Анатолий Салтыков-Карпов - Реактивный идет по следу

– Ну почему вы мне не верите по поводу инопланетного корабля, – взмолился Валька – Я же правду говорю.

– Что бы вы матрос Хлызов теперь не говорили вам теперь веры нет. Вы опозорили военно-морской флот и нашу часть. Теперь мы по всем показателям по боевой и политической подготовке из-за вас скатились на предпоследнее место.

– А кто на последнем месте? – спросил Карпуха.

– На последнем месте находится дисциплинарный батальон, в котором служат самые отпетые морские разгильдяи. Вон спросите у матроса Терентьева. Он за свои демократические высказывания там отсидел десять суток. Он вам подробно расскажет каково там служивым.

Валька вздохнул и понял, что пощады ему ждать не придеться и решил мужественно принять на себя все невзгоды предстоящих мучений.

Завтрак окончился. Моряки выскакивали из столовой и готовились к утреннему построению для развода на работы. Старослужащие последнего срока службы хлопали Вальку по плечам, по спине и давали различные советы, о том, что нужно делать в таких случаях.

– Ни в коем случае не оправдываться.

– Больше расскаиваться.

– Все валить на странное стечение обстоятельств.

– Черт попутал.

– Такая погода.

– Плохое самочувствие.

– Слабая сила воли.

– Давай до бесконечности различные обещания и клятвы.

– Делай все это как можно искреннее. Желательно со слезинкой на глазах и с дрожью в голосе. Хорошо если удасться показать как трясутся руки от волнения и раскаивания. На колени падать не надо. Должна быть определенная рамка ограничений в раскаивании. Например, замполит может договориться о том, что неплохо было бы стать его личным информатором и информировать о всем, что происходит в команд. Какие речи ведут между собой моряки в свободное от службы время. Но тут не поддавайся, так многих ломают и потом со стукачами одна профессиональная болезнь приключается. Сотрясение мозга. Замполит чистосердечное раскаяние любит. Особенно, если этот момент наступает после проникновенной замполитовской речи. Таким образом политическое руководство части видит реально свое воздействие на внутрений мир простого матроса. Это правда не снижает количество суток отсидки и и прочих размеров предстоящего наказания, но дает какое-то успокоение для обоих противостоящих сторон. Так как замполит считая себя психоаналитиком чувствует, что ему удалось частично разбудить остатки не полностью пропитой и загубленной совести в матросе, как заблудшей душе. И он замполит берет на себя нелегкую роль Спасителя. У матроса с другой стороны возникает облегчение от того, что он в течении этой почти двух часовой беседы, стоя по стойке смирно перед замполитом, и чувствуя что сейчас обоссыться понимает, что выход только один – писать через свои собственные глаза и это раскаивающемуся матросу удается.

Утреннее построение началось.

Командир части, выслушав рапорт дежурного по части, прошелся вдоль стройных вытянувшихся рядов матросов и остановившись, напротив матроса Хлызова грозно с презрением посмотрел на него как смотрят обычно в советских фильмах про шпионов на различных врагов или в телепередаче "В мире животных" на огромного гада, ползущего по дереву.

Валька ужаснулся под немеркнувшим пристальным командирским взором и виновато опустил голову. Но почувствовал свое искреннее расскаяние, он стал преданно смотреть в глаза командира. Тот, бывалый флотский морской волк видал много таких на своем веку. Валька нечто прочитал в его взгляде и понял, что теперь то ему пощады не ждать. Он по своему свойству становился просто для обычных непьющих советских военных людей обыкновенным фашистом.

Командир вышел на середину строя и нагнувшись к уху старшины комнады что-то ему проговорил.

– Матрос Хлызов – скомандовал старшина своим зычным голосом. – выйти из строя.

Валька вздрогнул от неожиданности и сделав два шага вперед развернулся на месте и встал лицом к свои боевым товарищам.

– Вот видите! – раскатистым голосом крикнул командир.

Матрос Хлызов опозорил дважды!!!!

Он сделал паузу. И Валька ужаснулся тому, что он опозорил дважды и по всей видимости весь личный состав так понял слова командира и всю тяжесть содеянного своим товарищем.

Но командир продолжил:

– Краснознаменный северный флот. Мы ему доверили очень важное дело. Представлять наши вооруженные силы во время отпуска. А он все эти, данные ему для укрепления своей боеготовности силы и здоровья, дни потратил на беспробудное пьянство. Страна, надрываясь в жесткой бескомпромиссной классовой битве с миром капитала дает нам все необходимое для обеспечения боевой готовности. Многие советские люди там на гражданке надеются на нас, недоедают и не допивают. А что делает матрос Хлызов. Он пьет, отрывая таким образом часть продукции гражданского назначения от мирных граждан, так как ему пить не положено и его государство не учитывает в товарном производстве алкагольных напитков. Помимо того, что он опаздывает из отпуска и вдобавок является в воинскую часть в состоянии сильнейшего алкагольного опьянения. Кроме того нужно учитывать, что и наш империалистический враг также наверняка не дремлет и точит свои ракетно-ядерные клыки на нашу социалистическую родину. И таким образом и врагу становится известно, что матрос Хлызов, напившись основательно подорвал боеготовность и обороноспособность не только дважды Краснознаменного Северного флота, но также и всех наших доблестных вооруженных сил и в том числе и стран Варшавского договора. Поэтому данной мне свыше властью командира части, а также по согласованию с командиром дивизии, я приказываю подвергнуть матроса Хлызова аресту с содержанием на гауптвпахте строгого режима на пятнадцать суток.

– Служу Советскому Союзу! – набрав в грудь воздуха, выдохнул перегаром на своих товарищей Валька.

Строй в месте его стояния шумно воспринял этот приятный, для многих почти забытый аромат, и оторопело посмотрел на Вальку. Карпуха, подняв руку, покрутил у своего виска пальцем. Старшина команды показал исподтишка кулак. Валька понял, что сказал что-то не то. И поэтому добавил:

– Есть пятнадцать суток ареста.

– Всем разойтись. Вольно – скомандовал старшина.

Утренний смотр окончился.

Все военнослужащие разошлись по свои рабочим местам согласно боевого расписания.

В этой воинской части производился ремонт различной радиотехники, связанной с радиолокационным и иным радитехническим вооружением кораблей Северного военно-морского флота.

Матросы здесь служили в основном, окончившие радиотехнические училища или техникумы. Они производили ремонт и настройку. Также очень часто моряки выезжали в различные воинские части для ремонта радиолокационных станций на местах базирования. Служба была интересная.