Артемий К. - Следопыт и Рыцарь

– Как приказали, милорт! – Поселянка чуть не шлёпнулась, подскакивая к всаднику. Соседи заинтересовано выглядывали из-за двери.

– Благодарю! – Торн нагнулся за вещами, Дабби показалась пред остальными. Завидев её платье, женщина склонилась ниже прежнего, упёршись лбом в землю. – Спасибо, добрая женщина! Да пошлют боги вам десять благодатей! За доброту! И соседям передайте!

Рыцарь бросил три золотые моменты. Не осмеливающаяся поднять головы поселянка не увидела их, и плата упала на землю. Запоздало завидев деньги, женщина восторженно пискнула и спешно бросилась подбирать вары.

– Спасибо, добрейший господин! Вы очень добры! Спасибо, милорт! Спасибо!

Окончательно поникший Торн поспешил уехать. Жизнь простого люда тяжела, и он всегда старался проявлять к ним доброту и уважение. Увы, далеко не все разделяли сии воззрения, считая себя выше простых работяг. Не иначе встреча с носителем подобного мнения заставила бедную женщину бояться лишний раз взглянуть на богато одетого человека.

– Вам надо переодеться, миледи. Ваше платье слишком изысканное и приметное.

– Где же мне здесь переодеваться? Я не стану…

– Вон там, на окраине кусты бузины. Спрячетесь за ними, я лошадь с другой стороны поставлю. Никто вас не увидит.

– Хорошо, так я согласна. – Дабби неожиданно громко втянула воздух. – Мы как в настоящем романе, сир Торн! Прячемся от разбойников, замысливших великое зло. Вынуждены скрываться под чужими личинами!

– Действительно, миледи!

– Кем же мне предстоит быть? Возлюбленной легендарного воина, спасшего вам жизнь и взявшего с вас клятву доставить меня к нему любой ценой?

– Моей дочерью. Ваша история, бесспорно, очень красива, но привлечёт слишком много внимания. Скажем, что мы бежали с севера, что наш дом сожгли супостаты.

– Ладно, – без энтузиазма согласилась Дабби. Своя версия ей нравилась гораздо больше.

Переодевалась леди долго. Несмотря на наличие спешки Торн порадовался. Появилась возможность размяться. Нелюбовь к верховой езде сделала скачку делом непривычным. Отсутствие привычки плохо сказалось на готовности мышц к долгим переездам. Бёдра и мягкое место затекли, спина ныла. Даже шея и та подвела.

«Лучше бы в битве поучаствовал, чем это!»

Когда леди показалась из-за кустов, принять её за леди стало сложнее. Плотное платье землистого цвета с тройкой заштопок полностью скрывало фигуру. Хотя оказалось коротковато. Голени до половины торчали наружу. С другой стороны не велика беда для обычной поселянки. Последними помехами для маскировки остались причёска и украшения. От них Дабби избавиться не сообразила.

– Отлично, миледи. Осталось распустить волосы и снять украшения. Я сберегу их.

– Амулет не сниму! Его нельзя снимать! Он закрепляет наше с Соррелом обещание!

– Хорошо-хорошо, амулет наречённых оставьте. Только уберите под одежду и прикройте цепочку волосами, она слишком дорогая. И руки никому не показывайте, они слишком ухоженные. И самое главное – мне придётся обращаться к вам непочтительно. Отец не может кликать собственную дочь на «вы». Прошу прощения, миледи.

– Я согласна. – После короткой заминки, кивнула Дабби. – Но как только пройдём в город, вы снова будете соблюдать этикет.

– Разумеется, миледи. – Торн спрятал вещи под вальтрапом, залез на лошадь и помог Дабби усесться позади. – Поспешим, задержались мы уже прилично.

На пути обратно к тракту Торн кое-как обмотался одеялом. Дорогой доспех надлежало прикрыть. Увы, качество брони выдавалось с первого взгляда. Хилое одеяло с прорехой лишь слегка придало образу неряшливость. Оставалось надеяться, этого хватит.

За время приобретения «обновок» и переодевания спасительная группа в серых одеяниях приблизилась к воротам чуть ближе. Слава богам! В сём случае, может статься, буквально.

Подъехав ближе, Торн спешился и повёл лошадь под уздцы. Дабби осталась в седле. Как изображать простолюдинку леди не знала, посему просто сгорбилась. В таком виде дуэт приблизился к группе жрецов.

– Моё почтение, благовестница!

Торн застыл в поклоне. Молодая жрица в сером просторном одеянии с капюшоном и коротким ожерельем алого цвета на шее отвлечённо посмотрела на него. Затем перевела взор на Дабби.

– Приветствую, брат и сестра мирские! Чем могу послужить вам?

– Молю вас о помощи! Мы с дочерью бежим с севера. Мы…. Могу я попросить о милости наставника вашего богошествия?

Жрица печально взглянула на Дабби. Леди сжалась сильнее и постаралась всхлипнуть.

– Я пройду к Ду́нману. Оставайтесь пока здесь.

Вестница богини любви лёгкой походкой скрылась среди братьев и сестёр избра́нных. Торн неслышимо выдохнул и перестал склонять голову. Расчёт оказался верным. В стороне от переговаривающихся и молящихся жрецов расположилось с полтора десятка людей. Грустных, истощённых, потерянных… беженцев. Обездоленные часто прибивались к богошествию. Любой лорд пропускал через свои владения и далеко не каждый разбойник решился бы на крамольнейшее оскорбление богов.

Из толпы вынырнул сутулый старик. Серое одеяние свисало с тощей фигуры, за длинной белёсой бородой почти не различалось золотистое ожерелье на шее.

– Моё почтение, благовестник!

– Приветствую, брат и сестра мирские! Эс сказала, вы нуждаетесь в помощи.

– То правда, мудрейший! Мы… мы с севера. Наш дом сожгли улона́рцы. Вместе с моей женой.

– Оплакивай её, брат мой, но не клади горесть на жизнь. Благим душам Явэле́р уготовил кольцо мира и покоя. Устели жизнь добрым делом и любовью к ближним тогда воссоединишься с ней после.

– Благодарю за наставление, мудрейший!

Торна начал снедать стыд. На виске задёргалась венка. Жрец был столь добр и заботлив, а он врал ему прямо в глаза. Но ведь не со зла. Не ради корысти иль себя самого. Ради защиты Дабби. Ох, могучий и доблестный Го́рртен, прости грех человеку в беде!

– Благовестник, молю вас о милости! Моя дочь, она совсем изнемогла в дороге. Позвольте нам пройти с вами в город. Пока на постоялых дворах остались места хоть в конюшнях.

Жрец посмотрел на Дабби. Леди всеми силами изображала усталость и горесть. Прикрывала глаза, шмыгала носом, вспоминала все свои детские обиды. Старания оказались ни к чему. Глаза Дунмана подслепли с возрастом и не видели ничего, кроме расплывчатого облика верхом на лошади.

– Ты солдат, брат мой?

– Был. Но после того, что проклятые…

– Не позволяй гневу захватить тебя. Не ведомы нам жизни чужие и что вынудило заблудших поступить скверно. Если зло свершили намерено, жизнь и боги воздадут по заслугам. Тебе же не следует таить злобу в сердце. Пествуй в дите своём прощение и милосердие!

– Простите, мудрейший! Спасибо за наставление! – Торн поёжился. Доброте обманываемого им старика не имелось предела. – На севере для нас больше нет места, нет дома. Мы хотим начать новую жизнь в городе.