Ярослав Кравченко - Настоящий оборотень 2. Ещё одна дорога домой

У ворот в замок де Ворье.

Наблюдая за тем – как из леса вышел незнакомый отряд, поспешил отослать подчинённого к графу. После событий, что произошли не так давно, тот обещал вешать каждого из стражи – кто не углядит в очередной женщине, способного на убийство врага, и не предупредит его об этом. И по всей видимости, это тот самый случай, так–как во главе прибывших ехала женщина. Обрядившись в неподходящее для скачки белое сукно, она выделялась на фоне троих бойцов в сопровождении. И я вскоре мог убедиться на сколько. Подъехав к воротам – та махнула рукой, велев одному из свиты объявить:

– О встрече с графом де Ворье, просит баронесса Женевьева де Ферлин!

У глашатая был басовитый голос будто, кто-то дул в трубу. Становилось понятно, почему именно он просил о встрече. Опять же и баронессе не подобает кричать. Тем более такой величественной и спокойной, как…, как гранит – тот, что не способны сдвинуть невзгоды и даже пыль дорог была не в силах изменить облик у этой женщины. Засмотревшись на её стан, дождался пока та не поднимет голову. Пусть и дерзко, но мне хотелось сказать ей самой, что следует подождать, чувствуя в своей воле крылья у этой птицы. Как оказывается, мало нужно женщине, чтобы быть желанной и подчас желаннее самой жизни. Но каждой ли? Стоило ей опустить взгляд, как оцепенение спало, и я смог, утерев испарину, заметить появление графа в окружении одаренных. Поспешив к коим, доложил о том – кто их светлость ожидает за воротами. Отмахнувшись от меня, граф поспешил к гостье. Я же мог вернуться на свой пост, слыша начало у их разговора:

– Дорогая Женевьева, я не ожидал увидеть вас – так скоро. Но уже подготовил гонцов, чтобы разузнать о вашей участи и судьбе вашего сына. Нам стоит о многом поговорить.

– Да, Эвор, стоит, – печально вздохнула баронесса, – и первое, о чем я хотела бы узнать, это исчезновение моего мужа?

Проводив их в замок, с печалью подумал. "Умел же барон выбирать женщин."

"Мм–да. Жаль, что союзников, не умел"…

Очнулся я под утро, находясь поодаль от того места, где на клетку налетела лошадь. И судя по уже обобранным телам нападавших и отрывкам слов на орочьем от Далеля переговаривающегося с Очиром – который находился вне своей клетки, пропустил я многое. Увидев, что я очнулся, Даль обратился ко мне:

– Ну, как ты там? Видать сильно тебе от лошади досталось, почти день провалялся. Хочешь, чего?

Прохрипев, что-то невнятное, я сплюнул оскомину, набившуюся в пересохший рот. Поняв – что раба стоило бы попоить, он удалился, обещая достать для меня воды. Я же уставился на соседа, не спешившего покидать меня, привычно щерясь. Но в этот раз, как-то более живо. И немудрено, он же был свободен:

– Что, много вопросов поднакопилось?

Покивав, кое–как справился с языком:

– Как они отбились? – указал я на снующих орков.

– Кто нападал? И главное – как ты оказался на воле?

– За семь дней, я от тебя едва ли и пары слов добился, а тут столько и сразу, – усмехнулся орк. – Ну, куда же без тебя, поделюсь. Кто нападали – враги. А не всё ли равно северянину, кто из наших племен захотел поживиться на соседнем деле. Как я оказался на воле? Вот это понимаю, вопрос. И он задевает нас обоих.

Увидев моё удивление, орк посетовал:

– Да–да не сомневайся. За те дни, что мы ехали по соседству, ты помог восстановиться старому шаману. А еще больше помог тогда – когда убивал Ахира. Столько вы плеснувшейся силы для нашего собрата, все равно – что паводок в давно обмелевшем ручье. Им-то я и воспользовался, чтобы помочь собратьям. Уж прости. Но поняв – что тебя по глупости обучали, как имперского одаренного, я понадеялся на собратьев. И – как видишь, не прогадал. А сколько я ждал, – вздохнул орк, – когда ты себя откроешь и мы объединившись шагнем к свободе, ужас.

Слыша, как Очир хрипло смеётся, вторил ему. Только у меня выходило более обреченно. С этим смехом выплёскивалось всё то, что я должен был испытывать во время налета. Но, как и тогда, мне казалось, что я не причастен. И все это не моё; ни степи, не битва, не рабство.

Наверное, услышав отголоски моих мыслей, орк меня успокоил:

– Не переживай. То – что произошло с Ахиром, видел только я. А если и нет – то все решат, что им привиделось. Так – как я уже сказал, что ты потерял сознание, когда схлопотал от лошади.

Уточная, не увидев моего облегчения:

– Это я о той – повисшей на твоей клетке. Тем более, ты не шевелился и кровью тебя окатило так, что и сейчас смотреть страшно.

Также отвечая и на не высказанный мною вопрос, почему?

– Ты мне помог парень и я для тебя сделаю то же.

Помолчав, я ушёл от неловкости его слов и своей истерики:

– А, как ты узнал, что я шаман?

– Как–как, – охотно ответил он, – как и ты чувствовал приближение дозорных у нападавших. Вот только пахнет от тебя огнём и тленом. Да так, что не одна сущность не решается подойти.

Вспомнив об Анне, обещавшей мне спокойные ночи, улыбнулся. Интересуясь у орка и тем – чтобы, он делал, если бы на нас не напали:

– Что делал? – переспросил он сам себя. – Как тогда – так и сейчас, если не устроюсь в племени у моего бывшего владельца, то выйду против шаманов на предстоящем празднике. Вот только теперь – как свободный орк, – пожал он плечами. – Что же касается боёв у тебя? Я думаю мы сможем кое–что предпринять.

Просунув руку сквозь прутья, он похлопал меня по предплечьям, возвращаясь к обыденному для орка оскалу. Но понял я, что со мной не все в порядке, когда затуманился взор и казалось–бы находясь вне сознания, я очутился в непонятной мгле. Она была живая и в этом я убедился – когда почувствовал, что рядом появился Очир, все также державшийся за моё предплечье. Тяжко вздохнув, стеная:

– Тяжело было до тебя добраться. Уж не знаю кто, но они постарались запечатать тебя, как шамана. Так–что побережемся, обойдясь теми – кого найдем поблизости. Ну, готов?

Ничего не понимая, не успел поинтересоваться, что к чему. Но орку хватало и одного взгляда, чтобы начать перемывать мне кости, ссылаясь на необразованность и потащить в глубь, или скорее вытаскивая меня из недр мглы. Вот только, она нас не отпускала и каждый шаг давался с трудом, как для орка – тащившего меня, так и для того – кем я здесь был. Приходилось перебарывать в себе навязчивые ощущения, будто выхожу из утробы матери, страх и предчувствие опасности. И, как оказалось, когда Очир прорвался сквозь мглу вытянув и меня, эти предчувствия были не напрасны. Мир окружавший нас преобразился. Здесь…, все ещё была сеча. Та самая – где я поспособствовал смерти Ахира. И сейчас я мог видеть это. А также и то, как отделившись от меня искры, опали энергией – витавшей возле клеток. И если бы шаман умер. Я бы, наверное, увидел, как его дух поглощал эту энергию. А после, я видел бы и то, как именно от него появились те воины, что были без тела и лика, и от того могучими. Какой-то десяток тех – кого не тронуть без магии, не порубить и не испугать. В то время, как они словно сорвавшиеся с цепи, старались забрать вокруг – как можно больше душ. И у них получалось, и в первый и во второй, и в третий раз. Вывел же меня из оцепенения орк: