Владимир Василенко - Смертный 2. Легат

– У меня один вопрос, – сказал я, решив не тянуть кота за хвост. – Где Маверик?

Инвок с Кейном удивленно переглянулись.

– Вот только идиотов из себя не стройте! – вспылил Макс. – Вы были с ним, когда он спалил «Золотой топор»? Наверняка это твоих рук дело, Инвок – ты же у нас спец по огненным чарам.

– Чего? – переспросил толстяк. – Какой топор? Вы чего несёте?

– Вы убили… Убили мою Отилию, – глухо прорычал Дракенбольт, медленно поднимаясь с трона.

– Кого?!

– Трактирщицу, – подсказала Ника.

– Да вы о чём вообще?!

– Хочешь сказать, вас не было с Мавериком? Больт?

Огр задумался.

– Я слышал голос того вертлявого. Но… Они ведь были вместе…

– Слушайте, вы объясните толком – что от нас хотите! – поморщился Инвок. – Я ни хрена не понял! Какой-то топор, какая-то трактирщица…

– Помните ту таверну во Фроствальде, где мы познакомились? Она называлась «Золотой топор». Три игровых дня назад Маверик с Резчиком разрушили её. И тот лагерь ксилаев, что неподалёку. Почти всех неписей перебили.

– Перебили неписей? – переспросил Кай. – Это как понимать?

– Позже объясню, – отмахнулся я. – Так что скажешь, Инвок? Вы ведь всегда были вместе с Мавериком. Он говорил, что эти двое вообще на него в реале работают, в службе безопасности.

– Они – да, – согласился Инвок. – А меня он позже нанял, уже здесь, в Артаре. Но…

– А кто он вообще такой, этот Маверик? Ну, в реале? – перебил Макс. – Он действительно так богат? Какой-нибудь сынок миллионера?

– Если не миллиардера, – отозвался Кейн. – Я работал на него больше пятнадцати лет. Густав – чуть меньше. Но в последнее время он не выходил из дома, поэтому телохранители ему были ни к чему. Он уволил нас в реале, но предложил работу здесь.

– Почему он не выходит из дома?

– Возраст. Ему в этом году девяносто стукнуло.

– Вот это да… – шепнула Катарина.

Я, признаться, тоже был удивлен. Внешность в Эйдосе, конечно, обманчива – аватар редко совпадает с реальностью. Но ведь и по поведению Маверик был типичным юнцом – самовлюбленным, заносчивым, азартным. Ничто не выдавало в нем прикованного к постели старика.

Хотя, может, в душе он именно такой, каким предстал перед нами в Артаре. Вот он и отрывается по полной. Настоящая его жизнь – здесь. В реале же ждёт лишь дряхлая опостылевшая оболочка.

– Слушайте, мы правда ничего не знаем ни про какой сожженный лагерь, – сказал Густав. – Мы покинули Фроствальд сразу же после той заварухи с Имиром.

– И с Мавериком больше не встречались?

– Нет, конечно! – отрезал Кейн. – И вся эта история с разрушенной таверной – бред. Маверик больше не заходил в игру с того самого раза. Это я знаю точно.

– Откуда? Может быть, он…

– Не может! Маверик… То есть, мистер Грант… Он умер. Два дня назад. В аккурат во время того самого сеанса.

Мы с Каем неторопливо шагали по длинному гулкому коридору, и эхо наших шагов, опережая нас, перекатывалось между каменными стенами. Коридор постепенно забирал влево, и конец его терялся за поворотом. Насколько я понял, он кольцом опоясывал все центральное строение крепости – овальное, как Колизей.

Ребят мы оставили в Зале совета. Кай настоял на этом – десяток незнакомых людей, шастающих по крепости, привлечет лишнее внимание. К тому же, насколько я понял, он хотел побеседовать наедине. Но заговаривать при этом не торопился.

По левую сторону от нас через почти равные промежутки располагались причудливо украшенные двери. Ни одной одинаковой за все время не попалось. В правой стене двери тоже были, но реже, и представляли собой пустые, зияющие темнотой проемы. Возле каждого из них стояли безмолвные стражи. Я так и не понял – то ли неписи, то ли просто статуи в доспехах.

– Куда ведут эти двери? – спросил я.

– Те, что справа – к бойницам и наружу, на крепостные стены. Слева… Личные покои офицеров. Собственно, тут и располагаются персональные сокровищницы. Общее гильдейское Хранилище – под землей. Но туда посторонним нельзя.

Вон оно что…

Я оглянулся на очередную дверь, украшенную затейливым барельефом, изображающим не то битву, не то оргию – из-за обилия полуголых мускулистых тел и не поймешь сразу.

Иметь в Артаре собственный угол – хотя бы просто отдельную комнату – большая роскошь. Кое-какая недвижимость есть в Оплотах, но уже давно раскуплена, несмотря на баснословную стоимость. Так что самый реальный способ получить жильё – это состоять в успешной гильдии. Причем быть в ней не последним человеком.

Жильё решает множество проблем. Можно расположить в ней специальный артефакт – что-то типа миниатюрного менгира Возврата, и телепортироваться к нему из любой точки мира. Хранить свои деньги и трофеи без боязни, что их украдут. Игроки побогаче могут натаскать в дом и портативные алтари, дающие полезные баффы.

В общем, твоя личная безопасная гавань. Сбегаешь в неё, сбрасываешь лут, приводишь себя в порядок – и снова в бой.

– А сколько вообще человек в Легионе? – спросил я.

– Сейчас даже я не могу точно ответить на этот вопрос, – проворчал Кай. – Если верить счетчику в гильдейском чате – то осталось почти пять тысяч. Но сколько из них еще отколется…

– Пять тысяч – серьезная цифра, – уважительно отозвался я.

Кай хмыкнул.

– Доходило и до семи. Не забывай, что это просто общее число состоящих в гильдии. В онлайне одновременно находится процентов двадцать максимум. Наш прайм-тайм – с 22 часов по Гринвичу и примерно до часу ночи.

– Логично. Большинство же играет в рекомендованном режиме.

Медики настаивают на том, что в Эйдосе нужно проводить не более полутора-двух часов в сутки. Лучше всего – одним сеансом, вечером, чтобы затем плавно перевести мозг в состояние обычного сна. Это самый щадящий для психики и нервной системы режим – ты засыпаешь, проводишь день в виртуальном мире, снова засыпаешь, а утром тебя ждет реальный мир.

– Большинство – да. И это, на самом деле, большая проблема для любой гильдии. Нужно же как-то удерживать контроль над крепостями и прочей недвижимостью. Постоянно следить, чтобы в онлайне было достаточно людей для отражения атак или для контрвылазок.

Он мимоходом указал на застывших возле темной арки стражей.

– Эти болваны, конечно, здорово помогают, но исход боя все равно зависит от живых игроков.

– И что, частенько нападают? Я думал, на Легион мало кто осмеливается рыпаться.

– Если бы. Стоит только немного расслабиться – и обязательно тяпнут где-нибудь. Вон какие-нибудь Стальные Псы. Крошечная гильдия, пара сотен человек. Но прокачанные и дисциплинированные. А самое главное – дерзкие и совершенно не признают никаких авторитетов. Гребаные русские.