Петр Гурский - Закон Ордена

Да, и к умиранию можно привыкнуть – конечно, если оно случается не слишком часто.

Наверное.

Кестель вспомнил и вздрогнул. Нет, к такому не привыкнешь.

– А какая она была, та женщина? – спросила Алия из-под одеяла.

– Какая именно?

– Ну та, с медальона. Из-за которой ты травился.

Она знала. Ну, конечно, она же говорила об этом сама.

Ему не хотелось разговаривать с ней на такие темы, но вдруг подумалось: ведь если откроешься перед ней, пусть самую малость, может быть, и она расскажет что-нибудь о себе…

– Красивая. И очень хорошая. Самая лучшая.

– Самая лучшая?

– Знаешь, я не могу мыслить о ней иначе.

– Самая лучшая, – повторила Алия, и из-под одеяла послышался смех. – Кестель, я не хотела тебя обидеть. Ты ж со мной откровенный и всякое такое. Но более идиотического описания возлюбленной я не слышала за всю мою жизнь.

Кестель пожалел о том, что рассказал.

– Для меня ты и вправду милый. Я знаю всю твою любовную историю. Кое-где люди передают ее из уст в уста, и не устают. И я все удивляюсь. Ведь когда ту девушку закрыли в башне, ты, вместо того чтобы пойти на дракона, забился в угол и трясся со страху, ожидая, пока ее освободят. Когда герои полегли, ты предпочел отравиться, а не пойти вслед за ними. А когда тебя спасли, ты пошел по бабам. Твоя любимая по-прежнему сидит в башне, ты носишь на шее медальон с ней как шимскар и говоришь мне, что она – самая лучшая.

– А ты думаешь, что я…

– Кестель, ты безнадежен, – перебила его Алия.

– Я ничего не мог сделать для нее.

– Я как женщина такие твои глупости просто презираю.

– Но дракон непобедим, – возразил Кестель.

– А что, лучше жить подзаборной грязью? Я могу понять, что ты уже не любишь ту женщину, потому что колдун, который тебя заклял, уж точно не дилетант. Но разве тебе ее не жаль, вот так запросто, по-людски? Если не по любви, то отчего ты не пошел к башне хотя бы из порядочности? Может, ты не победил бы дракона, но уж точно надоел бы постоянными возвращениями. Хотя, конечно, я в этом сомневаюсь.

Кестель с тревогой посмотрел на Алию, но увидел только укрывающее ее одеяло.

– Это уже в прошлом, – сказал он. – Ты не знаешь, как это – умирать.

Она зевнула.

– Да мне все равно. Только знаешь, не хотела бы я быть твоей женщиной.

Кестель солгал. То, что он хотел оставить в прошлом, возвращалось каждую бессонную ночь. Он просто не хотел мучить себя разговорами об этом.

Алия отбросила одеяло и снова уселась на кровати.

– Кестель?

Он посмотрел на нее.

– Ты помнишь того плоскомордого, мывшего пол в трактире, в Клоокблоке?

– Помню.

– Я тогда тебе кое-что рассказывала о хунг, с которыми жила, о муже и жене. Я забыла их имена, но это не важно, ведь ты знаешь, о ком я. Ведь знаешь?

– Знаю. И что? – сказал Кестель.

– Ведь это она заказала ордер на меня. По ее поручению ты словил меня.

Кестель удивился – но не хотел показать Алие насколько.

Но она все равно заметила.

– Ну, теперь я знаю наверняка. Хотя, честно говоря, это и не мог быть никто другой. У меня нет других врагов – по крайней мере живых. А в особенности таких, которые могли бы поведать настолько душещипательную историю, чтобы владыка Арголана согласился выписать ордер.

– Думай, что хочешь, – буркнул Кестель.

– Я тебе кое-что скажу. Ты хоть задумывался, отчего Виана ДаХан до сих пор не убила меня, хотя я уже сколько месяцев шляюсь по лесам и стараюсь, чтобы обо мне слышали все и повсюду? Отчего она осмеливается встать против меня только в Арголане?

– Наверное, ты мне это сейчас расскажешь.

– Нет уж, догадайся сам. А я хочу с тобой договориться.

– Не договоримся мы, – отрезал Кестель. – Я доставлю тебя в Арголан.

– Да не смеши меня. Сам ведь спрашивал, что я еще тут делаю.

– А ты сказала, что я милый.

– Ну да, эдак по-младенчески, идиотично и наивно. Я кое-чего от тебя хочу, и могу заплатить за это очень много, – сказала Алия.

Он промолчал.

– Тебе пообещали, что снимут заклятие, если соберешь мозаику?

Он стиснул зубы,

– Я же вижу, как ты мучаешься. Иногда подволакиваешь ноги, иногда даже не можешь поднять кружку. Хмельное пролетает сквозь тебя как вода, не принося облегчения. Ты вообще не спишь. И я знаю, что это из-за чар, которые сделали тебя бессмертным. Умирание оставляет следы.

Она уселась в кровати. Растрепанные волосы заслонили лицо. Она говорила медленно, и в ее глазах Кестель заметил то, что уже видел однажды – когда Алия убивала его.

– И что это за мозаика?

– Плохой из тебя актер. Врешь совершенно неубедительно.

– А ты читаешь во мне, как в открытой книге?

– Именно так, – подтвердила Алия. – С чего бы тебе выслуживаться перед плоскомордыми, если не хочешь добыть у них информацию о мозаике? Они-то уже давно нищие.

– Я не выслуживаюсь ни перед кем.

– Да перед всеми! Перед Вианой, чтобы добыть информацию, потом перед чародеем. Но есть и те, кто лучше обойдется с тобой, облегчит муки и поможет отплатить магу.

Кестель начал тревожиться всерьез. Алия жадно вглядывалась в его лицо, ловила каждое движение.

– Мне нужна мозаика для мести Ордену!

– А что мне до твоей мести? – вставая, сказал Кестель.

– А что тебе до мозаики? Ведь не все же равно, правда? А что тебе до мести Вианы ДаХан? Ты и вправду считаешь, что я так уж разнюсь с ней?

Алия попала в точку. Кестелю не хотелось ничего отвечать ей.

– А я все удивлялась, отчего Виана не попросила тебя попросту меня прикончить. Ведь если она решила, что тебе удастся привезти меня в Арголан, отчего не решить, что ты сможешь и избавиться от меня? Но ты сам подтолкнул меня к ответу.

– Я?

– Ну да, в Багровой корчме. Ты сказал, что смерть там была бы слишком легкой для меня. Тогда меня и осенило: Виана ДаХан приготовила для меня что-то особенное. И вряд ли дело только в бое на Арене. Виана тебе, случайно, не рассказывала? Если я случайно попаду в Арголан, буду иметь это в виду. Так что спасибо.

– Думай, что хочешь, – буркнул Кестель.

– Да перестань повторять! Я всегда думаю, что хочу. Я-то полагала, что Виана хочет убить меня своими руками. Обычное дело для ошалелой ненависти. А теперь я вижу, что недооценила Виану. Дуэль – дело рискованное, а даже если бы Виане удалось, это бы не насытило ее жажду мести. В сущности, мы похожи. Она тоже считает, что мало победить. Побежденные должны мучиться.

Кестель сперва думал, что Алия издевается, но чем больше глядел на нее, тем больше сомневался. Она же и вправду думала так и не видела разницы между собой и Вианой, которой причинила столько зла.

Он пошел к двери.

– Да ты подумай хорошенько, – заговорила вслед Алия. – Я тебя освобожу из-под власти заклятий, и тот маг перестанет тебя мучить, захочет он того или нет. Ты только попроси. Ведь Виана не без повода боится меня.