Вадим Вятсон - Нэй. Демоны наших душ

– Но есть вещи, которые лучше познать не из книг, а из жизни. Так лучше запоминается, ну и опыт приходит.

– Что это за знания? – Нэй совершенно не догадывался, о чем речь.

Учитель усмехнулся:

– Нэй, тебе скоро семнадцать лет. Я не вижу, но слышу твои неприятности и желание понять некоторые вопросы… – помолчал секунду. И продолжил немного резко: – Вот чертово воспитание, даже толком объяснить не могу. В общем, я веду тебя в место, где тебе объяснят все лучше меня. Я ведь все-таки мужчина и, в отличие от некоторых индивидуумов (Нэй любил, когда Учитель вворачивал в свою речь непонятные слова, как камуфляж, та одежда, которая была на них сейчас в городе или уже другая в лесу, или топография, ему очень понравилось карты рисовать и изучать, а особенно ему нравилось выражение «джентльмены удачи», и вот сейчас промелькнуло странное, но смутно понятное – индивидуум), предпочитаю в плотской любви женщин, – хмыкнул. – Хотя тут, в этом Мире, почти любая любовь не считается зазорной, – как-то задумчиво и чуть ехидно, – сюда бы наших… с радужными… – остановился, головой мотнул, – нет, эльфы обидятся… с цветастыми флагами… – усмехнулся. – Хотя им тут не понравится. Все здесь слишком просто и в то же время очень жестко, регламентировано и установлено, особо не покричишь, – и уже снова громко: – Поэтому я и не могу объяснить тебе этого всего. В общем, хватит по кустам прятаться, пора познать истину, – сжал плечо Нэя. – Все, пришли…

Это был трехэтажный дом с красным фонарем на входе. Но сразу войти в него не удалось, так как дверь распахнулась, и чьи-то сильные руки выбросили на улицу здоровенного детину, который с ругательствами подлетел в воздух и рухнул прямо возле ног Учителя и затих. Видимо, падение оказалось вырубающим…

Но дверь не захлопнулась, а наоборот, раскрылась еще шире, и на пороге появилась женщина, объемы которой было невозможно описать. Она смачно плюнула в упавшего, причем попала, находясь в нескольких ярдах от него, и вдруг ее грозное в данную секунду лицо неожиданно посветлело и расплылось в улыбке:

– Ларс, неужели это ты?

– Здравствуй, Мелиса. Я слышу, ты как всегда грозна и прекрасна! Чем на этот раз провинился Буз? – Нэй уже ничему не удивлялся, он порой забывал, что учитель слеп, так как в большинстве своем тот вел себя как вполне обычный зрячий.

– Эта сволочь вновь хотела всучить моим девочкам обрезанную медь! А ведь у самого в кошеле пара серебряных пенсов нашлась!

– Да я что… – послышалось с мостовой.

– Заткнись! Натиру чтоб не появлялся! Урою! – и вновь улыбнулась в сторону Учителя и Нэя. – Заходите.

И они зашли.

Первый этаж был огромным пространством. Высокие потолки. Три лестницы, уходящие в полутьму этажей и переходов. А само помещение было уставлено несколькими столиками, за которыми сидели…

У Нэя аж сердце зашлось, а ниже пояса… Но несильный удар в спину привел его в чувства.

Ну, почти…

– Наконец-то ты сдержал слово! Это он и есть?

– Да, Мелиса, знакомься, мой ученик – Нэй. Парнишка с талантом, но не без лени, – Учитель усмехнулся и подтолкнул покрасневшего Нэя так, что тот чуть ли не врезался в обширный бюст Мелисы. – Нужно бы постирать, – снял с его плеч рюкзак. – И еще одно дело к тебе. Помощь нужна…

– Догадываюсь, – проговорила хозяйка публичного дома, внимательно рассматривая Нэя.

Нэй сильно изменился телом за три года. Из мальчишки, который хоть и мог постоять за себя, но был скорее вертким, чем сильным, он превратился в умелого бойца, со слов Учителя; правда, пока эти возможности и умения Нэй не мог применить в жизни. Впрочем, может, это и к лучшему. Учитель в душе надеялся, что и не пригодятся его учения ученику, а лишь укрепят дух, ум и тело его и что Нэю не придется убивать…

А вот лицом Нэй остался мальчишкой. На его смазливом, вот именно что смазливом, овально-девичьем личике, посаженном на крепкую, мужскую шею, еще светилась детская наивность. Совершенно чистый подбородок, ну да, куда ему еще бриться-то, тонкие губы, прямой нос, коротко подстриженные темно-каштановые волосы и плотно прижатые уши, не зацепиться, если что.

И лишь в зеленых глазах его плескалась бездна, совершенно не свойственная возрасту его и мальчишечьим его мыслям. Впрочем, многим эта бездна казалась просто притягивающей красотой его глаз. Не каждому она открывалась, но если открывалась…

Мелиса увидела в этих глазах мальчишку, сироту, способного на многое, но многим и обделенного. Например, материнской любовью…

И голос Ларса:

– Но без извращений. И лучше будет, если им займется какая-нибудь не очень опытная из твоих девочек. Чтобы они вместе, так сказать, опыта набирались.

– Ох, и умеешь же ты завернуть, что приходится мозги выворачивать, чтобы понять тебя, – Мелиса оглядела свою армию: – Райса, займись пареньком, но, как сказал Ларс: без извращений. И он твой единственный клиент на эту ночь. Сделай ему приятно, ну и постарайся, чтобы он и о тебе не забыл, – и подтолкнула Нэя к вставшей черноволосой девушке.

А тот сделал несколько шажков и остановился. На лбу выступил пот, а ниже пояса… Во дела-то…

И он покраснел еще больше…

Но подошедшая девушка не усмехнулась и не рассмеялась. Ей было лет двадцать, она была высока, на голову выше Нэя, стройна. В ней чувствовался опыт в этих делах. Ну, видимо, у Мелисы просто не было неопытных.

Она подошла и, наклонившись к уху Нэя, проговорила:

– Это ничего, бывает и хуже, – и, взяв за руку, потянула его к одной из лестниц. И Нэй поплелся за ней, стыдясь своей несдержанности и криволапя от неприятности в штанах.

Со стороны выглядело комично, но, как уже было сказано, никто не смеялся.

– Райса? Неопытная? – проговорил Ларс.

– Я женщина и лучше понимаю, что нужно твоему ученику сейчас. Она поймет его и научит. А главное – не станет влюблять его в себя. Кстати, где ты его нашел?

– Не поверишь, Мелиса! Он упал мне прямо на голову! Лежу себе, никого не трогаю, поезда жду, а тут «бац», пинок в щеку и удар по голове. До сих пор понять не могу, как не услышал его приход. А он упал и чуть живой. Можно сказать, умер уже, но, слава Скирии, я выходил его. Вот теперь и мучаюсь с ним, – сказал и улыбнулся.

– Мне порой кажется, что притворяешься ты, что слепой. Ведь все видишь!

– К сожалению или к счастью, только слышу и, как оказывается, не все, но многое, – наигранно приложил ладонь к уху и, как бы ни к кому не обращаясь, но все же серьезно, проговорил: – Слава Скирии, ожил! А то я думал, так истуканом и останется…

– Ну, Райса и мертвого оживит, – усмехнулась, а затем серьезно: – Тебе Ольгу или Лику?

– Честно говоря, слабею я по этой части. Поэтому в следующий раз. Сил накоплю и приду…

– Это ты уже в прошлый раз говорил! Сколько тебя не было? То-то! Так что сегодня никаких отговорок!