Ярослав Кравченко - Настоящий оборотень

– Я заглянула к тебе, чтобы предупредить о том, что я отбываю завтра. Поэтому, у тебя ещё есть день на раздумья. Если захочешь, то сможешь присоединиться ко мне. Уж, какое-нибудь дело, я тебе найду.

Кивнул, подтверждая, что я понял её предложение. Понаблюдал, как девушка с десятником удалилась, оставив меня размышлять. Стоит ли мне присоединиться к ней. Понимая, что она и в правду найдет мне применение. На крайний случай, я получу непыльную работенку. Ну и, конечно, оказаться под защитой у высокопоставленной фигуры в этом мире, само по себе не плохо. Вот только с покровителем, появляются и его враги. С другой стороны, свобода выбора, но без перспектив, ведь я ничего здесь принятого, не ведаю и не умею… Осмотревшись в собственных мыслях, понял, что больше прельщает вариант, примкнуть к Лиаре. Но от него кричал инстинкт самосохранения, что будет со мной при взбалмошной хозяйке? Со вздохом иль придыхом, почесав макушку, не нашёл ни чего лучше, чем двинуть в таверну. Кто же думает на пустой желудок? А там и вовсе, надо бы быть по проще. Судьба подскажет, как поступить. Не откладывая в долгий ящик, натянул кирасу и пояс с кинжалами, запер остальное в комнате и отправился вниз. По привычке останавливаясь у двери с этажа, прислушавшись, немного ли народу в таверне. Не услышав гула от людей и в этот раз, посчитал, что спускаться неопасно. И как оказалось был прав, посетителей было немного. Заняты были всего два столика, тут отдыхали крестьяне, приехавшие посмотреть на ярмарку. Да пятёрка воинов, наверно из десятка Рела. По сравнению с командиром, они не вызывали особого интереса или трепета. Но я понимал, что, судя о них – предвзято, не зная их связок и слаженности в бою, допускаю ошибку. От чего, не привлекая к себе особого внимания, занял уже облюбованный за последние дни столик, подзывая подавальщицу. В этот раз, мне не так повезло. Ей оказалась незнакомая мне девушка. Да и примеров чего мне надо, не на ком было показать. Немного помучившись, изобразил, что хочу перекусить, доставая из кошеля пяток медных. Забрав монеты, девушка устремилась на кухню. А я за ожиданием, невольно прислушался к разговору крестьян. Обсуждавших торговцев и их жадность, так как те давали гроши за зерно и овощи, пользуясь тем, что дорога в соседний город стала не такой безопасной. С чем боролись многие и их староста в том числе, уже отправив весточку графу. Но это не усмирит разбойников, до того пока дружина не прибудет. Вот только, когда это произойдет, и стоит ли, не имея особого выбора, продавать излишки? Ведь те, кто по проворней, доставляли кое–чего и в город, рискованно, но и имели неплохой барыш. Вспомнив, что выдали пленники Лиаре. Показалось странным, что торговый караван проходит именно здесь? Конечно, разбойников и могла понаделать шуму, но они страшны только для торговцев из деревень, и то – тех, что поменьше. Но, ни как, не для такого сборища, включавшего в себя, десятки торговцев и не один десяток наемников. Но мне-то зачем ломать голову, Лиара всё знает, пусть и думает. Тем более что я могу ошибаться, не зная размеров у второго отряда. Пока я слушал мужиков, подоспела и подавальщица. Поставив на стол, чашку с наваристым супом и булку свежего хлеба с кружкой пива. Не удержавшись, подтянул все это к себе и улыбнулся, думая, что к такому можно и привыкнуть. Главное не спиться или не захлебнутся слюной, бросая взгляд на пол–литровую кружку и на ещё обжигающий и щипавший за нос пар с запахом лука, выдохнул, принимаясь за трапезу…

Расправившись с едой, отвалился от стола. Засидевшись, наслаждаясь сытостью и смакуя пиво, вместе с тем решая, что стоило бы пройтись по лавкам. Всё-таки, не справляясь с терзавшим любопытством и желанием своими глазами увидеть, из-за чего такой ажиотаж у местных. Пройдя же к дверям, поймал на себе заинтересованные взгляды от людей Рела. Ранее, они не особо уделили внимание моему появлению. Видимо за то время, что я ел, пришедший к ним парень, объяснил мою возможность примкнуть к отряду. От чего те и присматриваются, оценивая на что я способен, но это особо не тревожило. А вместе с тем и не менее быстро вылетело из головы, как и их интерес. Выходя на улицу, в полной мере увидел развернувшееся действо. Торговцы и их товар, заполнили собою всю местную площадь, поглощая и рядом стоявший рынок, немного не доходя до постоялого двора. От коего были хорошо видны, сотни людей и лавок. Бродившие меж рядов в поисках прибыли лоточники, предлагавшие выпечку, а их уже заглушали крики торговцев, ржание лошадей и клёкот птиц. Казалось, можно было купить живность на любой вкус, стоит только пробежаться между лавками. Вскоре это сменилось ощущением, что продавалось практически всё, маня осмотреть и потрогать местные изделия. И останавливали только сомнения, стоит ли идти в самую гущу рынка? Но как не кстати – вспомнил, что почти полностью понимаю разговор обслуги и крестьян в таверне. От чего, можно бы и рискнуть. И, как оказалось, сразу углубляться и не пришлось. Не пройдя и пятидесяти метров, остановился, любуясь конями в маленьком загоне, оказавшемся ко мне ближе всего, и торгами за одну пегую лошадку. Где простой на вид мужичок, явно знавший своё дело, находил в товаре недостатки, осматривая то копыта, то зубы у лошади. Прощупывая, мышцы и натёртости подпругой, неумолимо снижая цену. На что продавец, едва ли не скрипя зубами, соглашался, боясь потерять покупателя. Но сладкий запах наживы и азарта уже завладел большинством тех, кто наблюдал за процессом. Едва не ликуя, они стремились к хмурому торговцу, отдавшему лошадь вдвое ниже поставленной им цены. Что не могло не отложиться и в моей голове. Взяв на заметку доводы мужичка, я пошёл дальше – пропуская мимо все загоны с животными. Но на недолго задержаться около лавки с упряжью не – не смог. Она была – обширна. Тут было всё, от телег с плугами, попон с сёдлами, разного вида и качества – до простой и наборной узды, разукрашенной набойками, а некоторые узорами. Поражая, сколько же сил пришлось приложить мастерам, дабы прошить толстую кожу, серебряной нитью. Дальше оказались лавки с разномастными плодами и овощами, мешки с мукой и злаковыми. Сменившиеся, прилавками с выпечкой и сладостями, которые пользовались большим спросом. И не только у продавцов, не могших отойти от товара, а у крестьян и прочего люда, изрядно проголодавшихся, после изматывающей дороги с раннего утра. Кто-то старался успеть, продать свой товар и закупиться. Другие же, просто хотели погулять по торжищу. От чего возникала мысль, как хорошо – что я успел перекусить в таверне. Надо думать, пришлось бы немало простоять, чтоб добиться своей очереди, среди оккупировавших сладости детей, в основном сопровождаемых родителями. Не став задерживаться в толчее, выдвинулся дальше, обнаруживая сразу за съестным, торговцев горячительным. Они радовали покупателей; от вина, пива и браги – до гномьей водки. Последний из напитков, конечно, не стоила баснословно много, но всё же, немало. Да и надо заметить, что её было не так много. Хотя, если вспомнить слова Лиары, то это их графство в основном и торгует с гномами, в королевстве, из-за чего глупо везти на их территорию товары гномов. Вздохнув, оценивая увиденный первым продукт, который произвели не люди, оказавшийся водкой, что можно сказать нас сближало. Усмехнувшись, осмотрел на прощанье и винные прилавки, предлагавшие, от пол–литровых кувшинов и бурдюков – до бочек разного объема. А там, потихоньку добираясь и до лавок с производством кузнецов. Где продавали многое, от кос и топоров, до разномастного колюще – режущего оружия и гвоздей. У этих прилавков я застрял основательно, примеряя по себе, то двуручный меч, то копьё. Подолгу рассматривая, искусно разукрашенные ножи и кинжалы. Испытывая на терпение продавцов своим любопытством. Вскоре замечая, едва ли не искрившиеся от злости глаза, понял, что вдоволь наигрался. Устремляясь, чуть дальше, где была иного качества амуниция. В виде, кожаных наборов и дублетов, расписанных серебряной и золотой нитью, больше годящиеся для мирной жизни и обитые железом кирасы из толстой кожи. Не говоря о мелочах, представлявших себя из; наручей, поножей, рукавиц, кожаных юбок, в большинстве продававшихся по отдельности. Не редко виднелись и щиты, маленькие – кулачные или большие, дотягивающиеся до моего пояса. В основном, они состояли из дерева, обитые; железом или медью. Из редкостей, только один раз видел, наборный доспех из железа. Наверное, из-за того, что их сложно продать. Так как стоит он немало, а подогнать его под себя, не так просто, как те же, кожаные доспехи или кольчуги, которых тоже хватало. Присмотрев одну по размеру, решил – что дополнительная защита не повредит. Интересуясь, сколько та стоит, уже готовясь немного поторговаться, но понял, что выговорил нечто бессвязное. Видя, как непонимающе на меня смотрит купец. Вздохнул, переходя на язык жестов, выкручиваясь, указывая на кольчугу – достав золотой. Наблюдая, как поменялся в лице торговец, смекнув, что появился покупатель. Улыбаясь, он отрицательно качнул головой, показывая мне, четыре пальца. В свою очередь, я мотнул, показывая три. Видя, как купец на несколько секунд замешкался, соглашаясь. Толи, пожалев меня, не зная – как торговаться с немым, или я пролетел, не ведая цен, что особо не волновало. Я просто продолжил, бегать между рядов, осматривать товары. Натыкаясь на лавки с одеждой, любуясь изделиями местных мастеров. Будь – то простое платье из холщовой ткани или казавшиеся, что созданы из воздуха произведения. Не редко теряясь в догадках, перебирал все виденные в нашем мире материалы. Хоть и не был силён в этой области, удовлетворял своё любопытство, понимая – что такого полотна ранее не видел. Останавливаясь не на долго и у продукции для мужчин. Понимая, что на нас – здесь, не экономят, было все от простых рубашек, до расписных жилетов и плащей по местной моде, немного напоминавших костюмы, где-то девятнадцатого века, смешанного со здешней модой или скорее наоборот. Вот только – кому это надо, что выражал и продавец, не найдя ценителей или благородных, среди основной массы из крестьян. Не задерживаясь – под его хмурым взглядом, ступил за лавку, замечая поодаль расставленные шатры. Они отняли, не так уж и много времени и усилий. Только вот добираясь до них, оцепенел – от увиденного зрелища, здесь продавали невольников. Мужчин, женщин, полу голых девиц и под стать им парней, во всем множестве возрастов, национальностей и даже видов. Некоторые, были в цепях и клетках. Но большинство, просто стояли в группах, склонив голову к земле, понуро ожидая своей участи. Я же смотрел, как люди, то и дело подходили, выбирая по себе невольника. Приценивались, примерно так же, как недавно мужичок осматривал лошадь. Сотрясая скрипевшую душу, в первые столкнувшуюся с подобным, и противясь реальности, беря контроль над разумом. Но как – ни странно, хватило только одной мысли. А стоит ли мне кричать и что-то доказывать, мол, неправильно это? Если даже у нас, всё ещё воруют женщин и продают, не только общеизвестным арабам. Ну и, конечно, создавая лишний шум, можно и самому вскоре пополнить местные ряды. Или так сказать – умалишенный, распугивающий покупателей, откажется недалеко в канаве с пробитой головой. Как помнится, дома людей жгли, только зато, что они говорили о круглой форме земли. А тут общепринятый невольничий рынок, приносящий очень и очень полновесные золотые. Пусть не сразу и терзаясь, но всё же разум взял верх. Скрипнув зубами, успокаиваясь, влился в толпу из осматривающих живой товар. Уделяя внимание, той или иной женщине, как и большинство зевак, особо не стремящихся купить или подбиравших, что-то особенное, по своему вкусу. А с ними и я бегло пробежал основную массу из лавок, замечая, что и сам был не прочь купить, пару понравившихся женщин. Ужасаясь тому, как же быстро местные обычаи или их части, пожирают былые устои. Но также и успокоил совесть парой доводов. Это же не история и не фильм, где главный герой, ненавидит рабовладельцев и, конечно, убивает всех торговцев, отпуская рабов. Да и что мелочиться, вызволяет принцессу из рабства, добиваясь, признательность у женщины и почет. Где никто не спросит в конце, а что дальше было? Ведь не всем нужна реальность, в виде дружин благородных, вырезавших всех сбежавших рабов и невольников, сбившихся в группу, в назидание прочим. Что отягощается и местными магами, за деньги – будучи готовыми выжечь последние из крох надежды и возможности выжить. Выдохнув, понимая, что я далеко не всесильный, дабы защитить люд, и имеющихся у меня денег, на выкуп для всех не хватит. Так что лучше из возможного, это одна из рабынь или невольников, будет у меня и в относительном порядке. Чем её продадут каким-нибудь тварям, не считающих невольников за людей. Немного покопался в своих мыслях, усмехнулся, слыша, как разум мастерски выгородил мою натуру, выставляя меня в положительном свете. Сплюнул с досадой, решил не копаться в самом себе. Продолжая осматривать рынок и его товар, не отличавшийся особой разновидностью. Хотя и были, чернокожие, мулатки и представительницы кочевых племён. Но их было мало, и присутствовали они, исключительно, чтобы разнообразить товар, составлявший в основе европейский вид. Бродя меж шатров, заметил и обособленно стоявший в отдалении. Народу до него доходило мало, а те – кто стоял, были, скажем так, "не самой приятной наружности". Обдумывая, свои ощущения, уделил минутку и отторжению к стоящим людям, о которых не скажешь, что они плохо выглядят, даже наоборот. Но вот в лицах у них, просматривалась жестокость. Подходя же к шатру, ощутил, что воздух прямо-таки наполнен, предвкушением, страхом и адреналином безнаказанности. А зайдя за укрывавшее – от посторонних, полотно, окаменел в свете представшего действия. Здесь также продавались невольники. Хотя нет – здесь продавались рабы. Не знаю, чем не угодили три девушки, или может торговец, так заманивал народ. Ходя меж клетками, он стегал плеткой, скованных в них невольниц. Переходя от одной к другой по очереди. Казалось, что он насыщался их страхом и отчаянием, упиваясь своим всевластием. Привлекая к своему шатру таких же нелюдей и, они стремились к тому же. Не стерпев, кто-то выбрал рабыню из основной массы, отвлекая владельца. Что на прощанье стеганул последнюю из невольниц, заставив её упасть без сознания, повиснув на цепях. И та девушка стала последней каплей из постаравшихся сточить мою человечность. Направившись к торговцу, кое-как скидывая оковы оцепенения, – услышал голос от одной из клеток: