Александр Зиборов - Пояс Перуна

Затем я протянул ряд карт от той, что положил зритель. Самую последнюю карту медленным движением поднял, привлекая к ней внимание, перевернул и все увидел бубновую даму.

Удивлённые голоса:

– Но она лежит первой на столе!

– Да, эта карта была положена на стол!

Я обвёл всех глазами:

– Вы точно уверены, что была вытянута бубновая дама и положена на стол?

– Да, да! Мы все видели! Там именно дама с червями!

Я перевернул ту карту, что была вытянута из колоду мужиком из толпы и уложена на стол: все с изумлением увидели шестёрку крестей.

– Как это так у тебя получилось? Ты даже не касался, мы же следили за твоими руками!

– Спасибо за внимание, уважаемые зрители! Это и был самый последний фокус.

Раздался хор голосов, умоляющих показать ещё один. Просили столь настойчиво, что пришлось согласиться.

Взял колоду, принялся мешать карты, соображая, что бы такое эффектное придумать?..

Обратился к толпе:

– Сколько в колоде тузов?

– Четыре!

– Вы правы, конечно же, четыре! – с этими словами одну за другой из разных мест колоды выдернул одну за другой четыре карты, укладывая на стол картинками вверх – они все оказались тузами разных мастей.

Я быстро перевернул их и вместо рубашек карт все увидели четырёх тузов крестей.

– Это неправильно! – нахмурился я.

Перевернул все четыре карты – теперь на столе лежали четыре бубновых туза.

– И откуда они только взялись?! – изобразив досаду, с этими словами я раскрыл веером карты оставшейся колоды – там тоже оказались только бубновые тузы. – Что-то всё у меня идёт не так!

Собрал карты, старательно потасовал и разложил в ряд одним движением – теперь взорам предстала вся колода: от шестёрок до тузов всех четырёх мастей.

– А вот теперь всё! – объявил я, собирая карты. – Всем всего хорошего, приятного и радостного в вашей жизни! Сегодня, завтра и всегда! Да будет так!

Публика оказалась совсем неплохой, мосластый с кепкой обошёл присутствующих и ему накидали в неё монет. Затем высыпал их мне в подставленную ладонь. Я подержал их некоторое время, достаточное, чтобы Пояс Перуна превратил мелкие монеты в другие, куда более крупного достоинства. Затем передал их старому фокуснику. Он не хотел брать, но по моему виду понял, что я не отступлю и принял деньги. Ссыпал их в свой потёртый кошелёк.

Тем временем я преобразил карты в обычные, только сделал их заметно новее, чем они были до того, как попали мне в руки. Протянул старику:

– Берите, это мои. Дарю их вам.

Он осмотрел, качнул головой и молча спрятал в карман.

Повёл фокусника по базару, купил ему провизию, расплачиваясь своими деньгами, изготовленными мне Поясом Перуна. Его монеты ему ещё пригодятся. Стали расставаться. Он посмотрел на меня и с сожалением произнёс:

– Жаль, что у меня никогда не было такого ученика.

– Мне нужно было им как-то объяснить своё вмешательство, потому я и назвался вашим учеником. Мне показалось, что так будет проще всего. Извините.

– Вам не за что извиняться, а вот я чувствую себя виноватым. Увы, я далеко не такой хороший фокусник, каким был когда-то. А уж о вас я и не говорю, это для меня недосягаемая вершина. Да и возраст…

– У вас был сердечный приступ, который помешал вам продемонстрировать своё умение. Так уж получилось.

– Сейчас я чувствую себя намного лучше. Даже лучше прежнего, давно не ощущал себя таким здоровым.

– Такое иногда бывает. – Я полез в карман и достал пилюлю, которую мне изготовил Пояс Перуна специально для старика. – Я не только фокусник, как и вы, но ещё и врач. У меня есть очень хорошее лекарство. Я приготовил для своего родственника, но, думаю, вам оно нужнее. А ему я позже приготовлю другое.

Старик осмотрел пилюлю, потом сказал:

– Никогда не видел такой. А от чего она? Или для чего?

– Это панацея. Она от всех болезней сразу.

– Такого не бывает.

– А я такую сделал. Пилюля повышает иммунитет, а он, ваш внутренний лекарь, начинает лечить те болезни, которые у вас имеются. Приводит все функции организма к норме. Кстати, не удивляйтесь, что будете внешне выглядеть заметно моложе. Всё взаимосвязано в организме. Глотайте, не жуйте.

– Странно вы изъясняетесь, многих слов я даже никогда не слышал, несмотря на долгую жизнь.

– Я из очень дальних мест, у нас так говорят. А ряд слов медицинские термины, врачи ими пользуются.

– Понятно…

– Глотайте!

Фокусник так и сделал, глядя прямо в мои глаза, показывая, что верит мне.

Я не стал ему объяснять, что постепенно он значительно омолодится, его функциональные возможности окажутся на уровне сорокалетнего человека. Изменения будут происходит незаметно, на протяжении примерно года.

– Даже не буду вас благодарить. Вы столько для меня сегодня сделали, что я всю оставшуюся жизнь буду ежедневно вспоминать вас и молить бога не оставлять вас без своего попечения и заботы.

– Спасибо, этого мне достаточно. Я сделал не так уж много.

– Вы скромны, как тот герой, который считает, что совершать подвиги – это самое обыденное, будничное дело.

Мы обменялись ещё несколькими такими любезными репликами, потом я спросил:

– Вы куда намерены идти? Я могу проводить вас.

– Наверное, теперь я и сам способен дойти, чувствую себя уже намного бодрее, но не откажусь от вашей помощи. Не скрою, хочется ещё немного пообщаться с вами, такие люди – редкость у нас…

В моей голове сформировался упрёк в свой адрес: «Не слишком ли ты увлёкся демонстрацией своих возможностей, герой? Слишком уж выделяешься, а это совсем лишнее. От слова совсем. Уймись!..»

– Увы, большая редкость, – между тем продолжал старый фокусник. – А я намерен отправиться в ночлежку. Есть такая на окраине.

Я проводил его до самого входа, благо, идти было недалеко. Там мы навсегда расстались.

Ночлежка – большая старый дом с прохудившейся крышей – действительно находилась почти на окраине города. Это натолкнуло меня на мысль воспользоваться этим. Я прошёл совсем немного и оказался на разбитой дороге, справа от которой находился перелесок. Приблизившись к нему, под деревом заметил тёмный валун. Уселся на него передохнуть. С большей части сторон я оказался укрытым стволом дерева, низкими ветвями и свежими отростками от корней. Виден я был лишь спереди.

Притворяясь глубоко задумчивым, некоторое время оглядывал окрестности. За это время лишь один сельчанин – таковым я счёл его по одежде и влекомой им тележке – прошёл по дороге в город, опасливо поглядывая на меня и передвинув удобнее под руку большой нож на поясе. Видимо, опасаясь, что я могу оказаться лихим человеком, сиречь – разбойником, грабителем. Наверное, вздохнул облегчённо, когда миновал «опасное» место.