы не разбегались только из-за страха перед правителем, который не терпел предательства, и при каждом удобном случае вешал дезертиров на ближайшем дереве.

Решающее сражение произошло недалеко от столицы королевства Шольме города Сольме. Тут наш штаб проявил себя в полной мере. Вражеское войско сильно уступало в количестве имперскому. Загодя стало известно, что на соединение с врагом движутся три больших отряда наемников. Чтобы не допустить этого штаб принял решение атаковать.

Главнокомандующий Морган Ван Де Верн пустил вперёд конницу, из-за численного превосходства такой маневр оказался оправданным, а остатки добила пехота. Таким образом потери империи были минимальны.

Короля казнили, его семью тоже. С практической точки зрения, это было оправданно, чтобы на корню лишить сопротивление лидера, с другой точки зрения, с человеческой, я не понимал Императора, ты ведь победил, враг разбит, для чего такая жестокость.

Отряды наемников разбежались сами по территории королевства.

И в таком бедственном положении наши воины и оставили соседнюю страну, без правителя, с огромными бандами наемников, которые совсем не спешили уходить. Когда угроза для них, в виде Императора исчезла, они решили выжать все из королевства.

А Император с командующими и войском вернулись в Золотой город, и наверно занялся поисками новой будущей жены.

В этот поход ушли Чак и Карлос. Остина ещё раньше забрал в помощники граф из одного из северных городов. Тут ничего удивительного, Остин всегда был невероятно умным. А я остался в нашем городе в караульной роте. За что теперь периодически подвергался насмешкам со стороны военного сословия. Таких как я, они считали трусами. Как будто я виноват, что остался здесь. Нет, я вовсе не стремился воевать, совсем не хотел стрелу в горло или меч в брюхо, но если бы меня приписали к армии – деваться было бы некуда.

Кое-как подавив злость, я двинулся на базар. Тридцать два года, а так и не научился справляться со злостью. Да и как тут справишься, если можешь смять закованного в латы гвардейца голыми руками, а тебя называют трусом. Но они не знают о моей способности и так и должно оставаться.

После возвращения в кузницу я, из какого-то упрямства, даже не стал приступать к заказу. Зачем, если результат все равно будет один. Я устроился за прилавком, удобно положил голову на руку и потихоньку незаметно стал засыпать.

– Мне нужен меч короля Дитриха. – Грянуло у меня над ухом. Я подпрыгнул и бросился к стене с мечами.

Подождите, какого короля? Я, наконец, посмотрел на посетителя.

Передо мной, сияя латами и улыбкой, стоял Карлос. Как всегда веселый и жизнерадостный. И, кажется, с момента нашей последней встречи он стал еще здоровее. Карлос даже после войны продолжил служить в гвардии, видимо найдя в этом свое призвание. Он надеялся когда-нибудь получить черный дубовый лист на латы. А я всегда сомневался, что парню из глубинки разрешат стать королевским гвардейцем, хотя все предпосылки были. Он был великолепно обучен, и не только в плане убийства себе подобных. Он был отличным командиром, обучал своих подопечных, тратя на это настоящую уйму времени. Был строгим и справедливым, никогда никого не унижал, не отдавал сумасбродных приказов. А что касается воинского искусства – Карлос непревзойденно работал двумя мечами, тут ему не было равных в нашем городе.

– Вот подожди, будешь ты спать… – Сказал я выбираясь из медвежьей хватки Карлоса и смеясь. Этот человек всегда всем вокруг поднимал настроение. Все кто не знал, как этот боров на войне обходился с врагом любили его, а те, кто знал – еще и немного побаивались. И только я в этом городе мог назвать его своим другом, так же как и он меня. Этот человек, также как Чак и Остин, был моей семьей. Своих родителей я не помнил – либо умерли, либо бросили меня еще маленьким, с тем, что я сирота, я смирился уже давно, все равно ничего тут не изменишь.

– Ты все торчишь в этой разваливающейся кузнице? Не надоело? – участливо спросил друг.

– Карлос, ты не прав. Ты посмотри, какое прекрасное место. И к тому же я здесь за главного. – Сам себе я конечно не верил.

– За главного? А куда ты дел мистера Перкинсона?

– Эххх… давай не будем о грустном…

Я думаю он меня понял. На его лице отразилось сочуственное выражение. Все таки мы дружим с детства, и знаем друг друга как облупленных, сколько пережито вместе, сколько выпито. Нас соединяло очень многое и кое-что еще, о чем знали только мы четверо.